Стихотворение написано весной 1840 г., когда Лермонтов находился под арестом за дуэль с де Барантом.
В этом произведении Лермонтов выступает не только как поэт, но как критик и полемист, высказываясь по поводу состояния дел в современной литературе. Стихотворение можно отнести к теме судьбы поэта и его поэзии. Белинский писал, что «Журналист, Читатель и Писатель» «напоминает и идеею, и формою, и художественным достоинством «Разговор Книгопродавца с Поэтом» Пушкина».
Следует отметить, что язык лермонтовского произведения можно отнести к достижениям реализма в его творчестве. Простота разговорной речи, легкость и лаконичность фраз уже Белинским была определена как «верх совершенства».
Композиционно стихотворение состоит из двух частей. Первая часть представляет собой критический взгляд на современную словесность.
Читатель вступает в резкий спор с Журналистом, в чьих словах выражена позиция современных литераторов. Читатель негодует против романтической пошлости, которой наполнены страницы журналов:
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Так, в произведении возникает тема бесплодности, отсутствия истинной литературы, отражающей жизнь.
Поддерживая позицию Читателя, Писатель говорит о том, что романтизм себя исчерпал:
Давно описаны, воспеты;
Толпу ругали все поэты,
Хвалили все семейный круг;
Все в небеса неслись душою,
Взывали с тайною мольбою
К N. N., неведомой красе, -
И страшно надоели все.
Эти слова нельзя понимать как отказ от творческой деятельности; они должны восприниматься как стремление к поиску нового в литературе.
Сходные мнения были высказаны в 20-30-е гг. XIX в. и другими писателями, поэтами, критиками. Например, А. Бестужев писал: «У нас есть критика и нет литературы». А. Пушкин сделал наброски статьи со значимым названием «О ничтожности литературы русской». В. Белинский в «Литературных мечтаниях» утверждал: «У нас нет литературы». Этим же смыслом наполнены слова Читателя о «Руси бесплодной» и риторический вопрос Писателя: «О чем писать?»
Вторая часть стихотворения - монолог Писателя. В нем высказаны два варианта творчества. В первом случае:
И рифмы дружные, как волны,
Журча, одна во след другой
Несутся вольной чередой.
В результате к поэту приходит удовлетворенность плодами своего труда:
По-иному строится творческий процесс, когда литератору
Пером сердитый водит ум...
И тогда писатель с гневом и презрением изображает «картины хладные разврата», не видя добродетели в людях.
Не дорожа чужою тайной,
Приличьем скрашенный порок
Я смело предаю позору;
Неумолим я и жесток...
Ю. М. Лотман отмечает, «что вопрос о праве литературы на обличение общественных пороков, о природе зла и законов его изображения в литературе в конце 1830-х - начале 1840-х гг. стоял очень остро». В этот период Лермонтова занимает изображение света как маскарадного бала, средоточения зла. Поскольку в творчестве поэта происходит движение в направлении романтизма, то он ищет формы ухода от субъ-ективно-го видения к объективному. Именно в этом причина сомнений Писателя. С одной стороны, он не желает показывать горькие строки правды «неприготовленному взору»:
Смутил ребенка сон покойный
И сердце слабое увлек
В свой необузданный поток.
С другой стороны, в начале монолога рисуется идиллическая картина, где поэт силой своего слова меняет мир, который:
Пред ним очищен и обмыт.
Как отмечает Лотман, «критицизм и утопизм не исключали, а взаимно подразумевали друг друга, и связь и обоюдное усиление этих двух, казалось бы, противоположных тенденций составляет характерную черту русского реализма». Русские писатели, по мнению исследователя, «не отрицали ни страшного лица современности, ни необходимости правдивого его изображения в искусстве, но требовали лишь, чтобы этот мир был «очищен и обмыт» утопической «мечтою благородной». Трагедия Писателя в лермонтовском произведении заключена в том, что, желая создать в будущем гармонию мира, в настоящем он сталкивается с жестокостью и непониманием. Это приводит к мысли о ненужности его творчества современникам:
Читает дома он один,
И ими после без зазренья
Он затопляет свой камин.
Значение стихотворения, его глубинный смысл, его идея выражены в словах Ю. М. Лотмана: «Своими стихами Лермонтов предвосхитил трагедию Гоголя, включая и роковое упоминание камина, в котором поэт жжет свои рукописи. Но значение лермонтовской декларации еще шире: она стоит у истоков традиции, типологически характерной именно для русской литературы, - предъявлять искусству высочайшие требования, в том числе и такие, которые средствами искусства в принципе удовлетворены быть не могут, - требования непосредственного преображения жизни. И, разочаровавшись, - вообще отказываться от искусства, как язычник отворачивается от обманувшего его бога.
Достаточно назвать имена Гоголя и Толстого, чтобы увидеть, как глубоко заглянул Лермонтов в будущее русской литературы».
Интересна полемика литературоведов о том, в чьих словах выражена позиция Лермонтова.
Б. М. Эйхенбаум отмечает, «что в лице читателя Лермонтов изобразил себя и свою позицию, а в лице писателя - Хомякова - представителя нового литературного движения. В таком случае речь писателя нельзя понимать как «исповедь» Лермонтова. В самом деле: трижды повторенный меланхолический вопрос писателя «О чем писать?» трудно приписать Лермонтову, выпускавшему в это время свой роман и печатающему много стихотворений... все эти соображения и факты заставляют прийти к выводу, что «Журналист, Читатель и Писатель» - ироническое стихотворение и что эпиграф надо понимать как суждение самого Лермонтова, обращенное против современной профессиональной (интеллигентской) литературы. Он выступает под псевдонимом «Читателя» именно потому, что не считает и не хочет считать себя профессиональным литератором. Ирония здесь, как всегда у Лермонтова, имеет не просто сатирический, а трагический характер».
Иную точку зрения высказывает Ю. М. Лотман. «Безусловное противопоставление Читателя и Писателя и следующее из него исключение слов Писателя из круга авторских размышлений противоречат непосредственному читательскому чувству: речи Писателя звучат таким искренним лермонтовским пафосом, что традиционно воспринимаются читателями не в ироническом ключе... Кроме того, нельзя не заметить, что позиция Читателя чисто негативна: он отвергает определенные явления современной литературы, но ничегоне говорит о возможных путях будущего развития. Это и естественно: Читатель - светский человек, наделенный вкусом и здравым смыслом, далекий от профессиональной литературы... Но мы располагаем сведениями, что именно в эту пору Лермонтов все больше чувствовал себя связанным с литературой, беседовал с Краевским об основании журнала и собирался, добившись отставки, сделаться профессиональным литератором. Можно предположить, что и Читатель, и Писатель выражают разные аспекты жизненной и литературной позиции Лермонтова на перепутье весны 1840 г.».
Позиция Лотмана представляется более аргументированной и весомой.