Идалия Григорьевна Полетика (между 1807 и
1810–1890) — дочь португальской графини д’Ега, жены камергера испанской
королевы Марии I и русского посла в Испании графа Г. А. Строганова.
Родилась она до их официального брака (в 1828) и носила девичью фамилию
д’Обортей. Ее мать, бросив своего мужа, уехала со Строгановым из Испании
в Россию. Здесь они обвенчались, и она стала Строгановой Юлией
Павловной, но Идалия продолжала считаться «воспитанницей» графа
Строганова.
Она была очень музыкальна. В Томском
университете сохранилось большое собрание принадлежащих ей нотных
тетрадей. Кроме этого, она отличалась острым языком и свободным от норм
морали поведением. Уже в 16 лет она встречалась со страстно влюбленным в
нее наполеоновским генералом Жюно и с другими знатными фигурами своего
времени. В Петербурге молодые офицеры буквально «носили ее на руках» и
были готовы из-за нее стреляться. Так, кавалергард Савельев «взял за
грудки и слегка придушил» своего командира полка генерал-майора
Р. Е. Гринвальда, когда тот нехорошо отозвался об Идалии. Причем за этот
проступок Савельев первоначально был даже приговорен к расстрелу, но
затем разжалован в солдаты и сослан на Кавказ под пули горцев.
В 1829 году Идалия вышла замуж за
штаб-ротмистра, ставшего затем полковником и даже генералом, но в
отставке, 29-летнего А. М. Полетика. Если считать по Строганову, то
Идалия приходилась Н. Н. Гончаровой троюродной сестрой и была очень
дружна с ней.
После женитьбы на Гончаровой
красавица Полетика стала близкой приятельницей поэта. Но после какого-то
инцидента, до сих пор нам неизвестного, Идалия Григорьевна стала
относиться к Пушкину крайне враждебно. Причем эта ненависть к поэту
прошла через всю ее дальнейшую жизнь. Причин этому, видимо, могло быть
несколько. Так, например, пушкинисты С. Ласкин и Л. Анисов предполагают,
что это: — из-за ее любви к Дантесу, что подтверждается ее письмами к
нему и Екатерине Геккерн; будто бы Пушкин сказал о нем при ней что-то
очень обидное; — будто бы Пушкин записал Идалии в альбом любовное
послание, а в конце подписал: «1 апреля», о чем узнали в свете и подняли
ее на смех.
Но, скорее всего, имело место и
первое, и второе, и что-то третье, более существенное, связанное с
личными моментами в отношениях поэта и Идалии. А ведь еще 30 октября
1833 года Пушкин писал жене: «…Полетике скажи, что за ее поцелуи явлюсь
лично, а то-де на почте их не принимают…» А 14 октября 1835 года у
Идалии родился ребенок, названный ею Александром, об отцовстве которого
ходили разные слухи. С. В. Балашова, документально исследовавшая
взаимоотношения Пушкина и Полетики «от вполне родственных,
дружески-ласковых и шутливых (однажды поэт даже положил руку на ножку
Идалии во время поездки с ней и женой в карете!) до нескрываемо
враждебных», считает, что 4 или 5 ноября 1836 года, узнав о тайной
встрече жены с Дантесом, Пушкин потребовал от Полетики объяснений и в
ярости наговорил ей грубостей.
Идалия близко дружила с Дантесом как в
России, так затем и за границей, после убийства Пушкина. В ее письме
белокурому красавцу звучало признание: «Вы по-прежнему обладаете
способностью заставлять меня плакать… Ваш подарок на память меня
растрогал, и я не сниму его больше с руки… если я кого люблю, то люблю
крепко и навсегда… Сердечно ваша». Но открыто выказывать свои чувства к
Дантесу Идалия не могла, так как ее муж был непосредственным его
начальником, командиром пятого эскадрона кавалергардов. В этом плане ей
оказалась выгодна женитьба Дантеса на Екатерине Гончаровой, дававшая
Идалии повод беспрепятственно посещать его дом. После высылки Дантеса из
России Екатерина писала ему в письме:
«…Jdalie приходила вчера на минуту с
мужем; она в отчаянии, что не простилась с тобою; …она не могла
утешиться и плакала, как безумная».
До сих пор не утихают споры, почему
Идалия, явно влюбленная в Дантеса, предоставила тому свою квартиру для
интимного свидания с женой Пушкина 2 ноября 1836 года, а может быть, это
происходило и не один раз?
После трагической гибели поэта, в
которой Полетика приняла самое деятельное участие, она продолжала
сохранять хорошие приятельские отношения с его вдовой. Идалия писала о
своем посещении Натальи Николаевны жене Дантеса Екатерине в 1839 году:
«Дети милые, особенно мальчики; они похожи на нее, но старшая дочь
[Мария] — портрет отца, что великое несчастье». Перед тем, как выдать
замуж свою дочь, Идалия приезжала к Натали показать ее жениха.
Неприязнь к Пушкину она сохранила до
конца своих дней. Так, живя в последние годы жизни у брата — графа
А. Г. Строганова в Одессе, и узнав, что на Приморском бульваре 16 апреля
1889 года на собранные по подписке народные средства торжественно
открывается памятник А. С. Пушкину, она собиралась поехать туда и
прилюдно плюнуть на постамент. Прожить столько лет с ненавистью к
Пушкину и застать его триумф. Сердце ее не выдержало… |