«Тройка» - первая у Некрасова обобщенная картина крестьянской женской
«доли» и первый эскиз народного женского образа. Это произведение стало
русской песней, вошло в фольклор, что свидетельствует о его глубокой
народности. Однако за исключением одной этнографической детали («алая
лента… в волосах») и одного фразеологического клише («сырая могила») в
стихотворении нет предметных и словесных примет устной народной поэзии.
Соответствия фольклорным канонам обнаруживаются скорее в
сюжетно-композиционном рисунке «Тройки», основой которого стало
противопоставление девичества и замужества.
В поисках способов
изображения народной жизни Некрасов не мог, и тем более поначалу, не
опираться на ее фольклорные образы и в данном случае использовал
устно-поэтический мотив в качестве одного из средств типизации своей
картины. Фольклорные истоки сюжетно-композиционного плана «Тройки»
подчеркивались и традиционно-народными образами «веселых подруг» героини
(здесь характерно уже произошедшее отделение героини от своего
девического круга), а затем нелюбимого мужа и злой свекрови.
Тема
дороги, ямщика, тройки восходит к народным дорожным и ямщицким песням. О
стереотипности поэтического образа тройки Некрасов хорошо знал. Между
тем поэт вновь обратился к уже исчерпанному, казалось бы, мотиву,
рассчитывая на заложенные в нем национально-демократические оттенки, а
также на возможности его обновления социальной темой: близость
традиционной поэтичности способствовала поэтическому освоению таких
областей действительности, которые раньше поэтизации не поддавались и
были лирике недоступны. Образно-стилистический ряд стихотворения
позволяет воспринимать его как песенно-романсовое произведение; однако
романсом стала лишь первая часть стихотворения, лирический эпизод
встречи героини с «проезжим корнетом» и ее сердечной «тревоги».
Романтические мотивы народной лирики переплетались здесь с любовной
темой, также решенной Некрасовым в традициях романтизма, но только
сложившихся на поздних этапах его литературной истории, во второй
половине 1830-х гг.
В центре первой - романсовой - части стихотворения - портретное описание героини:
…Вьется алая лента игриво
В волосах твоих, черных, как ночь;
Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается легкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.
Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь…
Данный
фрагмент всецело воспроизводит стилевую атмосферу позднеромантической
лирики. Экзотичность образа, его яркая, «жгучая» цветовая живописность,
своеобразный максимализм словесных приемов - все эти художественные
черты выдавали в авторе «Тройки» поэта, прошедшего школу романтизма
1830-х гг.; в дальнейшем они были чужды главным тенденциям его поэтики и
даже уже чужды поэтике второй части самой «Тройки».
Стихотворение
«Тройка» монологично, и все романтические элементы его стиля
принадлежат одному голосу автора. Задумав создать женский народный
образ, Некрасов еще не знал иных возможностей его поэтического
оформления, кроме приемов любовной лирики, а это повлекло за собой и всю
ее новейшую поэтику. Поэтика приведенных нами строк стихотворения - это
романтическое наследство, воспринятое Некрасовым в годы его вступления в
литературу: с одной стороны, патетическое - «Взгляд один чернобровой
дикарки, Полный чар, зажигающих кровь»; с другой - почти
«галантерейное»: «Вьется алая лента игриво» и «Смотрит бойко лукавый
глазок».
Романтическая литература создала устойчивую и
повторяющуюся у разных авторов типологию женских характеров и обликов:
различались два типа идеальной красавицы: восточная женщина с черными
глазами и прекрасная христианка, голубоглазая и светловолосая. Оба этих
образа осуществляли видение безусловной красоты и женственности. В
высокой литературной культуре раннего романтизма восточный и европейский
женские типы выступали зачастую равноправно, отражая трагическую
неразрешимость романтического философского конфликта, сохраняя в себе,
как Зарема и Мария в «Бахчисарайском фонтане» Пушкина, все большое
содержание этого конфликта.
Женский образ «Тройки» был обязан
своим поэтическим оформлением именно этой позднеромантической
ориенталистике. (Ориентальный - восточный.)
Черные, «как ночь»,
волосы, черные брови, смуглое лицо - все это характерные черты
романтического портрета восточной красавицы, и добавление в этот
экзотический облик «алой ленты» также не противоречит литературным
обычаям романтизма: поэзия 1820-1830-х гг. не раз использовала наружные
приметы восточного женского типа в качестве портретных характеристик
русских или украинских героинь (Мария в пушкинской «Полтаве»). В
поэтическом описании некрасовской крестьянки мелькнул даже отголосок
философского контекста, окружавшего некогда у романтиков образ восточной
женщины и со временем утраченного: «дикарка». | ![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
