«Анчар» (1828) пронизан гораздо более мрачным, чем «Послание в Сибирь»,
настроением и рисует трагические последствия отсутствия свободы.
Стихотворение по сюжету напоминает балладу. Пушкин сопоставляет зло
природы и зло владыки, который нарушает запрет приближения к древу,
несущему смерть. Все живое избегает прикосновения к анчару, и в природе
это зло обуздано одиночеством («К нему и птица не летит, и тигр
нейдет»). Анчар — «один во всей вселенной». Князь нарушает закон
природы, посылая человека «властным взглядом». Зло, существующее в
природе как угроза, получает возможность осуществления. Зло рождает зло:
А князь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.
Неограниченная власть одного человека над другими оказывается гибельной не только для «белого раба», но и для соседей князя.
Посмотрим, как проясняется этот замысел в работе Пушкина над
стихотворением. Пустыня сначала была названа «мертвой и глухой», затем —
«тощей и глухой», то есть совершенно безжизненной. Но поэт меняет
эпитеты: «чахлой и скупой». И эти определения обнаруживают слабое
присутствие жизни, искажение ее. В «портрете» анчара убираются все
детали, способные приблизить его к поэту или читателю:
Природа Африки моей
Его в день гнева породила
И жилы мощные корней
Могучим ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору
Благоуханною смолою
Из текста стихотворения вычеркивается строфа, где речь идет о попытках приближения живого к анчару:
И тигр, в пустыню забежав,
В мученьях быстрых издыхает.
Паря над ним, орел стремглав,
Кружась, безжизненный, спадает.
Поначалу, в черновом варианте, князь объяснял рабу необходимость приближения к анчару:
Ступай, мне нужен яд, — он рек.
В окончательном варианте князь посылает раба не «властным словом», а
«властным взглядом». Презрение к жертве усилено, власть не удостаивает
ее оправданием. «Властный взгляд» — столь емкий образ, что он затемняет
прежние определения:
Но человека человек
Послал к анчару самовластно (равнодушно).
Раб в черновиках назван «смелым», «верным», он в путь «потек безумно». В
его возвращении подчеркнута энергия страдания, его отчаяние
громогласно:
Принес — и весь он изнемог,
И лег он, испуская крики (вопли).
В окончательном тексте раб «бедный», он вызывает сочувствие, но лишен
воли («послушно в путь потек»), лишен голоса даже в предсмертном
отчаянии.
Стрелы, яд для которых добыт рабом, в окончательном
тексте наделены родственным ему эпитетом «послушливые», в черновиках —
«губительные», «догадливые», то есть опять-таки обладающие активными
качествами.
В черновике князь назван «самодержавным владыкой»,
«царем», то есть восточный колорит стихотворения не скрывает русского
адресата. | ![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
