Стихотворение «Деревня» так же, как и стихотворение «К Чаадаеву», относится к числу вольнолюбивых стихов Пушкина. Чтобы правильно прочесть его, необходимо представить себе все предлагаемые обстоятельства. После долги лет жизни в столице поэт приехал в деревню, где провел он детские годы. Он вышел в поле. Перед ним возникают чудесные картины природы. Все здесь близкое и родное. Е м у хочется обнять взором «и мирный шум дубрав и тишину полей».

Приветствую тебя, пустынный уголок,

Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,

Где льется дней моих невидимый поток

На лоне счастья и забвенья.

И он чувствует, что только здесь, среди природы, он счастлив по-настоящему, что город с его шумом, роскошью, забавами обезличил его, не давал возможности предаться полностью вдохновению, размышлениям.

Я твой — я променял порочный двор Цирцей,

 Роскошные пиры, забавы, заблужденья

На мирный шум дубров, на тишину полей,

На праздность вольную, подругу размышленья.

Вдохнув в себя аромат полей, почувствовав в себе какие-то новые силы, желание слиться воедино со всей окружающей природой, он начинает уже более внимательно осматривать все, что окружает его. Останавливает свой взгляд на отдельных деталях общей картины, все привлекает его внимание:

Я твой — люблю сей темный сад

С его прохладой и цветами,

Сей луг, уставленный душистыми скирдами,

Где светлые ручьи в кустарниках шумят.

Везде передо мной подвижные картины:

Здесь вижу двух озер лазурные равнины,

Где парус рыбаря белеет иногда,

За ними ряд холмов и нивы полосаты,.

Вдали рассыпанные хаты,

На влажных берегах бродящие стада,

Овины дымные и Мельницы крылаты;

Везде следы довольства и труда...

Взгляд еще продолжает скользить по  местам, но вот уже «мысли в голове волнуются в отваге, и рифмы легкие навстречу им бегут».

Поэт как бы отрешается от всего мелкого, житейского, чувствует, что его постепенно окружают «оракулы веков», он в тишине слышит их голоса, они гонят «лени сон угрюмый» и рождают в нем жар вдохновенья. Только что он любовался красотой природы, наслаждался ее тишиной, и вдруг острая мысль омрачает его душу. Ведь красота нив и полей — это результат тяжелого, рабского тру а крестьянина. и перед ним встают уже иные картины. За всеми этими внешними проявлениями «довольства и труда» он видит тех, кто, являясь создателем этого довольства, сам живет в нищете, темноте и рабстве. И уже нет сил сдержать негодование. Поэт находит слова, полные возмущения и гнева, чтобы заклеймить «невежества губительный позор».

И вот уже исчезла красота природы. Вдохновенная мысль гения вызывает картины тягостного ярма, которое влачит до гроба каждый крестьянин, не смея даже питать надежды на возможное освобождение. Мысленным взором поэт видит юных дев, которые «цветут для прихоти бесчувственной злодея», он видит здоровых юношей, которые, вместо того чтобы быть опорой своих стареющих отцов, зачисляются помещиками в «дворовые толпы измученных рабов».

Все эти картины вызывают безмерный гнев в душе поэта, он с горечью восклицает, что в груди его не хватает огня, силы, чтоб Он мог растревожить сердца людей и заставить их увидеть все то, что он, вознегодовать от того, от чего он сам приходит в негодование. И в заключение он задает вопрос: настанет ли, наконец, такое время, когда народ будет свободен, рабство падет и над отечеством взойдет прекрасная заря?

Основную задачу исполнителя при чтении этого стихотворения можно определить словами автора : «О, если б голос мой умел сердца тревожить!»,— то есть читающий должен «потревожить сердца» картинами ужасной эксплуатации человека человеком.

Воспитательное значение работы над этим стихотворением многогранно: воспитать в учащихся ненависть к гнету, насилию, барству, воспитать уважение к свободному труду, любовь к книгам. Стихотворение замечательно по богатству картин, душевных настроений, остроте мысли, ораторскому искусству, по силе чувства ненависти и негодования.

Это огромное полотно, в котором поистине словам тесно, мыслям просторно.

Форма стихотворения — чередование шестистопного ямба с четырехстопным. Рифма все время меняется. Слова то рифмуются через строку, то рифмуются рядом лежащие строки, то рифмуются три строки и т. д.

Смена стоп и рифм требует при чтении смены темпо-ритма, большой взволнованности, убежденности, страстности. Необходимо обратить внимание на слова «чуждый плуг» «покорствуя бичом», «влачится». Это не просто архаизмы, а слова, наиболее точно выражающие мысль поэта. Плуг, например, не просто чужой, он «чуждый», ибо никаких общих интересов у барина и крестьянина не может быть, напротив, их интересы диаметрально противоположны. Не добрая воля заставила Крестьянина работать на барина, а злая неволя. Пушкин подчеркивает тяжесть подневольного труда полуголодного крестьянина, вот почему поэт употребляет глагол «влачится».

Обращает на себя внимание сочетание рядом стоящих строк с неравным количеством стоп. Например:

Здесь рабство тощее влачится

По браздам неумолимого владельца.

Следовательно, слова «неумолимого владельца» должны быть прочтены с паузой, равной одной стопе в начале строки, и длительной паузой в конце строки, так как строка усечена и в конце ее стоит точка. Но эта же строка может быть удлинена и за счет более медленного ее произнесения — у-мо-ли-мо-го вла-де-льца».

Дальше идет еще более сильное разоблачение «барства». «Здесь тягостный ярем до гроба все влекут», — то есть Пушкин говорит, что такая тяжелая жизнь каждого крестьянина — не временное явление, что до самой смерти крепостной крестьянин должен влачить свое полуголодное существование и гнуть спину на барщине. Но этого мало, «крестьянские девушки» не имели даже права выбрать себе жениха по своему усмотрению, так как судьбой девушки «господин» имел право распорядиться по своему усмотрению.

Надежд и склонности в душе питать не смея (6 стоп с приращением),

Здесь девы юные цветут (4 стопы)

Для прихоти бесчувственной злодея (5 стоп с приращением).

Последняя часть — «О, если б голос мой умел сердца тревожить» — говорит о желании поэта зажечь своим гневом сердца слушателей, а следовательно, призвать их к борьбе. Будет ли конец этому страшному времени? «Взойдет ли наконец прекрасная заря?»