Коровьев-Фагот - персонаж романа "Мастер и Маргарита", старший из подчиненных Воланду демонов, черт и рыцарь, представляющийся москвичам переводчиком при профессоре-иностранце и бывшим регентом церковного хора.
Фамилия Коровьев сконструирована по образцу фамилии персонажа повести
Алексея Константиновича Толстого (1817-1875) "Упырь" (1841) статского
советника Теляева, который оказывается рыцарем Амвросием и вампиром.
Интересно, что Амвросием зовут одного из посетителей ресторана Дома Грибоедова, расхваливающего достоинства его кухни в самом начале романа. В финале же визит в этот ресторан Бегемота
и Коровьева-Фагота заканчивается пожаром и гибелью Дома Грибоедова, а в
заключительной сцене последнего полета Коровьева-Фагота, как и Теляев у
А. К. Толстого, превращается в рыцаря.
Коровьев-Фагот связан и с образами произведений Федора Михайловича
Достоевского (1821-1881). В эпилоге "Мастера и Маргариты" среди
задержанных по сходству фамилий с Коровьевым-Фаготом названы "четыре
Коровкина". Здесь сразу вспоминается повесть "Село Степанчиково и его
обитатели" (1859), где фигурирует некто Коровкин. Дядя рассказчика
полковник Ростанев считает этого героя одним из близких себе людей.
Полковник "вдруг заговорил, неизвестно по какому поводу, о каком-то
господине Коровкине, необыкновенном человеке, которого он встретил три
дня назад где-то на большой дороге и которого ждал теперь к себе в гости
с крайним нетерпением". Для Ростанева Коровкин "уж такой человек; одно
слово, человек науки! Я на него как на каменную гору надеюсь:
побеждающий человек! Про семейное счастье как говорит!" И вот перед
гостями появляется давно ожидаемый Коровкин "не в трезвом состоянии
души-с". Костюм его, состоящий из изношенных и поврежденных предметов
туалета, когда-то составлявших вполне приличную одежду, напоминает
костюм Коровьева-Фагота.
Коровкин схож с булгаковским героем и разительными приметами пьянства на
физиономии и в облике: "Это был невысокий, но плотный господин, лет
сорока, с темными волосами и с проседью, выстриженный под гребенку, с
багровым круглым лицом, с маленькими, налитыми кровью глазами, в высоком
волосяном галстухе, в пуху и в сене, и сильно лопнувшем под мышкой, в
pantalon impossible (невозможных брюках (фр.) и при фуражке, засаленной
до невероятности, которую он держал на отлете. Этот господин был
совершенно пьян".
А вот портрет Коровьева-Фагота: "...прозрачный гражданин престранного
вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый
воздушный... пиджачок... гражданин ростом в сажень, но в плечах узок,
худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая"; "...усики у
него, как куриные перья, глазки маленькие, иронические и полупьяные, а
брюки клетчатые, подтянутые настолько, что видны грязные белые носки".
Здесь полный контраст физических черт - Коровкин низкий, плотный и
широкоплечий, Коровьев-Фагот же высокий, худой и узкоплечий. Однако при
этом совпадает не только одинаковая небрежность в одежде, но и манера
речи. Коровкин обращается к гостям:" - Атанде-с... Рекомендуюсь: дитя
природы... Но что я вижу? Здесь дамы... А зачем же ты не сказал мне,
подлец, что у тебя здесь дамы? - прибавил он с плутовскою улыбкою смотря
на дядю, - ничего? не робей!.. представимся и прекрасному полу...
Прелестные дамы! - начал он, с трудом ворочая язык и завязая на каждом
слове, - вы видите несчастного, который... ну, да уж и так далее...
Остальное не договаривается... Музыканты! польку!
- А не хотите ли заснуть? - спросил Мизинчиков, спокойно подходя к Коровкину.
- Заснуть? Да вы с оскорблением говорите?
- Нисколько. Знаете, с дороги полезно...
- Никогда! - с негодованием отвечал Коровкин. - Ты думаешь, я пьян? - нимало... А впрочем, где у вас спят?
- Пойдемте, я вас сейчас проведу.
- Куда? в сарай? Нет, брат, не надуешь! Я уж там ночевал... А, впрочем,
веди... С хорошим человеком отчего не пойти?.. Подушки не надо; военному
человеку не надо подушки... А ты, мне, брат, диванчик, диванчик
сочини... Да, слушай, - прибавил он останавливаясь, - ты, я вижу, малый
теплый; сочини-ка ты мне того... понимаешь? ромео, так только, чтоб муху
задавить... единственно, чтоб муху задавить, одну, то есть рюмочку.
- Хорошо, хорошо! - отвечал Мизинчиков.
- Хорошо... Да ты постой, ведь надо ж проститься... Adieu, mesdames и
mesdemoiselles... Вы, так сказать пронзили... да уж ничего! после
объяснимся... а только разбудите меня, как начнется... или даже за пять
минут до начала... а без меня не начинать! слышите? не начинать!.."
Пробудившись же, Коровкин, по словам лакея Видоплясова, "многоразличные
вопли испускали-с. Кричали: как они представятся теперь прекрасному
полу-с? а потом прибавили: "Я не достоин рода человеческого!" и все так
жалостно говорили-с, в отборных словах-с". Почти также говорит и
Коровьев-Фагот, обращаясь к Михаилу Александровичу Берлиозу и изображая из себя похмельного регента:
" - Турникет ищите, гражданин? - треснувшим тенором осведомился
клетчатый тип, - сюда пожалуйте! Прямо, и выйдете куда надо. С вас бы за
указание на четверть литра... поправиться... бывшему регенту!".
Как и герой Достоевского, Коровьев-Фагот просит выпивку "для поправления
здоровья". Его речь, как и речь Коровкина, делается отрывистой и
малосвязной, что характерно для пьяного. Присущую Коровкину интонацию
плутовской почтительности Коровьев-Фагот сохраняет и в разговоре с Никанором Ивановичем Босым, и в обращении к дамам на сеансе черной магии в Театре Варьете.
Коровьевское "Маэстро! Урежьте марш!" явно восходит к коровкинскому
"Музыканты! польку!". В сцене же с дядей Берлиоза Поплавским
Коровьев-Фагот "жалостливо" и "в отборных словах-с" ломает комедию
скорби.
"Село Степанчиково и его обитатели" представляет собой также пародию на
личность и произведения Николая Гоголя (1809-1852). Например, дядя
рассказчика, полковник Ростанев, во многом пародирует Манилова из
"Мертвых душ" (1842-1852), Фома Фомич Опискин - самого Гоголя, а
Коровкин - Хлестакова из "Ревизора" и Ноздрева из "Мертвых душ" в одном
лице, с которыми столь же связан и Коровьев-Фагот.
С другой стороны, образ Коровьева-Фагота напоминает кошмар "в брюках в крупную клетку" из сна Алексея Турбина в "Белой гвардии".
Этот кошмар, в свою очередь, генетически связан с образом
либерала-западника Карамзинова из романа Достоевского "Бесы"
(1871-1872). К.-Ф. - это также материализовавшийся черт из разговора
Ивана Карамазова с нечистым в романе "Братья Карамазовы" (1879-1880).
Между Коровкиным и Коровьевым-Фаготом есть, наряду со многими чертами
сходства, одно принципиальное различие. Если герой Достоевского -
действительно горький пьяница и мелкий плут, способный обмануть игрой в
ученость лишь крайне простодушного дядю рассказчика, то Коровьев-Фагот -
это возникший из знойного московского воздуха черт (небывалая для мая
жара в момент его появления - один из традиционных признаков приближения
нечистой силы). Подручный Воланда только по необходимости надевает
различные маски-личины: пьяницы-регента, гаера, ловкого мошенника,
проныры-переводчика при знаменитом иностранце и др. Лишь в последнем
полете Коровьев-Фагот становится тем, кто он есть на самом деле, мрачным
демоном, рыцарем Фаготом, не хуже своего господина знающим цену людским
слабостям и добродетелям.
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
