Басня – один из древнейших жанров словесного искусства. Она отличается краткостью и всегда носит нравоучительный характер. В начале или в конце произведения сформулирован вывод, основная поучительная мысль-мораль.

Басня всегда носит аллегорический, иносказательный характер; в качестве персонажей в ней выступают животные, растения, рыбы, вещи. Олицетворение – художественное средство, чаще всего используемое баснописцами в своём творчестве. Среди басенных персонажей нередко встречаются и люди («Демьянова уха» у Крылова, «Мельник и его сын» у Лафонтена, охотник, мясник у Эзопа), но их образы выступают лишь в качестве символов тех или иных человеческих свойств.

В басне обычно отсутствуют метафоры, её язык прост, безыскусен, близок к разговорному: слова и выражения даются в их прямом, непосредственном значении, что способствует ясности и точности смысла. [8, с. 33-34]

Для понимания басни как литературного жанра необходимо помнить, что житейская мудрость выводится в басне не из идеальных нравственных норм, а из обстоятельств, о которых рассказывает баснописец. Поэтому излишне видеть в каждой басне торжество истинной морали. Напротив, сюжеты басен оказываются часто безнравственными в том смысле, что они противоречат общечеловеческой нравственности и этическим убеждениям самих баснописцев.

Наконец, от баснописца не требуется, чтобы сюжеты его басен были непременно оригинальны. Самобытными должны быть рассказ и выводимая из него или предшествующая ему басенная мораль. Сюжеты басен обычно традиционны, но их разработка (вымысел) принадлежит самому баснописцу.

Ценность басни определяется не своеобразием сюжета, а глубиной постигнутой житейской мудрости и характером толкования известных басенных ситуаций. [3, с. 345-346]

Особое место в развитии и становлении жанра принадлежит Древней Греции. Ученые считают, что первая басня, дошедшая до нас, создана Гесиодом (VIII-VII вв. до н. э.) – это притча о соловье и ястребе, обращённая к жёстким и несправедливым правителям. Но окончательное оформление жанра устной басни греки относили к VI веку до н. э. и приписывали народному мудрецу Эзопу. Рассказывали, что этот уродливый раб-фригиец (из Малой Азии) принадлежал простоватому философу Ксанфу, много раз посрамлял его книжную учёность своей смёткой и здравым смыслом, за услуги государству был освобожден, служил лидийскому царю-богачу Крезу, а погиб жертвой клеветы дельфийских жрецов, обиженных его обличениями. Эти рассказы впоследствии сложились в народную книгу об Эзопе (около I в. до н. э.), многократно потом перерабатывавшуюся.

Эзопу приписывалось «изобретение» почти всех ходивших в народе басенных сюжетов. Записи этих сюжетов, сухие и схематичные, стали делаться с IV в. до н. э.; сборники их служили материалом для школьных упражнений. Таких сборников было много, тексты их легко видоизменялись и свободно перерабатывались; до нас дошло свыше 100 их рукописей (почти все написаны в XIII – XV вв.), в которых около 300 различных басенных сюжетов. Кроме того, многие басни, не попавшие в эти сборники, встречаются (с именем Эзопа или без него) в сочинениях разных античных писателей.

Что же касается самой Эзоповской басни, то под этим именем древние разумели ту, в которой действующими  лицами выступали животные, люди и предметы. Баснописец рассказывает басню с тем, чтобы довести до нас какую-нибудь значительную нравственную мысль, но, чтобы её поняли, он либо сначала прячет её, либо поясняет рассказом, забавляя нас.

Тексты басен были снабжены подробными комментариями, которые представляют собой попытку создания теории басни в литературе. Вот первое определение басни: «Басня есть вымышленный рассказ, являющий образ истины». В комментариях даётся и определение морали басни: «Это сентенция, прибавляемая к басне и разъясняющая содержащийся в ней полезный смысл». Комментаторы не забывают и о стилистике жанра: «Слог должен быть простым и лишь слегка возвышаться над обиходной речью». [2, с. 344-345]