Особенно ярко, отчетливо восточная тема звучит в тех произведениях поэта, которые он создал в период  южной ссылки и в первые годы по возвращении – это поэмы «Цыганы», «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан». Очевидно, что годы южной ссылки повлияли на творчество поэта, пробудили интерес к восточной тематике.

Однако представление восточной культуры как культуры исламской началось у А.С.Пушкина позже. В 1825 году в Михайловском он знакомится с содержанием священной книги мусульман. В Коране русский поэт нашел много нового и интересного. Вот как писал он об этом:

              В пещере тайной, в день гоненья,

     Читал я сладостный Коран.

Внезапно ангел утешенья,

              Взлетев, принес мне талисман. (3)

Трудно переоценить значение этой книги для поэта, страдающего в «дни гоненья». Известно, что Коран был первой религиозной книгой, к которой обратился А.С.Пушкин. Эта книга, в которой он нашел новые идеи, образы, впоследствии привела его к Библии.

Одним из ярких произведений А.С.Пушкина, в котором отразилось серьезное увлечение поэта священной книгой мусульман,  стал цикл стихотворений «Подражания Корану», созданный во время северной ссылки, в Михайловском.

Поэт создает девять подражаний, в то время как в Коране 114 сур. На первый взгляд, может показаться, что объем не такой уж большой. Однако, если сравнить с другими подражаниями поэта (персидскому поэту Хафизу, Овидию, Анакреонту), где он ограничивался одним-двумя, то Корану, безусловно, выделяется большее количество подражаний. 

Обращение к Корану, интерес к этой книге сыграли свою роль при создании стихотворения «Пророк», в котором прослеживает связь с восточным преданием об избрании пророка Мухаммеда. Начальная строка 94 суры Корана звучит так:

Разве мы не раскрыли тебе твою грудь?(4)

То есть ангелы вынули у Мухаммеда из груди сердце, все это было сделано по велению Аллаха. В ветхозаветной истории о пророке Исайе повествование ведется от третьего лица, и до человека, пророка, верующего, заповеди Бога доводит кто-то третий. В Коране же, как известно, Аллах говорит от первого лица, он непосредственно обращается к герою. В таком прямом, непосредственном обращении заключается огромная сила воздействия. Именно поэтому А.С.Пушкин в стихотворении «Пророк» использует прямую речь Бога, обращенную к поэту:

…И бога глас ко мне воззвал:

                           «Восстань, пророк, и виждь, и внемли…» (3)

Интерес к Востоку не ослабевал у поэта на протяжении всего его творчества.  Пожалуй, самым ярким свидетельством очарования А.С.Пушкина миром Востока, его темами, образами, мотивами стало создание поэмы «Бахчисарайский фонтан» и стихотворения «Фонтану Бахчисарайского дворца».

Поэма А.С.Пушкина «Бахчисарайский фонтан», вышедшая в свет в 1824 году, вызвала восторженные отзывы читателей и критиков. В письме, адресованном брату, великий поэт  сообщает, что «в Петербурге ходят тысячи списков». Радость, вызванная столь неподдельным интересом к его поэме, в которой присутствуют   восточные темы и образы, не покидает А.С.Пушкина в течение долгого времени. Известны его знаменитые слова относительно популярности поэмы: «Радуюсь, что фонтан шумит». В этом высказывании поэта можно отчетливо увидеть то, что автор поэмы считал главным в своем произведении. Ведь не случайно он, работая над поэмой, первоначальное название которой было «Гарем», позднее решил дать новое название - «Бахчисарайский фонтан».  

Несмотря на то, что в центре повествования – трагическая судьба девушки

Марии, которая так и не приняла чужой веры, образа жизни, фонтан,

воздвигнутый Гиреем в ее честь, является памятником восточным, магометанским:  

Над ним крестом осенена

                                             Магометанская луна

           (Символ, конечно, дерзновенный,

Незнанья жалкая вина). (1)

Автора поразило в этой истории не столько то, что восточный хан полюбил славянскую девушку и эта любовь привела к гибели не только Марию и Зарему, но и опустошила душу хана Гирея, а столько то, что памятником всех этих   необычных и печальных  событий стал фонтан. Это один из самых ярких восточных образов в поэме А.С.Пушкина.

         Эпиграфом к поэме послужили слова Саади Ширазского : «Многие, так же как и я, посещали сей фонтан; но иных уж нет, другие странствуют далече». Изречение персидского поэта, жившего в ХШ веке, послужило, как известно, не только эпиграфом к рассматриваемой поэме: цитата из романа в стихах «Евгений Онегин» («Иных уж нет, а те далече// Как Сади некогда сказал»)  также восходит к поэме Саади «Бустан».

Обращение  А.С.Пушкина к творчеству восточного поэта не было  случайным. Автор использует слова Саади не только для того, чтобы придать своему произведению «восточный» колорит, скорее, его привлек образ фонтана. Фонтан был для Пушкина своеобразным символом восточной культуры, характерной деталью восточного интерьера.    

В поэме фонтан упоминается несколько раз, с ним связаны важные моменты повествования, характеристики образов.

Впервые  автор упоминает фонтан (если не считать названия поэмы и эпиграфа к ней) в эпизоде, в котором описывается жизнь жен хана. Фонтан – излюбленное место времяпровождения обитательниц гарема. Автор описывает спокойную,  по- восточному размеренную жизнь женщин.  Фонтан вызывает у них радостные чувства, он для них и успокоение, и развлечение. Трудно представить их жизнь, если бы не было «игривого фонтана»:

        Вокруг игривого фонтана

  На шелковых коврах оне

Толпою резвою сидели

                И с детской радостью глядели,

    Как рыба в ясной глубине

      На мраморном ходила дне.

     Нарочно к ней на дно иные

    Роняли серьги золотые. (1)

Во второй раз фонтан возникает как своего рода напоминание своем о существовании, о том, что фонтан – неотъемлемая часть  сада хана, любого восточного правителя. Фонтан в данном эпизоде связан с еще одним образом, который является ярким представителем восточного, в частности, исламского, мира – евнухом. Рисуя безрадостную жизнь невольника, описывая тревожный его сон, полный напряженного ожидания, автор подчеркивает, что фонтан в жизни евнуха так же является символом спокойствия, незыблемости установленного миропорядка:

Но все кругом его молчит;

    Одни фонтаны сладкозвучны

             Из мраморной темницы бьют…(1)

Следующие упоминания фонтана связаны с трагическими событиями:       

                И в память горестной Марии

                   Воздвигнул мраморный фонтан,

     В углу дворца уединенный (1)

Этот фонтан, несмотря на то, что на нем «магометанская луна», сильно отличается от описываемого ранее. Во-первых, он находится в отдаленном уголке, вокруг него не кипит  жизнь, он «уединенный», он не приносит радости,  успокоения. Эпитеты, используемые автором ранее («игривый», «сладкозвучный») отсутствуют. Этот фонтан  автор называет «мрачным памятником»:

   Младые девы в той стране

Преданье старины узнали,

И мрачный памятник оне

     Фонтаном слез именовали. (1)

Итак, перед нами описания двух фонтанов: первый представлен как важная составляющая жизни восточного человека, второй – как пример столкновения двух  культур, противоположных по мировосприятию, мироощущению. Называя свою поэму «Бахчисарайский фонтан», А.С.Пушкин, безусловно, подразумевал фонтан, воздвигнутый в честь Марии. В последний раз автор говорит именно о нем:

          Дыханье роз, фонтанов шум

           Влекли к невольному забвенью,

Невольно предавался ум

         Неизъяснимому волненью…(1)

Однако у автора фонтан слез не вызывает чувства печали, тоски. Скорее, это «неизъяснимое волненье», которое заставляет людей вновь и вновь посещать этот мраморный памятник.

Таким образом, в поэме можно найти пять фрагментов, в которых упоминается это слово (не считая эпиграфа). В  первых двух фрагментах упоминаются фонтаны ханского дворца; фонтан, воздвигнутый в честь Марии, упоминается в третьем и четвертом фрагментах, а в пятом фрагменте и эпиграфе автор, говоря о фонтане, передает свое душевное состояние.

Упоминание автором в поэме слова «фонтан» имеет свою логику, целесообразность, оно не хаотично, не спонтанно: в каждом эпизоде содержится оценка автора.

 Позднее А.С.Пушкин написал стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца», в котором он также использовал восточные мотивы и обратился к знакомым образам,  среди которых центральное место занимает известный «фонтан слез».

История, связанная с этим мраморным памятником, оставила глубокий след в сердце поэта, он вновь обращается к образам Марии и Заремы и пишет стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца». 

В стихотворении «Фонтану Бахчисарайского дворца» А.С.Пушкин также использует восточные мотивы и обращается к знакомым образам.

 Фонтан упоминается дважды: в начале («Фонтан любви, фонтан живой!»)  это радостное восклицание автора, он прославляет фонтан и представляет его как символ любви, а  в третьей строфе («Фонтан любви, фонтан печальный!») настроение меняется, автор грустит, вспоминая о Марии и Зареме, тревожится о том, что люди могут забыть об этой истории и что он сам тоже не совсем уверен, были ли эти прекрасные женщины, или это «только сон воображенья»?     Эпитеты «живой» и «печальный», с одной стороны, противопоставляют, делают контрастными начальные строки первой и третьей строф. Однако в то же время слова «живой» и «печальный»  в данном контексте предстают как синонимичные.

Кроме «фонтана», здесь можно встретить следующие ориентализмы: «розы», «поэтические слезы», «ключ отрадный», «серебряная пыль», «светило бледное гарема», «пустынная мгла».  Автор также вводит в текст старославянизмы («хладный», «вопрошал», «забвенно», «немолчный», «светило»). Использование в одном тексте ориентализмов и старославянизмов не случайно: автор хотел таким образом показать контраст двух цивилизаций (западной и восточной). Представительницы двух цивилизаций – Мария и Зарема. Восток и Запад нашли отражение в этих прекрасных женских образах.

Автор не разделяет героинь, напротив, представляет их в единстве:  «Светило бледное гарема» ( в этой строке можно найти и старославянизмы, и ориентализмы), «Принес я в дар тебе две розы».

В своем стихотворении поэт не случайно упоминает розы. Роза – один из центральных образов в восточной поэзии. Самой популярной темой восточной, в особенности, персидской поэзии является любовь соловья и розы (в поэме А.С.Пушкина «Бахчисарайский фонтан» соловей и роза  также упоминаются:

           Одни фонтаны сладкозвучны

             Из мраморной темницы бьют,

         И, с милой розой неразлучны,

       Во мраке соловьи поют;) (1)

Роза – любимый цветок персов, свою родину они называют «Гюлистан», что в переводе означает «розовый сад». Персидский поэт Саади своим самым знаменитым произведениям дал названия  цветов: сборник притчей в прозе и стихах «Гюлистан» («Розовый сад») и поэма «Бустан» («Цветочный сад»). Таким образом, обращение А.С.Пушкина к Саади было продиктовано не  только тем, что в изречении персидского поэта упоминается фонтан. Роза в рассматриваемых произведениях А.С.Пушкина упоминается так же часто, как и в творчестве восточного поэта.  Поэтому в стихотворении два ключевых слова – «фонтан» и «розы».

В третьей строфе:

                 Фонтан любви, фонтан печальный!

     И я твой мрамор вопрошал:

          Хвалу стране прочел я дальной;

Но о Марии ты молчал…(2)

 внимание читателя  привлекает  фраза «Хвалу стране прочел я дальной».

На фонтане Бахчисарайского дворца, действительно, имеется надпись. Это деталь, характерная для всех восточных фонтанов. Противопоставляя третью и четвертую строки, автор говорит о забвении, о том, что фонтан хранит память о далекой стране, а имя девушки, которой посвящен этот фонтан, забыто. Упоминая о надписи на фонтане, автор вновь  ставит рядом восточное и западное,  ислам и христианство.