25 октября 1840 года в Санкт-Петербурге, в
отсутствие автора, вышла книга стихотворений Лермонтова. Её тираж был
тысяча экземпляров. Этот сборник оказался единственным при жизни поэта.
Всего 26 стихотворений — зато
каких! — и две поэмы: «Мцыри» и «Песня про… купца Калашникова». А ведь к
тому времени Лермонтов написал четыре сотни стихотворений и тридцать
поэм!.. Заключало книгу стихотворение «Тучи», в котором явно
рассказывалось об изгнании поэта из столицы.
Вскоре Белинский дал на книгу прекрасную рецензию.
Достаточно привести её преамбулу, чтобы убедиться, насколько серьёзно отнёсся критик к этой небольшой книге:
«Итак, поэзия есть жизнь по
преимуществу, так сказать, тончайший эфир, трипль-экстракт,
квинт-эссенция жизни. Поэзия не описывает розы, которая так пышно цветёт
в саду, но, отбросив грубое вещество, из которого она составлена, берёт
от неё только её ароматический запах, нежные переливы её цвета и
создаёт из них свою розу, которая ещё лучше и пышнее… Поэзия — это
светлое торжество бытия, это блаженство жизни, нежданно посещающее нас в
редкие минуты; это утешение, трепет, мление, нега страсти, волнение и
буря чувств, полнота любви, восторг наслаждения, сладость грусти,
блаженство страдания, ненасытимая жажда слёз; это страстное,
томительное, тоскливое порывание куда-то, в какую-то всегда
обольстительную и никогда не достигаемую сторону; это вечная и никогда
не удовлетворимая жажда всё обнять и со всем слиться; это тот
божественный пафос, в котором сердце наше бьётся в один лад со
вселенной; пред упоённым взором летают без покрова бесплотные видения
высшего бытия, а очарованному слуху слышится гармония сфер и миров, —
тот божественный пафос, в котором земное сияет небесным, а небесное
сочетается с земным, и вся природа является в брачном блеске,
разгаданным иероглифом помирившегося с нею духа… Весь мир, все цветы,
краски и звуки, все формы природы и жизни могут быть явлениями поэзии;
но сущность её — то, что скрывается в этих явлениях, живит их бытие,
очаровывает в них игрою жизни. Поэзия — это биение пульса мировой жизни,
это её кровь, её огонь, её свет и солнце.
Поэт — благороднейший сосуд духа,
избранный любимец небес, эолова арфа чувств и ощущений, орган мировой
жизни. Ещё дитя, он уже сильнее других сознаёт своё родство со
вселенной, свою кровную связь с нею; юноша — он уже переводит на
понятный язык её немую речь и её таинственный лепет… Но кто же он, сам
поэт, в отношении к прочим людям? — Это организация восприимчивая,
раздражительная, всегда деятельная, которая при малейшем прикосновении
даёт от себя искры электричества, которая болезненнее других страдает,
живее наслаждается, пламеннее любит, сильнее ненавидит; словом — глубже
чувствует; натура, в которой развиты в высшей степени обе стороны духа —
и пассивная и деятельная. Уже по самому устройству своего организма
поэт больше, чем кто-нибудь, способен вдаваться в крайности и, возносясь
превыше всех к небу, может быть, ниже всех падает в грязь жизни. Но и
самоё падение его не то, что у других людей; оно следствие ненасытимой
жажды жизни, а не животной алчбы денег, власти и отличий… Когда он
творит — он царь, он властелин вселенной, поверенный тайн природы,
прозирающий в таинства неба и земли, природы и духа человеческого,
только ему одному открытые; но когда он находится в обыкновенном земном
расположении — он человек, но человек, который может быть
ничтожным и никогда не может быть низким, который чаще других может
падать, но который так же быстро восстаёт, который всегда готов
отозваться на голос, несущийся к нему от его родины — неба…
Какая цель поэзии? — Вопрос, который
для людей, обделённых от природы эстетическим чувством, кажется так
важен и неудоборешим. Поэзия не имеет никакой цели вне себя, но сама
себе есть цель, так же как истина в знании, как благо в действии…
…Всё, сказанное нами о поэзии вообще, легко приложить к поэзии Лермонтова.
Не много поэтов, к разбору
произведений которых было бы не странно приступить с таким длинным
предисловием… с предварительным взглядом на сущность поэзии: Лермонтов принадлежит
к числу этих немногих… Свежесть благоухания, художественная роскошь
форм, поэтическая прелесть и благородная простота образов, энергия,
могучесть языка, алмазная крепость и металлическая звучность стиха,
полнота чувства, глубокость и разнообразие идей, необъятность содержания
— суть родовые характеристические приметы поэзии Лермонтова и залог её будущего, великолепного развития…»
Старинный слог!.. но как его не вспомнить, если всё это верно. |