В семье потомственного уральского казака
Стахея Борзикова более века передавалась из уст в уста домашняя легенда.
В конце прошлого века её записал наконец местный журналист Юрий Ильич
Асманов.
Прадед жителя города Уральска
Борзикова, Стахей Ксенофонтович, в честь которого и назвали правнука,
когда-то воевал на Кавказе. В 1837 году царь «оштрафовал за бунт» четыре
полка уральских казаков и направил их на Кавказскую войну.
Стахей воевал геройски. В одном бою
он поднял на пику «татарина-мурзу». Мурза летел с саблей наголо на
офицера, врубившегося в гущу татар.
«С Кавказа Стахей Ксенофонтович
привёз награду от царя — крест. Бакшиш от спасённого офицера — черкеску с
серебряным кубачинским кинжалом и газырями и какой-то непонятный
листок.
Мишка Низовцев, единственный
грамотей, вызвался прочитать, да не осилил: „Было бы по-печатному —
прочитал, а по-письменному не могу". Но нашёлся другой грамотей, который
прочитал бумагу.
Этим грамотеем оказался молодой казак Скворинской станицы Шафхат Шайхиев.
Мальчишкой он жил в Уральске, в семье
своего дяди, полковника Шайморданова. Его двоюродные братья, готовясь к
поступлению в университет, прошли на дому полный гимназический курс.
Смышлёный мальчишка многое почерпнул от своих братьев. Говорил он на
чистейшем русском языке, без акцента, присущего татарам тех времён.
Рассказал он и о поручике, которого спас Стахей. Однако казакам поручик
не понравился. Какой-то он неприветливый и будто не рад собственному
спасению. Даже не остался посидеть с казаками и распить кувшинчик
кавказского вина. Стихи же понравились.
— Это, поди, сберегающая молитва, — сказал Зот Зарубин.
Все с ним согласились. Кто-то даже предложил кусок замши на ладанку…
Уверовал в неё и Стахей. Оберегающую
молитву зашил в ладанку и носил на груди, рядом с крестом. Прошёл с ней
через все смертельные походы. Даже под Махрамом прошёл, как „сухим по
дождю"…
Когда умер дед Стахей, вскрыли
чудодейственную ладанку, оберегавшую старого вояку во множестве сражений
и жарких поединков с врагом на поле боя. В ней оказалось стихотворение
Лермонтова:
Храни Господь тебя на поле брани
От пули меткой и шальной…
Так вот кого уберёг казак-джигит Борзиков…»
Вполне так могло и быть.
Очень уж образ поручика из этой
легенды напоминает Лермонтова: казакам с первого взгляда не понравился,
мрачный, молчаливый, неприветливый, будто и спасению не рад.
Да только вот нет в книгах Лермонтова такого стихотворения.
Может, память в точности не уберегла строки? Или это был утраченный впоследствии экспромт?..
Окончание легенды, записанной журналистом, немногое объясняет:
«Беспощадное время всё забрало: чоха
(черкеска) — сносилась, газыри растеряши ребятишки, кубачинский кинжал
унёс поселковый милиционер. А стихотворение из ладанки забрал приехавший
за ней какой-то московский писатель. Сказал, повезёт-де ладанку в
Тарханы, на родину Лермонтова, на панихиду, которую собирается проводить
союз писателей в столетнюю годовщину гибели поэта. При слове „панихида"
Борзиковы прониклись доверием к писателю и отдали ладанку без
сожаления. А в Тарханах знали об Уральске так же, как в Уральске знали о
Тарханах.
Бабушка Лермонтова, Елизавета
Алексеевна Арсеньева, была сродни наказному атаману Аркадию Дмитриевичу.
Значит, и мать, и сам Михаил Юрьевич были родственниками нашему
атаману…
Обнадёжил писатель — стихотворение не вернул. Время-то уж больно лихое — 1941 год».
В общем, развеялась легенда дымом, не оставив по себе ничего.
Ничего, кроме тайны… |