Поэма «Кому на Руси жить хорошо» — вершинное произ­ведение творчества H.A. Некрасова. Он долго вынашивал за­мысел этого произведения, четырнадцать лет работал над тек­стом поэмы (с 1863 по 1877 год). В критике принято определять жанровую принадлежность произведения как по­эма-эпопея. Произведение это не закончено, однако, несмотря на сюжетную незавершенность, в ней воплощено глубокое со­циальное значение.

Поэма состоит из четырех глав, объединенных сюжетом о том, как мужики поспорили: кто на Руси счастлив. Среди воз­можных вариантов поиска счастливых были такие: помещик, чиновник, поп, купец, боярин, министр и сам царь. Однако от встречи с некоторыми категориями «счастливцев» мужики от­казались, так как на самом деле их (как и автора) интересовал вопрос о народном счастье. Расположение последних трех частей тоже в распоряжениях автора осталось не до конца проясненным.

Сюжет поэмы выдержан в форме путешествия. Подобное построение помогает включать различные картины. Уже в Прологе звучит тонкая ирония писателя по поводу российской действительности, выраженная в «говорящих» названиях де­ревень («Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горело­ва, Неелова, Неурожайка тож»).

В поэме сильны разговорные интонации. Текст ее напол­нен диалогами, риторическими вопросами и восклицаниями, анафорическими повторами («В каком году — рассчитывай, В какой земле — угадывай», «Как село солнце красное. Как ве­чер наступил...»), повторами внутри строк («Ой, тени! Тени черные!»). Представленные в поэме небольшие пейзажные за­рисовки тоже выполнены как стилизации под фольклор: «Уж ночь давно сошла, Зажглися звезды частые В высоких небе­сах. Всплыл месяц, тени черные Дорогу перерезали Ретивым ходокам». Многочисленные инверсии, постоянные эпитеты, олицетворения, упоминание образов из русских народных ска­зок («Ну! Леший шутку славную Над нами подшутил!») и да­же загадки («Без тела — а живет оно, Без языка — кричит!» (эхо)) — все эти художественные детали также придают поэме фольклорную окрашенность.

H.A. Некрасову нужен данный художественный эффект для того, чтобы подчеркнуть, что главным героем произведе­ния является народ. Не случайно в романе так много русских народных имен.

Мечты мужиков о счастье просты, требования к радостям жизни реальны и обыкновенны: хлеб, водочка, огурчики, квас да горячий чай.

В поисках счастья мужики обращаются к птичке: «Ой ты, пичуга малая! Отдай свои нам крылышки, Все царство обле­тим, Посмотрим, поразведаем, Попросим — и дознаемся: Ко­му живется счастливо. Вольготно на Руси?». В этом тоже про­является следование народнопоэтической традиции. В древности способность птиц летать, переноситься на большое расстояние расценивалась как наличие у них сверхъестествен­ных сил, особая близость к Богу. В связи с этим просьба му­жиков к птице одолжить крылышки подчеркивает символиче­ский план восприятия темы: справедливо ли устроено царство. Традиции народной сказки воплощает в поэме образ скатерти самобранной: «Эй, скатерть самобраная! Попотчуй мужиков! — По вашему хотению, По вашему велению, Все явится тот­час». Образ дороги в поэме подчеркивает необъятные просто­ры России, что еще раз подчеркивает необъятные просторы России, что еще раз свидетельствует о важности поднимаемо­го автором вопроса: как живут жители огромной, наделенной природными богатствами страны?

Еще одним жанром русского фольклора, к которому H.A. Некрасов обращается в поэме, является заговор: «Ты, вижу птица мудрая. Уважь — одежу старую На нас заворо­жи!» Таким образом, произведение подчеркивает еще и ду­ховный потенциал народа, причудливое переплетение христи­анскою и языческого начал в его миропонимании. Сказочная форма помогает автору несколько завуалировать остроту по­нимаемых им социальных проблем. По мнению H.A. Некрасо­ва, вопросы спорные должны решаться «по разуму, по-божески».

Рисуя перед читателем галерею социальных типов, H.A. Некрасов начинает с попа. Это закономерно, ведь служи­тель церкви должен, по логике вещей, лучше всех понимать идею божественного мироустройства и социальной справед­ливости. Не случайно мужики просят отвечать попа «по со­вести, по разуму», «по-божески».

Оказывается, поп просто несет свой крест по жизни и сча­стливым себя не считает: «Дороги наши трудные, Приход у нас большой. Болящий, умирающий, Рождающийся в мир Не избирают времени: В жнитво и в сенокос, В глухую ночь осеннюю, Зимой, в морозы лютые, И в половодье вешнее Иди — куда зовут!» Попу доводилось видеть и слышать всякое, поддерживать людей в самые трудные моменты жизни: «Нет сердца, выносящего Без некоего трепета Предсмертное хрипе­ние, Надгробное рыдание, сиротскую печаль». Рассказ попа поднимает проблему счастья с социального уровня воспри­ятия до философского. Покой и почет попу и не снятся. А бы­лое богатство приходов с началом распадения дворянских гнезд утрачивается. Поп не видит и духовной отдачи от своей миссии (еще хорошо, что в данном приходе две трети населе­ния живет в православии), а в других — одни раскольники). Из его рассказа мы узнаем о скудности крестьянской жизни: «Деревни наши бедные, А в них крестьяне хворые Да женщи­ны печальницы. Кормилицы, поилицы, Рабыни, богомолицы И труженицы вечные, Господь, прибавь им сил! С таких тру­дов копейками Живиться тяжело!»

Однако у крестьянина иной взгляд на поповское житье: один из мужиков знает об этом хорошо: «три года он жил у попа в работниках и знает, что у того каша — с маслицем, пи­рог — с начинкою.

Есть у H.A. Некрасова в произведении и оригинальные по­этичные находки в области изобразительно-выразительных средств языка («...облака дождливые, Как дойные коровушки, Идут по небесам», «Земля не одевается Зеленым ярким барха­том И, как мертвец без савана, лежит под небом пасмурным Печальна и нага»).

На народные житье на Руси проливает свет сцена ярмарки в богатом торговом селе Кузьминском. Везде — грязь. Приме­чательна одна деталь: «Дом с надписью: училище, Пустой, за­битый наглухо. Изба в одно окошечко, с изображеньем фельдшера. Пускающего кровь». О народном образовании и здравоохранении в государстве никто не печется. H.A. Некра­сов рисует пестро одетую крестьянскую толпу. Вроде бы от этой картины должно быть праздничное настроение. Однако сквозь эту обстановку нарядности и кажущегося благополучия явственно проглядывает темное крестьянское самосознание. Злющая старообрядка со злобой угрожает народу голодом, видя модные наряды, так как, по ее мнению, ситцы красные собачьей кровью крашены. Сетуя на необразованность мужи­ков, H.A. Некрасов с надеждой восклицает: «Эх! эх! придет ли времечко, Когда (приди, желанное!..) Дадут понять крестья­нину, Что розь портрет портретику, Что книга книге розь? Ко­гда мужик не Блюхера И не милорда глупого — Белинского и Гоголя С базара понесет?»

Ярмарочное веселье заканчивается пьянством и драками. Из рассказов баб читатель узнает, что многим из них дома тошно, как на каторге. С одной стороны, автору обидно смот­реть на это беспробудное пьянство, а с другой — он понимает, что лучше уж пусть мужики пьют и забываются между часами тягостного труда, чем понимают, куда уходят плоды их рабо­ты: «А чуть работа кончена. Гляди, стоят три дольщика: Бог, царь и господин!»

Из рассказа о Якиме Нагом мы узнаем о судьбе людей, ко­торые пытаются отстаивать свои права: «Яким, старик убо­гонькой, живал когда-то в Питере, Да угодил в тюрьму: С купцом тягаться вздумалось! Как липочка ободранный. Вер­нулся он на родину И за соху взялся». Спасая картины, Яким во время пожара потерял деньги: сохранение духовности, ис­кусство для него выше, чем бытовое.

В ходе развития сюжета поэмы читатель узнает о социаль­ном неравенстве и социальных предрассудках, которые Н.А. Некрасов беспощадно бичует и высмеивает. «У князя Переметьева Я был любимый раб. Жена — раба любимая, А дочка вместе с барышней Училась и французскому, И всяким языкам, Садиться позволялось ей В присутствии княжны...», — заявляет дворовый.

Самым забавным в его монологе является то, что он счи­тает, что болен почетной болезнью — подагрой. Даже болезни в России разделены по классам: мужики хворают хрипотой и грыжею, а привилегированные классы подагрой. Дворянской болезнь считается потому, что, чтобы получить ее, нужно пить дорогие вина: «Шампанское, бургонское, Токайское, венгенское Лет тридцать надо пить...». С восхищением пишет поэт о подвиге мужика Ермила Гирина, который держал сиротскую мельницу. Мельницу выставили на торги. Ермил стал за нее торговаться с самим купцом Алтынниковым. Денег у Гирина не хватало, на базарной площади крестьяне дали ему в долг. Вернув деньги, Ермил обнаружил, что у него остался рубль. Тогда мужик отдал его слепым: чужого ему не нужно. Безуко­ризненная честность Ермила становится достойным ответом на то доверие, которое оказал ему народ, собрав для него деньги:

Наклали шляпу полную

Целковиков, лобанчиков,

Прожженной, битой, трепаной

Крестьянской ассигнации.

Ермило брал — не брезговал

И медным пятаком.

Еще бы стал он брезговать,

Когда тут попадалася

Иная гривна медная

Дороже ста рублей!

Ермил работал писарем в конторе, охотно помогал кресть­янам писать челобитные. За это его выбрали бурмистром. Ра­ботал он исправно:

В семь лет мирской копеечки

Под ноготь не зажал,

В семь лет не тронул правого,

Не попустил винов­ному,

Душой не покривил....

Единственное прегрешение его состояло в том, что он повыгородил от рекрутчины своего меньшого брата Митрия. Да потом замучила его совесть. Сначала хотел Ермил повеситься, потом сам просил его судить. Наложили на него штраф: «Штрафные деньги рекруту, Часть небольшая Власьевне, часть миру на вино...». Наконец, в рассказ о Ермиле Гирине вступает седовласый поп, который подчеркивает, что почет, который имел Гирин, куплен не страхом и деньгами, а «стро­гой правдою, Умом и добротой!» Так вырисовывается в поэме образ народного заступника — человека честного и порядоч­ного. Однако в итоге выясняется, что Ермил после народного бунта сидит в остроге. Важную содержательную функцию в поэме «Кому на Руси жить хорошо» играют фамилии: Гирин звучит веско и надежно, а вот фамилии помещиков (Обрубков, Оболт-Оболдуев) свидетельствуют об их ограниченности и несостоятельности поддержать русский народ.

Помещик на Руси тоже, как оказывается, не чувствует себя счастливым. Когда Оболт-Оболдуев рассказывает о своем ро­довом дереве, мы узнаем, что подвиги, которые совершили его предки, едва ли можно назвать таковыми. Один из них полу­чил грамоту за то, что тешил государыню в день царских име­нин. Л князь Щепин с Васькой Гусевым вообще были пре­ступниками: пытались поджечь Москву и ограбить казну. Описывает H.A. Некрасов и ту часть жизни помещиков, кото­рая составляет былую красоту помещичьих домов с оранже­реями, китайскими беседками и английскими парками, тради­ции псовой охоты. Однако все это осталось в прошлом:

Ой ты, охота псовая

Забудут все помещики,

Но ты исконно рус­ская Потеха!

Не забудешься

Ни во веки веков!

Не о себе печа­лимся,

Нам жаль, что ты,

Русь-матушка.

С охотою утратила свой рыцарский,

воинственный, величественный вид!

Оболт-Оболдуев тоскует о времени крепостничества, вспоминая, как несли ему и его семье сверх барщины гостинцы добровольные. H.A. Некрасов показывает, что помещики оказались в непростом положении: они привыкли жить чужим трудом и не умеют ничего делать.

Об этом рассказывает Оболт-Оболдуев в своей исповеди:

Трудись! Кому вы вздумали

Читать такую проповедь?

Я не крестьянин-лапотник —

Я божиею милостью

Российский дво­рянин!

Россия — не неметчина,

Нам чувства деликатные,

Нам гордость внушена!

Сословья благородные

У нас труду не учатся.

У нас чиновник плохонький

И тот полов не выметет,

Не станет печь топить...

Скажу я вам, не хвастая,

Живу почти безвыездно

В деревне сорок лет,

А от ржаного колоса

Не от­личу ячменного,

А мне поют: «Трудись!»

Глава «Крестьянка» посвящена положению русской жен­щины. Это сквозная тема в творчестве H.A. Некрасова, что сви­детельствует о важности ее в писательском мировоззрении. Главная героиня — Матрена Тимофеевна (осанистая женщина лет тридцати осьми). Рисуя ее портрет, автор любуется красо­той русской крестьянки:

Красива; волос с проседью,

Глаза большие, строгие,

Ресницы богатейшие,

Сурова и смугла.

На вопрос мужиков о счастье женщина сперва вообще отказывает­ся отвечать, говоря, что идет рабочая страда. Однако мужики соглашаются помочь ей жать рожь, и Тимофеевна все-таки ре­шается рассказать о себе. До замужества жизнь у нее была сча­стливая, хотя и проходила в трудах (приходилось рано вставать, носить отцу завтраки, утяточек пасти, собирать грибы и ягоды). Глава перемежается народными песнями. В замужестве терпела Матрена и побои, и колкости мужниной родни.

Вся жизнь крестьянки проходит в тяжелом труде, в по­пытке разделить время между работой и детьми:

Неделя за неделею, одним порядком шли,

Что год, то дети: некогда

Ни думать, ни печалиться,

дай бог с работой справиться

Да лоб перекрестить

Поешь — когда останется

От старших да от де­точек,

Уснешь — когда больна....

Однообразие, невозмож­ность даже подумать спокойно о своей жизни, необходимость постоянно проводить ее в нескончаемых трудах — вот удел русской женщины низших сословий в России.

Вскоре потеряла Матрена родителей и ребенка. Покоряясь во всем свекрам, Тимофеевна живет, по сути, ради детей. Ужасающей темнотой, дремучим суеверием пахнет рассказан­ная ею история о том, как какая-то странница велела по пост­ным дням не кормить молоком грудных детей. Вспоминается тут странница Феклуша из пьесы А.Н. Островского «Гроза» со своими глупыми небылицами. Из данного сопоставления вы­рисовывается общая картина нравов, бытующих в России. Красноречиво свидетельствует о темноте и невежестве опи­санная в поэме сцена, когда в голодный год женщину убивают кольями только за то, что она рубаху чистую надела в рожде­ство. По народным приметам, это ведет к неурожаю.

Однажды Тимофеевна приняла наказание розгами за сына, не уберегшего овцу от волчицы. Описывая эту историю, H.A. Некрасов с восхищением пишет о силе и бескорыстии материнской любви. Тимофеевна — типичная русская жен­щина, у которой «потупленная голова» и гневное сердце. Под­черкивая силу характера героини, H.A. Некрасов показывает ее и в минуты слабости: Матрена подобно Аленушке со зна­менитой картины художника В.М. Васнецова идет на речку, садится на серый камушек ракитова куста и рыдает. Еще один выход для женщины — молиться.

Описание трудной жизни крестьянки приоткрывает завесу над общей картиной народной жизни в России. Голод, нужда, рекрутчина, необразованность и отсутствие квалифицирован­ной медицинской помощи — вот в каких условиях находится русское крестьянство. Не случайно плач и слезы — наиболее часто употребляющиеся мотивы в поэме.

Вставным сюжетом является фрагмент главы под названи­ем «Савелий, богатырь святорусский» о том, как взбунтовав­шиеся работники закопали хозяина. Потом выпала Савелию каторга, поселение, лишь в старости смог вернуться он в род­ные места.

В главе «Последыш» старик Влас рассказывает о своем помещике, который постоянно бранил крестьян, не понимая, что работают они уже не на барской, а на своей полосе. Барин издает абсурдные приказы, под которыми все смеются. Не сразу народ понимает, что барин сошел с ума. Однажды не вытерпел мужик Агап и отругал самого барина. Постановили в присутствии помещика «за дерзость беспримерную Агапа наказать». Однако на деле наказание это оборачивается фар­сом: бурмистр Клим отводит Агапа в конюшню, ставит ему штоф вина и велит кричать и стонать, чтобы барин слышал: «Как из конюшни вынесли Его мертвецки пьяного Четыре мужика, Так барин даже сжалился: «Сам виноват, Агапушка!» — Он ласково сказал». Эта сцена красноречиво свидетельст­вует о том, что безвозвратно прошло время дворянского вла­дычества. Эту же мысль подчеркивает сцена смерти старого князя в финале главы:

Крестьяне пораженные

Перегляну­лись... крестятся...

Вздохнули...

Никогда такого вздоха дружного,

Глубокого-глубокого

Не испускала бедная

Безгра­мотной губернии

Деревня Вахлаки....

Глава «Пир — на весь мир» подвергалась серьезной цен­зурной правке. Перед ней есть посвящение С.П. Боткину — известному врачу, лечившему H.A. Некрасова.