Евпраксия Николаевна Вревская (1809–1883) — дочь П. А. Осиповой от ее первого брака с Н. И. Вульфом, жена (с 1831) барона Б. А. Вревского. В детстве и юности она была душою общества. Обладая веселым, беззаботным нравом, она любила изображать из себя «хозяйку пиров» и лично разливала по чашам серебряным ковшиком жженку (коктейль из зажженного рома и вина с сахаром, иногда с пряностями и фруктами). Дочь Евпраксии в 1908 году подарила этот ковшик Пушкинскому Дому. Ее сестра Анна вспоминала: «Пушкин, ее всегдашний и пламенный обожатель, любил, чтобы она заваривала жженку».

Евпраксия с удовольствием играла на старинном роялино Тишнера, который сохранялся в тригорском доме вплоть до 1918 года, чаше всего музыку Россини (лучше нее играла лишь Александра Ивановна Беклешова).

С Пушкиным Евпраксия многократно встречалась в Михайловском, Малинниках и Петербурге. Поэт называл ее Зина, Зизи. Их изначально бурные любовно-игривые отношения со временем переросли в спокойную и добрую дружбу. Через несколько месяцев после женитьбы Пушкина она тоже вышла замуж и переехала в имение Голубово в 18 верстах от Тригорского. Муж ее был близким другом Льва Пушкина. Узнав об этом браке, Пушкин писал ее матери:

«…Желаю Евпраксии всего того счастья, какое только возможно на земле и которого так достойно существо столь благородное и нежное». В замужестве она родила 11 детей.

В 1835 году Евпраксия Вревская приезжала в Петербург и останавливалась у родителей Пушкина. Поэт бывал и у нее в Голубово, причем в последний раз — после похорон своей матери. Тогда он писал из Голубова Н. М. Языкову (14 апреля 1836 года): «…Поклон вам… от Евпраксии Николаевны, некогда полувоздушной девы, ныне дебелой жены, в пятый раз уже брюхатой, и у которой я в гостях…»

В последний раз с Пушкиным она виделась 26 января 1837 года в Петербурге у родственников мужа. Он сообщил ей о предстоящей дуэли с Дантесом и о всех предшествующих обстоятельствах, «открыл ей все свое сердце», но Евпраксия Вревская «не умела или не смогла помешать» гибели поэта.

Доподлинно неизвестно, какие подробности отношений своей жены с Дантесом сообщил ей при этой, практически предсмертной встрече, Пушкин, но с этого момента ее до этого теплые отношения с Натальей Николаевной были испорчены. Об этом разговоре она впоследствии предпочла никому ничего не рассказывать. Лишь однажды в мае 1841 года, узнав о том, что вдова поэта собралась посетить его могилу, Вревская записала в своем дневнике: «Тут жена не очень приятную играет ролю во всяком случае. Она просит у Маменьки позволения приехать отдать последний долг бедному Пуш. — так она его называет. Какова?»

Смерть Пушкина становится для Евпраксии Вревской личной трагедией. 30 января 1837 года, на следующий день после этого печального события, она писала мужу: «Я больше не могу оставаться в этом городе… Бедный Пушкин… Вчера в 2 часа пополудни он скончался. Я никак не опомнюсь…»

Вся дальнейшая жизнь семейства Вульф-Осиповых-Вревских была связана с памятью о Пушкине. Среди прочих книг Пушкина у Евпраксии хранились: издание 4-й и 5-й глав «Евгения Онегина» с надписью: «Евпраксии Николаевне Вульф от автора. Твоя от твоих. 22.2.1828 г.» и первый полный «Евгений Онегин» 1833 года с надписью автора: «Баронессе Евпраксии Николаевне Вревской. 22 сентября 1835. Михайловское».

Кроме того, у нее имелся еще парижский сборник «Народные баллады и песни» 1825 года, подаренный ей Пушкиным с надписью: «Любезный подарок от г-на Пушкина, заметного молодого писателя». В ее альбом Пушкин записал стихотворения «Если жизнь тебя обманет…» и «К Зине» (оба — 1826). Хотя Пушкин написал ей немало писем, но ни одно из них не сохранилось: умирая, она попросила дочь их сжечь, и та выполнила волю матери.