В основе стихотворения - развернутая антитеза, противопоставление двух центральных образов - дня и ночи, олицетворяющих собой два состояния человеческой души.

Оба образа воссоздаются через последовательный ряд эпитетов (поэтических ассоциаций). День – "златотканый покров", "блистательный покров", "земнородных оживленье", "души болящей исцеленье", "друг человеков и богов", т.е. воплощает в себе радость. и свет.. Ночь. – "бездна с своими страхами и мглами", "мир роковой", "бездна безымянная", "мир таинственных духов", т.е. воплощает в себе страх и тьму.

Поэтому смена дня и ночи ("Но меркнет день - настала ночь") первоначально воспринимается как момент разрушения душевного спокойствия, поскольку ночь - это источник неприятных тревог и переживаний: "Вот отчего нам ночь страшна!"

Однако этот смысловой фокус, завершающий стихотворение, дополняется интонационным, выраженным с помощью функциональной паузы в конце строки "Сорвав, отбрасывает прочь...". Пауза в данном случае не только ритмически передает мгновенность смены дня и ночи, но и переводит антитезу в иной план, влечет за собой переосмысление основного вывода.

Ночь "срывает покров" дня, "обнажает" сокрытую от наших глаз "бездну", т.е. делает тайное, невидимое, нежеланное - явным, видимым, неизбежным. В итоге становится ясным второй смысл антитезы: день - это обман, а ночь - момент истины, она страшна именно потому, что ночью "нет преград" между человеческой душой и безграничностью, "бездной" мироздания. Ночью человек не может спрятаться от собственных тревог и переживаний; дневная суета отброшена - он остается один на один с собственной душой, один на один со Вселенной. По-видимому, не каждый способен справиться с этим состоянием без страха.

Однако это состояние не страшит того, чья душа соизмерима с безграничностью жизни, чья душа стремится к познанию Истины. Для таких душ "другом" служит не обманчивый свет дня, а глубокая темнота ночи.