Дружба Якоба и Вильгельма Гриммов с Клеменсом Брентано, начавшаяся еще в
студенческие годы в Марбурге, сблизила братьев с поэтами-романтиками.
В 1805 году в Гейдельберге Клеменс Брентано и Ахим фон Арним, проработав
большое количество книг и рукописей за последние триста лет, решили выпустить
сборник немецкой лирической народной поэзии. Первый том появился в 1806 году по
названием «Волшебный рог мальчика». В дальнейшем он был дополнен и расширен уже
при участии братьев Гримм. Скольким поэтам и музыкантам дал он плодотворный
импульс в их творчестве!
В октябре 1807 года в письме к своему другу Арниму Брентано подчеркивал, в
частности, как важно в этой работе заручиться сотрудничеством и братьев Гримм:
«Крайне необходимо, чтобы ты был со мной, приезжай, так как сколько же можно
откладывать работу над второй частью «Волшебного рога». Надеюсь, твоя шкатулка с
песнями с тобой, у меня же их накопился целый воз. Мы можем здесь этим заняться
исключительно успешно, даже лучше, чем тогда, в Гейдельберге, потому что здесь
есть двое очень милых и верных друзей по фамилии Гримм, которых я когда-то
заинтересовал старонемецкой поэзией. И вот после двух лет прилежного и очень
последовательного обучения я встретил их настолько подготовленными, с таким
количеством записей, с такими знаниями и с таким пониманием самых различных
направлений всей романтической поэзии, что боюсь, при всей их скромности, они
просто не понимают, каким богатством владеют. Обо всех вещах они знают гораздо
больше, чем Тик, очень трогательно усердие, с которым они изящным почерком
переписывали старинные стихотворения из книг, например, германские героические
сказания или многочисленные рукописи, которые по бедности не могли приобрести.
Их младший брат, Фердинанд, у которого очень красивый почерк, будет переписывать
нам песни. А сами они поделятся всем, что у них есть, а это много! Ты полюбишь
этих прекрасных людей, которые спокойно и сосредоточенно трудятся, чтобы
когда-нибудь написать хорошую историю германской поэзии».
Второй и третий тома «Волшебного рога мальчика» были подготовлены уже при
участии братьев Гримм и выпущены в 1808 году.
Как-то во время пребывания Вильгельма Гримма на курорте в Галле появился
Брентано и пригласил его от имени фон Арнима отправиться вместе в Берлин. Арним
писал, что, уж коли Вильгельм находится недалеко от Берлина, он должен навестить
его. Вначале Вильгельм сомневался: только что он заплатил за ванны и врачу, и у
него оставалось всего 18 талеров. Но Брентано не принял всерьез финансовую
стесненность Вильгельма и сердито заявил, что у него достаточно денег для этой
поездки. Если же Вильгельм не хочет взять деньги в подарок, то, может быть, не
откажется в счет будущих гонораров? Вильгельму не хотелось расстраивать друга, а
кроме того, нельзя же упускать такую возможность в спокойной обстановке
поработать в библиотеке фон Арнима.
В сентябрьские дни 1809 года Арним «очень ласково и тепло» принимал Брентано
и Вильгельма Гримма. Здесь, в Берлине, он представил своих гостей друзьям,
Вильгельм познакомился со многими интересными людьми — актерами, художниками,
писателями, со знатоками старонемецкой литературы. С одним из них, Фридрихом фон
дер Хагеном, Вильгельм вел долгие споры о возникновении «Песни о Нибелунгах».
Ходили в театр. Пьеса «Гёц фон Берлихинген» Гёте очень понравилась Вильгельму.
Большой город произвел на него сильное впечатление. «Берлин самый прекрасный
город, который когда-нибудь я видел, — писал он тетушке Циммер, — так же
прекрасен Потсдам, который по большей части состоит из одних дворцов. Замок
огромен и великолепен, как и Сан-Суси, где жил Фридрих Великий, но в этих
огромных дворцах ничего не слышно, кроме собственных шагов и собственного
голоса, так они и стоят безлюдные и заброшенные, и я не могу Вам даже сказать,
как странно и печально себя здесь чувствуешь. Местность некрасивая — весь Берлин
расположен на большой плоской песчаной равнине, и только с одной его стороны
находится большой вырубленный лес, который называется Тиргартен и в котором, в
общем, довольно красиво».
Из тех недель, что Вильгельм пробыл в Берлине, большую часть времени он
провел в трудах. Забранные решетками окна его рабочей комнаты выходили во двор.
Он сидел в окружении книг, и ему хотелось все это самым тщательным образом
проработать. Он хотел привезти в Кассель что-нибудь важное, чтобы показать
брату, что его поездка в Берлин была полезной и в литературном плане. На столе
среди других книг лежал толстенный том песен мейстерзингеров.
Конечно, Вильгельма интересовало, над чем работают его друзья. Брентано был
увлечен «Романсами о четках», а Арним заканчивал первую часть пьесы «Галле и
Иерусалим». Вильгельм Гримм считал это произведение прекрасным, от него «веяло
ароматом и свежестью».
В Берлине Вильгельму работалось хорошо — ведь королевский двор все еще
пребывал в Кенигсберге, и не было обычной для этого города дворцовой суеты. Из
всех членов королевской семьи в Берлине осталась лишь гессенская наследная
принцесса Августа, сестра прусского короля и невестка королевы Луизы, получившая
впоследствии титул курфюрстины Гессенской. Она занимала часть замка. Вильгельм
Гримм засвидетельствовал свою преданность королевской фамилии — посетил
наследную принцессу и выразил свое искреннее почтение женщине, чей ум,
образованность и убеждения он глубоко уважал.
Пребывание Вильгельма в Берлине было интересным и полезным. Дружба братьев
Гримм с романтиками Арнимом и Брентано после этой поездки стала еще теснее.
Правда, с годами Брентано от них отдалился, но Арним остался им верен до самой
смерти. Тогда же творческие интересы братьев Гримм перекликались с интересами
обоих поэтов-романтиков.
В ноябре 1809 года Вильгельм, закончив лечение в Галле и погостив в Берлине,
должен был наконец возвращаться домой, в Кассель. Арним тепло попрощался со
своим гостем. Три ночи и два дня Вильгельму пришлось без отдыха трястись в
почтовой карете. Уже наступили холода. Путь из Берлина до Галле, где экипаж
сделал первую остановку, был нелегок. Дальше дорога шла на Веймар. И снова
Вильгельм отсчитывает дни — теперь уже морозные, декабрьские — то в открытой для
всех ветров коляске, то в закрытом почтовом экипаже.
В Веймаре у него было два дела. Прежде всего он хотел засвидетельствовать
свое почтение Гёте. Вильгельм, как и его брат, испытывал глубочайшее уважение к
этому человеку, еще будучи студентом, преклонялся перед великим веймарцем.
А еще Вильгельм собирался поискать в Веймаре и в расположенной неподалеку
Йене старинные рукописи для брата.
11 декабря, устроившись в гостинице и переодевшись, он сразу же попросил
проводить его в дом Гёте и передал рекомендательное письмо от Арнима. Но Гёте
чувствовал еще недомогание после только что перенесенной болезни и не мог
принять в этот день своего юного посетителя. Однако он был настолько внимателен,
что предложил Вильгельму свою ложу в театре, где шла пьеса Коцебу «Жители
маленького города».
На следующий день Вильгельм был приглашен на квартиру Гёте. Возможно, Гёте
не только от Арнима, но и от других, может быть от Савиньи, слышал о братьях
Гримм, об их великолепных коллекциях и глубоких познаниях в области
древненемецкой литературы.
Слуга встретил Вильгельма в прихожей, украшенной скульптурами и портретами в
нишах. По широкой парадной лестнице поднялись на второй этаж. У входа на полу
черными буквами выложено: «Salve» — «Приветствую». Сбоку величественно застыл
огромный канделябр. Через комнату, увешанную картинами, Вильгельма провели в
кабинет хозяина: всюду рисунки и резьба по дереву. Двери окрашены в матовый
коричневый цвет, золотые ручки в виде львиных голов — все производило
впечатление необыкновенной строгости и чистоты. Вильгельму пришлось немного
подождать, пока вышел сам Гёте. Он был одет торжественно — в черное, с двумя
орденами.
«Я часто видел его портрет, — рассказывал Вильгельм брату о своем визите, —
изучил его до малейших черточек, и тем не менее я был поражен величием,
совершенством черт, простотой и добротой его лица. Он любезно пригласил меня
сесть и начал дружескую беседу».
Со своим молодым гостем Гёте вел разговор как с равным. Говорили о «Песне о
Нибелунгах», о северной поэзии, об Эдде21 и древних датских героических песнях, которые Вильгельм
Гримм только что перевел. Зашел разговор и о произведениях немецкой прозы
прошлых лет, в частности о «Симплициссимусе». Вильгельм был растроган тем, что
этот великий человек так проникновенно и заинтересованно разговаривал с молодым,
неизвестным еще юношей. Во время разговора в течение часа Гёте не позволил себе
даже намека на заносчивость или снисходительность, чем еще больше укрепил
симпатии молодого человека.
А на другой день Вильгельма пригласили к обеду, от часу до четырех. Во время
обеда Гёте удивил гостя еще одним талантом — замечательного хозяина. «Обед был
на редкость приятен, — писал Вильгельм, — паштеты из гусиной печенки, зайчатина
и тому подобные блюда. Он (Гёте) был еще приветливее, говорил довольно много и
все время приглашал меня выпить, указывая на бутылку и тихо что-то бормоча, что
он вообще часто делал; было славное красное вино...»
За столом сидели также Христиана Вульпиус, жена Гёте, которую Вильгельм
нашел весьма милой, и секретарь поэта. Поговорили о портрете Беттины Брентано,
который сделал Людвиг Эмиль Гримм. Гёте хвалил гравюру, считая, что тонкий резец
художника создал портрет, весьма близкий к оригиналу и притом замечательный по
композиции.
По вечерам Вильгельм ходил в театр, обычно сидел в ложе Гёте. Он еще не раз
навестил писателя, и всегда его принимали тепло, приглашали к обеду. Проявляя
особый интерес к исследованиям братьев Гримм, Гёте помог Вильгельму получить ряд
рукописей из библиотеки герцога.
В Веймаре Вильгельм не только наносил визиты, он, как и хотел, тщательно
перерыл все библиотеки в городе и в Йене в поисках памятников средневековой
немецкой поэзии, перелистал пергаментные рукописи, тщательно просматривая
страницу за страницей. Перебирая пожелтевшие манускрипты, подобно
золотоискателю, открывал несметные сокровища — забытые старые тексты.
Вильгельм был доволен своей поездкой в Веймар — ведь, кроме исследований, он
лично познакомился с Гёте, и у него сложилось собственное представление об этом
человеке: «Я думаю, увидеть его собственными глазами невероятно полезно для
понимания его стихов. В них то же соединение прекраснейшей, чистейшей и
благороднейшей натуры, которую здравомыслящий человек сразу же распознает и
начинает уважать, и той в высшей степени своеобразной, особенной культуры...
Удивительный взгляд его глаз вызывает полнейшее доверие, хотя и удерживает нас
на расстоянии». Вильгельм всю жизнь хранил преданность таланту Гёте, который, по
его словам, «представлял собой характер народа в полном его расцвете».
Со своей стороны, и Гёте был настолько тронут скромными и самоотверженными
усилиями братьев Гримм, что вскоре после пребывания Вильгельма в Веймаре
направил Якобу нужные ему рукописи и письмо, в котором, в частности, было
написано: «Мне будет очень приятно, если в этих томах Вы найдете интересные,
значительные вещи, расшифруете и опубликуете их. Тем самым Вы еще больше обяжете
всех нас и еще больше умножите Ваши заслуги в этом жанре литературы».
Нужно сказать, что в то время братья Гримм не опубликовали еще ни одной
книги. Но их статьи уже обращали на себя внимание. Конечно, разница в возрасте
была слишком большой, чтобы между Гёте и братьями Гримм могли установиться более
тесные личные контакты. К тому времени Гёте уже написал большую часть своих
творений, а братья Гримм только-только готовились печататься. Позже, желая и
надеясь на дальнейшее внимание Гёте к их творчеству, они неоднократно посылали
ему свои книги. Сами же на протяжении всей жизни были не только почитателями, но
и прилежными читателями произведений Гёте.
Уходя корнями в романтизм, братья Гримм навсегда сохранили признание
классического духа, который так полно олицетворяло собой все творчество
Гёте.
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
