Добро
и зло - понятия вечные,
неразделимые, и пока
живы дух и
сознание человека, они
будут бороться друг
с другом. Такую борьбу
представил нам М. А. Булгаков в романе
«Мастер и Маргарита»,
хотя, как мне кажется,
нельзя выделить четких
линий добра и
зла, но в целом произведение
носит жестко критический
характер. Стоит еще
раз напомнить, что работа
над романом завершилась
в 1937-1938 годах. Сатирическое изображение
действительности, которая «величественна и
прекрасна», было в те
годы более чем
опасным. Обо всех
странностях и уродствах
бытия своих современников
Булгаков пишет с
улыбкой, в которой,
однако, легко различить
и печаль, и
горечь. Иное дело, когда
взгляд его падает
на тех, кто
отлично адаптировался в
этих условиях и
процветает: на взяточников и
мошенников, начальствующих дураков
и чинуш. На них
писатель и напускает
нечистую силу, правда, в
несколько необычной роли: они
выводят на чистую
воду и наказывают
грешников.
Роман
Булгакова считают, особенно
священнослужители, кощунственным,
направленным против Бога.
Но, как и все талантливые
произведе-ния, роман «Мастер и Маргарита» позволяет
считывать себя на
нескольких уровнях, видеть
события в разных
ракурсах. А многие православные
священники увидели в
романе только негативную
сторону. Например, иерей
Георгий Белодуров говорит: «Это утонченная
апология сатанизма!.. Глядя на Мастера
и Маргариту, кое-кто
может решить, что
сговор с Сатаной
вполне допустим. Ведь
грех наиболее часто
овладевает миром именно
в утонченном виде».
Другой священник Михаил
Дунаев высказывается даже
более резко: «…И Сатана
у Булгакова уже
не выступает в
роли сеятеля зла и врага
человеческого, стремящегося лишь к всеобщей
погибели. Напротив, он
может показать-ся этаким
«поборником справедливости». От этого
дьявольская ложь ста-новится стократ
опаснее». Вот тут-то
я не согласна
с таким однобоким
видением событий романа
и еще раз
настаиваю на своем
прочтении ро-мана: прибыл
бы в Москву
Воланд со свитой
или нет, та
Дьяволиада московской жизни
не прекратила бы
свое существование. Воланд,
то есть Сатана,
фигура загадочная и
потому привлекательная именно
своей загадочностью Но в
романе Булгакова она второстепенна, несет
лишь фабульную нагрузку.
Без нее не
завертелся бы сюжет,
не выявились бы
отвратительно потрясающие картины
большевистского ада, этого
беспро-светного зла, породившего
бездуховность, уничтожившего культуру
и человечность. Люди
отучали думать и
мечтать, а жить
лишь по раз
и навсегда утвержденным
инструкциям. «Ни кондукторшу,
ни пассажиров не поразила самая суть
дела: не то,
что кот лезет
в трамвай, в
чем было бы
еще полбеды, а то, что
он собирается платить!» Удивляться
необычному ей неположено, потому что
«котам нельзя! С котами нельзя!» Поэтому Воланд---всего лишь
катализатор гримасы большевистского «рая»,
где надо лишь
найти теплое местечко,
устроиться поудобнее, и
жизнь станет вполне
земным раем. Тут
тебе и квартиры,
и дешевые ужины
в ресторане, и все
остальные доступные блага
советской цивилизации. О литературе и людях, имеющих
к ней отношение, напоминает лишь название---«Дом Грибоедова». На этом сходство заканчивается. А если заглянуть
внутрь дома, то вывески типа «Перелыгино», «Касса», «Личные расчеты скетчистов», «Квартирный вопрос» и т.д. вряд ли
прояснят профессиональную принадлежность
обитающих здесь людей. Роман, вопреки
сложившемуся традиционному противопоставлению ( особенно
в устном народном
творчестве ) добра и
зла, построен на
контрасте двух образов
зла: в лице
Воланда и его свиты, с
одной стороны, и
в лице советского
строя, с другой.
И Воланд с
подручными перед тем, с чем
они столкнулись, выглядит
просто бродячим цирком.
На его совести
нет человеческих жертв.
Мне могут возразить:
а гибель Берлиоза? Но
Воланд-то как раз
пытался его предостеречь!
Однако Берлиоз весь
во власти своих
догматических представлений не
прислушивается к его
словам, а лишь
пытается найти примитивное
объяснение странному появлению
«иностранца». И то
общество, с которым
сталкивается Воланд,---это ученики
Сатаны, которые превзошли своего
учителя настолько, что
все проделки мессира
и его компании
предстают на фоне
кровавых тридцатых годов
всего лишь старомодным шутовством. Итак, Воланд---лишь
побочное звено, двигатель
сюжета, а главное
в романе---это люди
с пороками и
страстями, на фоне
действий которых меркнет
даже зловещая фигура
Сатаны. Еще М. Волошин
сказал: «В каждом человеке
Дьявол с Богом борется,
а поле битвы
их --- сердца человеческие». Кощунствен
не роман Булгакова,
а жизнь москвичей
и действия «сатанистов»,
изображенных в нем.
Разве думает
о Боге Никанор Иванович Босой, председатель жилищного
товарищества, когда «пачка
сама вползла к
нему в портфель».
А зрители, увидевшие
деньги, падающие неизвестно
откуда, и даровые
наряды, думали о Боге!?
Нет, ими владела
только одна страсть---обогащение. А от Бога или
от Сатаны---какая разница!
А судьба поэта
Ивана Бездомного, который
писал стихи по заданию
и сам же
их ненавидел!? Этот
воинствующий атеист, столкнувшись
с загадочным, вдруг
ощущает потребность зажечь
свечу (пусть даже венчальную)---это первая
попытка проснуться от
«советского» гипноза, и
она же приводит
его в сумасшедший
дом ( как выяснилось позже,
к его же
благу). И роман
не случайно начинается
диалогом Берлиоза и
Бездомного. Их разговор---отражение советского
атеизма. Безбожники того
времени старались «перещеголять» друг
друга в безбожии.
Одни громили церкви,
сдирали позолоту с
икон, сбрасывали с
храмов кресты и колокола, расстреливали
священников. И главное---низводили Спасителя
до уровня обычного
человека и вообще
вычеркивали его из
христианской истории, заявляя,
что его не
существовало. Кощунственные шутки
атеистов, по мнению
М. Булгакова, заходили
слишком далеко. Я
полагаю, что Булгаков
делал сильнейший акцент
именно на том,
что нельзя разрушать
чужую веру, если не
можешь дать для
души взамен ничего
другого. В истории
немало примеров, когда
вера спасала людей,
помогала им выжить,
удерживала от неблаговидных
поступков. Булгаков показывает
советскому читателю, наивно верящему, что
все происходит в
жизни по воле
слепого случая, абсурдность
такой идеи. Все
контакты очевидцев с
нечистой силой объявлены
галлюцинациями, а все, что
не укладывается в
рамки
материализма,---отметается.
Роман стал завуалированным отве-том
богоборцам, хорошим ударом
по атеизму. Особенно
наглядно ограниченный атеистический образ
мышления показан в эпилоге романа,
когда пытающиеся все «научно»
объяснить безбожники сочли
Воланда и его
свиту опытными гипнотизерами, ни
больше ни меньше.
Полный текст статьи скачивайте по ссылке, размещенной вверху страницы.
|