Со смертью австрийской императрицы Марии-Терезии в 1780 году и кончиной ее
врага и союзника короля прусского Фридриха Великого в 1786-м завершилась целая
эпоха. На немецкой земле эта эпоха оставила крупные политические образования —
австрийские и прусские земли-провинции, а вместе с ними и многочисленные мелкие
княжества, на тронах которых величественно восседали сиятельные самодержцы. Они
все еще пытались подражать блеску французских королей, хотя на Францию уже
грозно надвигалась революция.
Сочинения Вольтера, Монтескье и Руссо становились огненным знамением новой
эры. Крамольные книги, открыто направленные против княжеского самовластия,
произвола и деспотизма, появляются и в Германии. «Эмилия Галотти» Лессинга,
«Разбойники» Шиллера, произведения молодого Гёте, Гердера вносят в затхлую
атмосферу феодальной Германии свежий дух бунтарства и брожения, будоражат умы и
сердца, восприимчивые к идеям равенства и свободы. Барометр истории показывал
бурю.
В это смутное время, за несколько лет до начала французской революции,
родились братья Гримм. Родиной семьи Гриммов была земля Гессен, точнее — бывшее
княжество Ханау. Здесь еще в 1650 году их предок Иоганн Гримм служил смотрителем
почтовой станции «У белых коней». Прадед и дед братьев были священниками
кальвинистской церкви на земле Гессен. Отец, Филипп Вильгельм Гримм, родившийся
в 1751 году, предпочел юридическую карьеру. Начав как адвокат, затем становится
«княжеским городским и земским писарем» в Ханау. В 1783 году он сочетался браком
с Доротеей Циммер, происходившей из семьи юристов.
4 января 1785 года у Доротеи Циммер и Филиппа Вильгельма Гримма в Ханау
родился Якоб Гримм, а через год, 24 февраля 1786 года, на свет появился его брат
Вильгельм.
Семья Гриммов увеличивалась — родились еще братья Карл, Фердинанд и Людвиг
Эмиль, ставший впоследствии известным художником.
На улицах французской столицы гремела «Марсельеза», штурмовали Бастилию, а
маленький гессенский городишко, казалось, был надежно защищен от невзгод. Бурные
события, сметавшие все на своем пути, пока еще не вторглись в детскую семьи
Гриммов. В идиллической атмосфере этого немецкого городка все выглядело так,
будто окружающий мир был в полном порядке. Управление велось по старинке, но
средние слои были довольны своей жизнью. Среди соседей-мещан не было ни
чрезмерно большого достатка, ни гнетущей тяжелой нужды. Для этих трудолюбивых и
жизнерадостных людей семья по-прежнему была центром жизни. Дети с самого начала
познавали цену скромного существования, гордились тем, что заработано своим
трудом.
Якоб и Вильгельм, конечно, не сохранили воспоминаний о доме на главной
площади в Ханау, в котором они родились. Ведь родители вскоре переехали в другой
дом, недалеко от городской ратуши, в Длинном переулке. Для детей именно этот дом
стал родным. Здесь они играли: Вильгельм прятался наверху, в гостиной, служившей
одновременно столовой, но Якоб быстро отыскивал его, а затем они выскакивали в
тесный двор, где прислуга распиливала дрова.
Зимой в гостиной уютно потрескивал огонь в камине, мать неторопливо и с
удовольствием мыла детей теплой водой, сладковато пахнувшей вином, но братьям
эта процедура была совсем не по душе. Вот весной намного лучше: опять можно
распахнуть окно прямо в переулок и бросить малышам мяч. На крышах соседних домов
играет солнце. Мать стоит у окна и с интересом наблюдает за происходящим на
улице.
По праздничным дням, бывало, мать надевала на Якоба фиолетовый камзол с
кружевным воротником и зеленым шарфом; Вильгельма облачали в белое платье с
красной лентой, волосы завивали. Что и говорить, братья восторга при этом не
испытывали.
Куда приятней была им простая куртка и полная свобода бегать и прыгать в
соседнем саду. Тянуло их в мастерскую перчаточника на другой стороне улицы.
С ранних лет начались первые совместные уроки Якоба и Вильгельма. Взявшись
за руки, они шли в сопровождении служанки через рынок Нового города к учителю
французского языка. По дороге иногда останавливались и с любопытством смотрели
на флюгер — золотой петушок, вращавшийся на острие колокольни. Вместе ходили и к
родственникам. Недалеко от них жила сестра отца — бездетная вдова. Именно тетя
Шлеммер обучила детей азбуке, читала с ними катехизис и познакомила их с
основами счета. Уже тогда ее поражало, с каким вниманием Якоб воспринимал все
наставления и как быстро научился читать и считать.
Несколько раз в неделю братья навещали дедушку с бабушкой. Дедушка Циммер
был советником канцелярии в отставке. Во время Семилетней войны ему пришлось
многое пережить, что и определило его взгляды на жизнь, сделало его мягким и
доброжелательным. Внуки радовали дедушку — способные. И уж как он удивился,
когда Якоб однажды прочел вслух статью из газеты. В другой раз, когда Якоб,
взобравшись на стул, начал читать проповедь, советник улыбнулся — мальчик,
наверное, станет, как и его предки, священником-кальвинистом.
В Ханау, в привычном кругу люди чувствовали себя уютно и в безопасности. И
когда зимой вместе с отцом дети ехали в санях по заснеженной дороге через голый
лес, и когда в жарко натопленном деревянном доме при свете горящих свечей
слушали, как отец решал с крестьянами юридические вопросы, и когда потом,
вечером, в темноте возвращались в Ханау — это было счастливое возвращение в
родной дом, с которым, казалось, ничто не могло сделать грозное время.
Но однажды мирная жизнь этих людей была нарушена. На императорский престол
вступил Леопольд II. Гессенский ландграф собрал в окрестностях Франкфурта
крупное войско для охраны императора. Семья Гриммов направилась в экипаже к
военному лагерю, чтобы полюбоваться парадом войск. Малыши с любопытством
смотрели на проходившие маршем полки. Как четко печатают шаг! Как блестят ружья
на солнце! А когда загрохотали пушки, экипаж задрожал. То было настоящее
представление! Дети наслаждались великолепным спектаклем. Разве могли они знать
тогда, что вскоре эта игра превратится в чреватую смертельной опасностью
действительность? Даже взрослые вряд ли думали о том, какие события назревали в
далекой французской столице. Мало ли о чем там кричали якобинцы! Король все еще
сидел на своем троне, и пока никто не знал, как широко разгорится пожар
революции. Это был 1790 год.
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
