Повесть Андрея Платонова «Котлован» не имеет
авторской датировки. Только анализ исторической основы содержания
позволяет предположить, что она написана, вероятнее всего, в первой
половине 1930-х гг.
«Котлован» начинается с рассказа об увольнении
Вощева. Увольнение, несмотря на нехватку рабочих рук, — типичная для
первой пятилетки ситуация. «Нарушение трудовой дисциплины» — основная
причина увольнения.
Уволенный с «механического завода» Вощев на поиски
работы отправляется в «другой город». Случаи перехода рабочих с одного
предприятия на другое или даже переезда в другой город типичны для первой
пятилетки: текучесть кадров была большая, а рабочие руки требовались
везде — страна строилась.
По сюжету, они строят «единственный
общепролетарский дом» — главное сооружение того Города, в который
приходит Вощев. Проектируемые города и многочисленные стройки — это, как
мы уже упоминали, реальность рубежа 1920–1930-х годов.
Главным событием «Котлована», стержнем его сюжета и
проблематики является строительство «общепролетарского дома».
Концентрацией же драматизма повести стали, без сомнения, деревенские
сцены.
Через весь сюжет «Котлована» проходит эта странная
деятельность Вощева: сбор «всех нищих, отвергнутых предметов, всей
мелочи безвестности», «истершейся терпеливой ветхости», «вещественных
останков потерянных людей» (99), «ветхих вещей» (110), которые он упорно
складывает в свой мешок, присоединяя к его содержимому и ставших
«прахом» колхозников.
Одна из первых публикаций «Котлована» на Западе
вышла с ярким предисловием И. Бродского. Среди прочих любопытных
суждений о творческой манере Платонова, Бродский высказал и мысль о том,
что Платонов пишет о реализации социальной утопии — строительство
социализма — на языке данной утопии, которому себя полностью подчиняет.
О сознательной ориентации Платонова на самые
разнообразные явления русской и мировой культуры — Библию, фольклор,
философские и литературные произведения — и о насыщенности его прозы
«культурным материалом» говорили многие исследователи.
Как мы уже отмечали, «Котлован» начинается с
рассказа об увольнении Вощева, «среди производства» задумавшегося над
поставленной партией задачей — повернуться «лицом» к этому производству,
найти новые формы профсоюзной работы с массами и, изменив ее
содержание, повлиять на производительность труда.
Итак, со своим вопросом об истине Вощев идет в тот
самый «неведомый Город», который когда-то автору «Котлована»
представлялся столпом истины и альтернативой грядущего Града, Небесного
Иерусалима, в конце времен спускающегося с небес.
Из города «довольный, что он больше не участник
безумных обстоятельств» и «не жалея о строительстве будущего дома» (62),
Вощев идет дальше по миру, рождающемуся к новой жизни, и приходит в
деревню. Здесь выполняется вторая часть программы построения социализма —
коллективизация.
Программа грядущего преображения мира, которую в
1919–1922 гг. декларирует воодушевленный революцией молодой Платонов, —
это плод его юношеского романтизма и увлечения философской литературой;
смесь разных идей, заимствованных из прочитанных книг порой без всякого
критического осмысления, а иногда полемически перетолкованных.
Свой творческий путь Платонов начинал как поэт.
Поэтом он остался и в прозе, которая сохранила черты, в большей степени
свойственные поэзии: стройную композицию, ритмическую организацию текста и его необычную для прозаических произведений
семантическую «плотность».
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
