Это стихотворение должно было открывать сборник «Когда разгуляется», выход которого планировался в середине 50-х годов, но который так и не увидел свет в связи с развернувшейся кампанией травли поэта после присуждения ему Нобелевской премии. В нём поэт как нельзя лучше передаёт своё отношение к поэзии, её сущности и задачам.

Стихотворение Б.Пастернака удивительно "заряжено” энергией, концентрации которой способствует употребление большого количества инфинитивов: "жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытья…” В этом ряду ритмически (спондеем) и семантически, конечно, выделяется глагол "жить”. Отношение Пастернака к жизни очень точно передано им в письме О.Фрейденберг: "И действительно, я до безумия, неизобразимо счастлив открытою, широкою свободой отношений с жизнью, таким мне следовало или таким лучше бы мне было быть в восемнадцать или двадцать лет, но тогда я ещё не сравнялся в чем-то главном со всем на свете и не знал так хорошо языка жизни, языка неба, языка земли, как их знаю сейчас”. Можно сказать, что анализируемое стихотворение о свободе отношений с жизнью, о знании языка жизни, но и о "неизобразимости” счастья.

Очень интересно проанализировать ритмическую организацию данного текста. Например, фраза "Во всём мне хочется дойти до самой сути” разбивается на две строки, поэтому синтаксическое деление не совпадает с метрическим, что вызывает появление паузы. Enjambement одновременно разрушает и создаёт ритм стиха, выделяя наиболее значимое место. В данном стихотворении этот приём используется несколько раз: в 3, 6, 9 и 10-й строфах. Так как во всех случаях функция его одна и та же, рассмотрим лишь один пример использования паузы (в 6-й строфе).

Здесь паузой выделяется слово "инициалы”, и именно этим словом впервые вводится в стихотворение другой человек, поскольку до этого речь шла о страсти. Слово "инициалы” выделено также и метрически — в этой строке отсутствует ударение на первой стопе.

Сборнику этому предпослан эпиграф из книги Марселя Пруста «Обретённое время»: "Un livre est un grand cimetiere ou sur la plupart des tombes on ne peut plus lire les noms effaces” ("Книга — это большое кладбище, где на большей части надгробий уже нельзя прочесть стёртые имена”). В этом — последнем — томе романа «В поисках утраченного времени» автор рассуждает о литературе: "Величие истинного искусства <...> состоит в том, чтобы отыскать, ухватить, представить нам эту реальность, вдали от которой мы живём, от которой уходим всё дальше и дальше, по мере того как плотнее и непроницаемей становится то условное знание, её подменяющее, эту реальность, которую мы можем так и не познать до самой смерти и которая является всего-то-навсего нашей жизнью. Истинная жизнь, наконец-то найденная, то есть единственная жизнь, прожитая в полной мере, — это литература”.

Читая стихотворение Б.Пастернака, мы не можем не обратить внимания на словосочетание "восемь строк”, которое можно трактовать по-разному: и как метафору — образ стихотворения, и как указание на следующие восемь строк, и как намёк на октаву.

Октава — строфа из восьми стихов с рифмовкой abababcc. Существуют две традиции русской октавы: лирическая и лирико-сатирическая. Одним из примеров лирической октавы является одноимённое стихотворение А.Н. Майкова (1841).

Подобно музыкальной октаве, состоящей из восьми нот, стихотворение включает восемь строк, оно наполнено различными звуками, которые рождают гармоничную мелодию, звуками природы. Поэт размышляет о гармоничности мира природы и поэзии. Стихи возникают из слов, слова — из звуков, и именно в звуках природы поэту необходимо искать мелодию зарождения стиха.

Поэт рассуждает о мастерстве стихосложения. Для него важно, чтобы каждое слово в стихотворении обладало подлинной живостью. А.Майков полагает, что "гармонии стиха божественные тайны” невозможно "разгадать по книгам мудрецов”. Источник вдохновенья поэт видит в живой природе, существовавшей задолго до того, как человек создал свой мир.

В этом стихотворении подчёркивается связь между природой и поэзией — а это одна из важных тем лирики Б.Пастернака. Как и лирический герой стихотворения Майкова, который утверждает, что нельзя "гармонии стиха божественные тайны” постичь "по книгам мудрецов”, а можно лишь чувствовать красоту природы, так и герой Пастернака фактически знает это.

Размышляя о содержании стихотворений А.Майкова и Б.Пастернака, нельзя не вспомнить и знаменитое «Есть иволги в лесах…» О.Мандельштама.

Кроме того, что произведение не существует изолированно от предшествующей и последующей традиций, его также нельзя понять вне остальных произведений, написанных тем же автором. Стихотворение «Во всём мне хочется дойти...», как стихотворение о творчестве, перекликается с другими текстами, посвящёнными этой теме, более раннего периода. На протяжении творческого пути восприятие Пастернаком поэзии и его представления о творчестве претерпели некоторые изменения. Если в ранний период поэзия определялась им как "круто налившийся свист”, "щёлканье сдавленных льдинок”, "ночь, леденящая лист”, как поединок "двух соловьёв” («Определение поэзии»), то в зрелую пору Пастернак говорит, что "строчки с кровью убивают”, что в искусстве слова "дышат почва и судьба” («О, знал бы я, что так бывает...»).

Возвращаясь к анализу ритмической структуры стихотворения Б.Пастернака, следует отметить, что оно написано нетрадиционным размером — в нём можно обнаружить регулярное чередование четырёх- и двустопного ямбов. Таким же размером написано стихотворение Д.Самойлова «Актрисе».

Стихотворения Б.Пастернака и Д.Самойлова написаны одинаковым размером, у них сходная композиция, присутствуют прямые текстуальные связи ("до оснований, до корней, до сердцевины” — Пастернак; "играть до сердца, до основ” — Самойлов). Оба стихотворения посвящены размышлениям об искусстве, которое становится жизнью, и жизни, которая есть искусство.