|
В разделе материалов: 130
Показано материалов: 31-60 |
Страницы: « 1 2 3 4 5 » |
 Любопытно,
что третий летописец перемещается с новгородского севера в Киев тогда
же (в 1117-м), когда подобное путешествие совершает и князь Мстислав.
|
Кончается
XI век. Нестору скоро сорок. Из них двадцать прошли в Лавре над
пещерами. Молодость уступила место зрелости. Уже нет первых печерских
старцев — Антония, Феодосия, Никона.
|
Нестору
Леля Шахматов откровенно завидует: жил монах в таинственные времена,
расспрашивал, как и он, Леля, стариков. Только тогда старики легко
вспоминали князя Ярослава, и даже самого Владимира Красное Солнышко.
|
11
февраля 1110 года над Печерским монастырем появился «огненный столп», а
по убеждению летописца — «ангел», который «на второй год был вождем на
иноплеменников и супостатов».
|
О
Несторе кое-кто знал и до Татищева. Знали по преданиям или по каким-то
книгам, позже пропавшим. В 1672 году Феодосий Сафонович, игумен
Михайловского монастыря в Киеве, начал свой труд такими словами:
«Хроника летописцев стародавних от святого Нестора Печерского и иных,
также с хроник польских о Руси, отколь Русь началася, и о первых князьях
русских…»
|
С
утра, как всегда, Николай Михайлович Карамзин поднялся по узкой
лестнице в свой кабинет, под самой крышей громадного барского дома. Он
приехал в Остафьево, родовое имение тестя, князя Вяземского, ранней
весной и к осени хотел довести свою «Историю государства Российского» до
нашествия татар.
|
Лаврентьевская
летопись — от Нестора до Мусина-Пушкина — это больше полутора тысяч
километров пути. «Эстафету» несут от Нестора до Лаврентия не меньше 10
человек.
|
Летом
1871 года семилетний Леля Шахматов решил занять престол персидский.
Дядя сказал, что их предки вышли из Персии. «Хочу побывать там, объясню,
кто я такой. Может быть, шах персидский и добровольно поделится со мною
престолом?»
|
Неожиданное
восклицание, завершившее последнюю главу, вероятно, привело в немалое
смущение читателя, уже предвкушавшего давно заслуженный отдых после
длительных летописных странствий: неужели конец нашего повествования
грозит превратиться в начало нового?
|
Можно как будто и закончить наше повествование о Несторе и летописи. Ясно, что известно, и ясно, что неведомо.
|
Поэт и Боян, как бы состязаясь между
собой, слагают зачины «песен» о походе князя Игоря против половцев в
1185 году… Но мы не должны забывать, что Бояна давно уже не было в живых
и что, вполне возможно, фрагменты его «песен» сочинил Поэт — в стиле
«замышления Бояню». |
В летописных источниках не
засвидетельствовано, что Велес (Волос) был на Руси не только «скотьим
богом», богом земных благ, но и богом словесного искусства. Однако такой
вывод можно обосновать путём анализа различных непрямых сведений и
данных. |
О Бояне мы судим со слов Поэта. Но Поэта гениального, а значит, глубоко проницательного и правдивого. |
Поход Игоря закончился. Почти все его
войско «полегло за землю Русскую». Тут развитие сюжета прерывается,
резко меняется ритм, интонация, лексика и пространственно–временной
масштаб изображения. От повествования Поэт переходит к раздумью о
последствиях Каяльской трагедии, к философским обобщениям: «Уже бо,
братие, невесёлая година въстала». |
«О, далече к Морю залетел сокол, птиц
избивая! Но Игоревых воинов храбрых уже не воскресить!» Еще недавно Поэт
с упрёком и предчувствием беды восклицал, обращаясь к князьям «Ольгова
хороброго гнезда», — «Далече залетело!». Теперь исполнилась «воля»
Солнца, и сердце Поэта истекает скорбью. |
Любое толкование сна строится, как
известно, на соотнесении того, что приснилось, с реальной
действительностью, а процесс истолкования, включая предсказание, на
анализе иносказательного, «сновиденческого» языка. |
Сонники придумали, чтобы организовать
толкование сновидений, переводя их с иносказательного языка на
общепонятный. Когда сонников не было, толкование в немалой мере могло
служить самохарактеристикой толкователя. |
В речи бояр обходятся молчанием два
самых драматических образа «Сна» — Черное Покрывало и Крыша Златоверхого
Терема без Князька. Но сон–загадка должен быть отгадан полностью.
«Тогда великий Святослав» вступает в действие, произнося как бы по
наитию «Золотое Слово, со Слезами Смешанное». |
Размышления Поэта о Каяльской
трагедии, «Сон Святослава» и его разгадки боярами и самим Святославом —
лирико–эпическое, философское осмысление разгрома Игоревых войск и его
последствий для Руси. |
Само обращение Поэта к князьям с
призывом объединить силы и дать отпор половцам — веское доказательство
отсутствия Князька на Крыше Златоверхого Терема Русского государства. А
потому он и бьёт тревогу: Русь может стать добычей врага! |
Верный своему взгляду на мир, Поэт в
самых важных делах неизменно обращается за советом к Природе: а что
скажет она языком Света и Тени? «Уже Сула не серебряными струями течёт к
Переяславлю, и взбаламучена Двина у Полоцка под гиканье врагов». |
Поэт обратился с призывом объединить
силы к одиннадцати князьям, но он не пренебрёг остальными. Напротив. Его
мысль и воображение охватывают всю Русь вчера, сегодня и завтра, ибо
его самая глубокая тревога порождается разобщением княжеств, отсутствием
общерусской государственной власти. |
На Дунае — на берегу ли, над рекой ли
или близ неё — «слышится голос Ярославны», но её самой не видно.
Плачет–кричит речная чайка, — кто узнает в ней княгиню? Над просторами
Дуная кто‑то причитает человеческим голосом: «Полечу я чайкой по Дунаю…»
— это как в волшебной сказке, это хорошо знакомо. |
Солнце даёт Игорю, находящемуся в
половецком плену, новое ярчайшее знамение: «Прысну море полунощи, идутъ
сморци мьглами… Погасоша вечеру зари. Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь
мыслию поля меритъ отъ великаго Дону до Малаго Донца». О каком море идёт
речь? |
В «Слове» описано или охарактеризовано
восемь военных походов и битв: поход Мстислава против касогов, Игоря
против половцев, битва на Нежатине Ниве, битвы на реках Стугна и Немига,
захват Новгорода Всеславом, поход Святослава III против Кобяка, битва
Изяслава Васильковича с литовцами. |
Заканчивалось ли «Слово» диалогом
Гзака и Кончака или были ещё стихи о приезде Игоря в Новгород–Северский
или в Киев — разве можно сейчас утверждать то или это с уверенностью?
Другое дело — спор о концовке «Слова» — от «Рекъ Боянъ…» и до «Аминь». |
Природа одушевляется и обожествляется
Поэтом, но во многом не так, как древнерусским язычеством X‑XII веков.
Дажьбог, Хоре, Троян, Велес и Стрибог для многих русичей XII века
сохраняли, по–видимому, прежние функции и ореол. |
Когда слышишь «Древняя Русь», то на
память приходят размеренные и торжественные строки наших былин, стихи А.
Пушкина о вещем Олеге, изумительная по своей красоте и скромности
церковь Покрова на Нерли и величественный собор Софии в Киеве. |
Крупнейшим культурным центром Древней
Руси был и Новгород Великий. И здесь, правда, книги гибли от
многочисленных пожаров, но город избежал монгольского нашествия. Вот
почему из общего количества дошедших до нас древнерусских книг XI–XIV
веков более половины приходится на долю Новгорода. |
В начале сентября 1380 года князь
Дмитрий Донской отправился в поход против полчищ Мамая. Достигнув Дона,
Дмитрий заколебался: идти ли ему за реку навстречу орде или ждать здесь?
|
| |
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
