|
В категории материалов: 24
Показано материалов: 1-24 |
|
Сортировать по:
Дате ·
Названию ·
Рейтингу ·
Комментариям ·
Загрузкам ·
Просмотрам
 В один из осенних дней 1775 года жители Штутгарта
были увлечены необычайным зрелищем. Герцог Вюртембергский Карл Евгений
переводил в свою столицу Штутгарт Военную школу, помещавшуюся до того
близ увеселительного замка Солитюд («Уединение»). |
Маленький вюртембергский городок на берегу
полноводного тихого Неккара — Марбах. Он напоминает деревню: почти весь
состоит из одной длинной улицы. Да и основное занятие жителей
сельскохозяйственное — виноделие. |
Немало слез пролила Елизавета Шиллер в этот
злополучный январь 1773 года. Герцогский приказ о зачислении Фридриха в
академию был воспринят и самим мальчиком и всей семьей как беда,
свалившаяся на их дом. |
После перевода академии в Штутгарт военная муштра и
слежка за воспитанниками усиливаются. Герцог предполагал при помощи этих
немудреных мер уберечь академических питомцев от «соблазнов» большого
города. |
Оно подписано только инициалом «Ш.». Но юный автор не
тщеславен. Он счастлив уже тем, что напечатаны строки, выражающие самую
сокровенную его мысль — мечту о высоком уделе поэта. |
Медицинское сочинение, под широкими листами которого
юный Шиллер прятал тетрадку «Разбойников», было вторым вариантом его
диссертации — «О связи между животной и духовной природой человека». |
В один из дней конца зимы 1782 года двое военных
прогуливались по Хогенхаймскому парку. Казалось, они не обращали
внимания на окружавшее их великолепие — плоды льстивой фантазии
придворных архитекторов. Позади осталась колоннада в египетском стиле,
готические храмы. |
Полутемная сырая комнатенка в дрянной гостинице под
вывеской «Скотный двор». Стол — несколько досок, прибитых к стене, два
стула, в углу единственная кровать с худосочным соломенным тюфяком. |
В Рейнских горах в начале декабря уже глубокая зима.
Заснежена деревня, сад, дом под высокой черепичной крышей (он переделан
из простой деревенской избы) — здесь нашел пристанище поэт. |
«Любезный сын! Здесь, в Германии, театральный поэт —
это всего только маленький человек. Если бы ты жил в Англии и там
увидела бы свет твоя последняя, присланная мне трагедия, ты наверняка
смог бы стать счастливым, в то время как тут ты вынужден думать только о
том, как бы не навлечь на себя немилости какого-нибудь князя. |
Слава Шиллера растет, а положение его все столь же
бедственно. Автор трех прославленных драм, он официально все еще
считается «беглецом». |
В Девятой симфонии Бетховена в момент героической
кульминации раздается величественная, ликующая хоровая песня. |
Самые беззаботные внешне годы жизни Шиллера — самые
тяжелые, быть может, в его творческой биографии. Это годы перелома,
болезненного, мучительного. |
Вечером 26 мая 1789 года в Иенском университете
шумная студенческая ватага осаждала двери одной из аудиторий. Зала,
вмещавшая около ста человек, была уже заполнена до отказа, а народ все
прибывал. Теснились на площадке, на лестнице. |
Меньше чем через месяц после того дня, когда
бесшабашные иенские студенты штурмовали аудиторию, где должен был читать
лекцию Фридрих Шиллер, произошло событие действительно грандиозное: во
Франции началась революция. |
Перепуганные размахом революционного движения по ту
сторону Рейна, присмирели немецкие князьки. Не позволяют себе открытых
бесчинств. Но за подданными следят зорко. Прислушиваются к каждому слову
через своих шпионов: нет ли где «духовного якобинства». |
Шесть лет прожили друг возле — друга Гете и Шиллер,
прежде чем завязался их творческий союз, который впишет самую блестящую
главу в историю немецкой классической литературы. |
На площадке перед зданием Немецкого национального
театра в Веймаре возвышается монументальная скульптура. Гете и Шиллер,
отлитые в бронзе, застыли на каменном постаменте… |
«Пока я занимался философией, я чувствовал здесь себя
как раз на месте; теперь же, когда, благодаря поправившемуся здоровью, я
с новым пылом предаюсь своей склонности к поэзии, мне кажется, будто я
живу здесь, как в пустыне… |
Под ударами наполеоновских армий рушилось прогнившее
здание Германской империи. Немецкие князья, привыкшие в равной мере
куражиться над своими подданными и пресмыкаться перед силой — будь то
австро-германский император или прусский король, — с раболепной
готовностью вручали победителям ключи от зарейнских городов. |
Никто не мог бы с большим правом, чем Шиллер,
повторить слова Гумбольдта. «Ищите мою жизнь в моих произведениях».
Другой жизни, кроме творчества, не было у поэта. |
Участившиеся с конца 1803 года приступы болезни
прерывали работу над «Теллем». Опустив ноги в таз с ледяной водой,
подхлестывая убывающие силы крепким кофе или шампанским, Шиллер проводит
за столом все время, когда только может держать в руках перо; он
досадует на многочисленные помехи и преграды, все чаще встающие между
ним и творчеством. |
Прошло более двадцати лет. «Вот уже двадцать один
год, как умер ваш несравненный брат, — пишет Андреус Штрейхер
Кристофине, — а гроб с его прахом все еще не захоронен как подобает». |
1759 — 10 ноября — рождение Шиллера (Марбах, герцогство Вюртембергское).
1763 — мать Шиллера с детьми переезжает в Людвигсбург, к отцу.
1765 — семья перебирается в Лорх. |
| |
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
