В чем сущность неумения и нежелания найти точное и нужное слово? В
том, что в разговорной речи для определения какого-либо предмета или
понятия многие употребляют слово приблизительное, схожее, но не точное,
суживая и обедняя этим свой словарный фонд.
Иногда из
нашего словесного обихода выпадают (постепенно, конечно) не только
отдельные слова, но и целые «пласты» слов. В наши дни, например, таким
«пластом» являются названия степеней родства.
Опасная простота! Ведь если логично продолжать ход мыслей этого
студента, то можно прийти к целому ряду других вопросов и «выводов»,
например: «Для чего мне запоминать слова «мизинец», «гривенник»,
«селезень», «щенок», когда можно сказать «пятый палец», «десять копеек»,
«самец утки», «детеныш собаки»?
«Млекопитающееся»...
Это ошибочное слово можно услыхать в речи некоторых, вместо правильного
«млекопитающее», то есть животное, самка которого питает детенышей
своим молоком.
«Выбейте мне мозги!...» С таким предложением обращаются иногда домашние хозяйки к кассиршам в
магазинах, торгующих мясопродуктами. Вообще обращение «выбейте» — стало
около кассы обычным.
«Ну, что ты там чирикаешь?..» Этот вопрос задала при мне одна
молодая мать своему маленькому сыну, который молча рисовал в тетрадке.
Правильно ли она сказала «чирикаешь», имея в виду неумелое рисование?
Не думайте, что говорящий так — имеет склонность к разврату: он
только хотел сказать, что «проблуждал» два часа, не зная дороги, но по
небрежности (а может быть, и по невежеству) не сумел почувствовать
смысловую разницу между глаголами «блуждать» и «блудить».
Слово
«талант», придя к нам вместе с христианством в евангельской притче «о
таланте, зарытом в землю» (то есть о деньгах, иносказательно — о
неиспользованных способностях), не вошло глубоко в народный язык,
оставаясь больше словом литературным и бытуя главным, образом в
разговорной речи интеллигенции.
Не вдаваясь в этимологию этого английского слова, установим, что
«тост» в нашем понимании — это застольная речь или здравица (короткое
приветственное провозглашение) в честь кого-либо.
Природа этих слов
не одинакова: одно — ошибочно переосмысленное из-за случайного звукового
сходства древнерусское слово, другое — слово иностранного
происхождения, ошибочно видоизмененное по методу «народной этимологии»,
то есть осмысления непонятного слова, третье — просто плод недомыслия,
упрямства и нелепой «обидчивости».
До сих пор мы говорили о явных ошибках в нашем разговорном языке. Но ведь всякий язык, и особенно такой богатый, как русский, имеет множество тончайших смысловых оттенков.
Вопрос о просторечии тесно примыкает к вопросу о богатстве языка, ибо
именно из просторечия можно почерпнуть много нового, образного и
яркого, обогащающего нашу разговорную речь и литературный язык.
В дополнение к разговору о просторечии, — немного о слове «учёба»,
которому хочется отвести в книге особое место, — уж очень горячи споры
вокруг этого слова.
Иной спросит: «А существуют ли в настоящее время вообще областные
слова? Не стал ли сейчас — при всеобщей грамотности, широком
распространении периодической прессы и радио — наш язык единообразным,
без различия местных особенностей говора и областных диалектов?»
Но что же в таком случае «жаргон»? Ведь это тоже особенность языка,
свойственная отдельным группам населения? В этом вопросе требуется
полная ясность...
«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно»... Прошла сотня лет с момента написания этих знаменитых слов, а русский
язык продолжает засоряться ненужными иностранными словами.
Фамилию великого английского писателя Вильяма Шекспира следовало бы произносить с ударением на первом слоге «Шекспир». Однако все мы говорим «Шекспир»:
так повелось со времени появления Шекспира на русской сцене и в русских
книжных переводах.
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
