Елена Павловна Романова (1806–1873), ур. принцесса Вюртембергская, Фредерика-Шарлотта-Мария — жена (с 1824) великого князя Михаила Павловича Романова.

Пушкин познакомился с ней в последние годы своей жизни. Первая его встреча с Еленой Павловной произошла в ее дворце на Каменном острове 27 мая 1834 года. Тогда он был ей впервые представлен, о чем сам написал жене: «В прошлое воскресенье представлялся я великой княгине. Я поехал к ее высочеству на Каменный остров в том приятном расположении духа, в котором ты меня привыкла видеть, когда надеваю свой великолепный мундир. Но она так была мила, что я забыл и свою несчастную роль, и досаду».

Елена Павловна была незаурядной личностью; образованным и прекрасно разбирающимся в литературе человеком. Она дружила со многими литераторами, музыкантами и государственными деятелями. Брат мужа, царь Николай I, говорил о ней: «Самая ученая из нашей семьи».

Пушкин приносил ей не только свои произведения, но и те, что запрещались царской цензурой и подлежали немедленному изъятию и уничтожению, например, «Записки Екатерины II». «Великая княгиня взяла у меня Записки Екатерины II и сходит от них с ума», — записал 8 января 1835 года Пушкин. Он встречался с Еленой Павловной не только на светских мероприятиях, но и в узком кругу (иногда вместе с ним были В. И. Анненков, Е. В. Мейендорф и др.). 26 декабря 1835 года великая княгиня сообщала мужу в Лозанну: «Я видаю иногда Вяземского, как и твоих протеже — семью его, и я приглашала два раза Пушкина, беседа которого кажется мне очень занимательной». За несколько дней до роковой дуэли поэт встречался с Еленой Павловной у нее в узком кругу (по свидетельству В. И. Анненкова). Последняя же их встреча состоялась накануне дуэли 26 января 1837 года на балу у графини М. Г. Разумовской.

С. Н. Карамзина вспоминала: «Вечером княгиня Елена Павловна была тоже на этом балу, она не танцевала… Я видела Пушкина последний раз; он был спокоен, смеялся, разговаривал, шутил; он несколько судорожно пожал мне руку, но я не обратила внимание на это».

После дуэли Пушкина с Дантесом Елена Павловна очень переживала за жизнь поэта, посылала записку за запиской Жуковскому, ежечасно справляясь о состоянии Пушкина и предлагая любую свою помощь: «…Я хочу спросить Вас, не согласились бы послать за Мандтом [врач царской семьи], который столь же искусный, как оператор. Если решиться на Мандта, то, ради бога, поспешите и располагайте ездовым, которого я Вам направляю…»

Однако Жуковский решил Мандта не приглашать, полностью доверившись врачу Арендту. Уже потом, будучи в раскаянии, что не использовал этот шанс, писал об этом отцу поэта С. Л. Пушкину: «Великая княгиня, очень любившая Пушкина…»

В день смерти Пушкина Елена Павловна записала: «Итак, свершилось, и мы потеряли прекраснейшую славу нашего отечества! Я так глубоко этим огорчена, что мне кажется, что во мне соединяются сожаления и его друзей, и поклонников его гения…» Свой альбом, в который Пушкин записал незадолго до дуэли стихотворение «Полководец», она берегла: не давала никому для записи стихов и вырвала все предшествующие автографу поэта записи. Этот альбом с пятью страницами четкого изящного пушкинского почерка сравнительно недавно (в 1970 году) был обнаружен в Государственном историческом архиве.