Дом Сюрвилей в Байе располагался на улице Тентюр. На воротах сохранилась старая зеленая краска, местами облупившаяся, но внутри дом был обставлен очень мило, очень уютно. Лора обеспечила своему супругу прекрасную жизнь в доме, где все «сверкало монастырской чистотой». Парадная зала отделана ореховым деревом. «Стулья, обитые декоративной тканью, и симметрично расставленные старинные кресла» позволяли им принимать светское общество Байе.

В течение нескольких недель Оноре наблюдал за этим провинциальным обществом избранных. Мужчины категорично отстаивали свое мнение, когда речь заходила о политике. Стычки возникали даже между единомышленниками. Когда воцарялся мир, они начинали говорить об охоте, и тогда женщины не имели никакого права их беспокоить, исполняя роль примерных жен.

Жизнь Сюрвиля, инженера-путейца, которому приходилось считать булыжники да измерять мостовые, никак не укладывалась в рамки жизни современного промышленника, и поэтому удивляла Бальзака. Его супруга спасалась от скуки, грезя о богатстве. А он, немного расстроенный, мечтал о грандиозных проектах, на реализацию которых, как ему казалось, он легко нашел бы деньги, не попади он волею случая в провинцию.

Лора де Берни привела Бальзака в отчаяние. В одном из писем она сообщила, что стала «свободной»: ей пришлось обо всем рассказать мужу, и теперь Оноре должен жить рядом с ней.

Бальзак тут же хлопнул дверью: «Если все так просто, я добровольно от этого отрекаюсь… Подобная решимость вызвана тем, что я придерживаюсь весьма невысокого мнения о самом себе. Я ничего из себя не представляю, моя духовная жизнь слишком ничтожна, чтобы наносить рану насекомому лишь для того, чтобы воскресить его… Я сужу о жизни превратно».

Лора де Берни навсегда останется «его путеводной звездой, которая сияет во всем блеске и служит надежным компасом». Но ей придется разрешить ему самоутверждаться и довольствоваться просьбой к нему писать ежедневно 60 страниц романа. «Заклинаю вас не привязываться ко мне, умоляю вас разорвать наши отношения».

5–6 июля Сюрвиль свозил Бальзака в Шербур, что внесло немного разнообразия в их монотонную жизнь. Бальзак восхищался портом, строительными конструкциями, возведенными по «невероятному» проекту Франсуа Кашена (1757–1825), который являлся «Гомером, Данте, Ньютоном архитектуры» и «мишенью для самых подлых завистников».

Судьба непризнанного Кашена напоминала Бальзаку его собственную судьбу. Он надеялся прочитать восторженные отзывы о «Клотильде Лузиньянской». Однако критика разнесла роман в пух и прах. Книгоиздатель заплатит деньги лишь после того, как книги будут раскуплены. Бабушка Саламбье, всегда настроенная благожелательно, на сей раз упрекала Оноре, что «ему взбрело в голову поехать в Шербур вместо того, чтобы заняться серьезными делами», как например, послать в газеты статью в защиту произведения, которое они ошельмовали.

В течение трех месяцев, проведенных Бальзаком в Байе, литература не утратила своих прав. Рукопись «Клотильда Лузиньянская, или Прекрасная еврейка», найденная в Провансе и опубликованная лордом Р’Оное, появилась в Париже 27 июля и была отпечатана в типографии Юбера.

5 августа госпожа де Бальзак написала дочери письмо. Если Оноре прочтет это письмо, он получит по заслугам! Он считает себя писателем, «он хочет быть именно писателем, и точка». То, что выходит из-под его пера, не дает оснований для подобной уверенности. Он не слушает свою мать. Он убежден, что мнение женщины не стоит ломаного гроша. Возможно, он прислушается к советам своей сестры? Какие чувства у Лоры вызывала сцена смерти д’Ангерри, «нехристя, убитого кормилицей, вонзившей свои острые когти ему в грудь, содравшей с него кожу и вырвавшей сердце»? Пытки лишь отягощают впечатление от всех этих ужасных преступлений.

Да и стиль произведения оставляет желать лучшего. Разве можно писать: «легкое окно», «хрупкий луг», «бархатистые движения», «семенная жидкость»? А слово «пленительный» повторяется на каждой странице! «Книга написана в самом дурном ключе. Оноре часто общается с молодыми людьми, которые портят друг другу вкус и считают всякий вздор прекрасным». Оноре очень непоследователен. Он «считает себя либо всем, либо ничем». То он болтает разные глупости, то вдруг начинает произносить умные речи. Человек, который его слушает, может решить, что «проблески ума у него — лишь мимолетное и случайное озарение». «Оноре совсем не умеет вести себя в приличном обществе». Госпожа де Берни призналась, что «у нее в доме Оноре умудрился шокировать и унизить господина Мишлена, ее зятя».

Не колеблясь ни секунды, Оноре решил написать другое произведение, на этот раз в сентиментальном жанре: «Арденнский викарий». В этом романе не найдется место буйным страстям. Желая привлечь на свою сторону Лору и ее супруга, Бальзак предложил им сотрудничество.

Лора — верная душа, от нее Оноре мог ничего не скрывать. Он понимал ее с полуслова и говорил с ней без обиняков, и все-таки немного ревновал к поистине чересчур самодовольному Сюрвилю, который, помимо всего прочего, любил выдавать чужие суждения за свои собственные. Между Лорой и ее супругом постоянно возникали размолвки. Лора и Оноре действовали заодно: «Я предстаю пред Лорой таковым, каков я есть. С непринужденным видом я расхваливаю или принижаю себя. Я рассказываю ей о своих горестях и радостях, о надеждах и поражениях. Я радуюсь вместе с ней. Для нее я всегда находил самые нежные и самые утешительные слова. Она меня порой бранила таким голосом, что я сожалел, что далеко не всегда мне представляется возможность слышать его. Я соединен с нею великими воспоминаниями, воспоминаниями о жизненных ошибках, воспоминаниями о младенческом лепете и о наивных радостях детства. Одним словом, она — моя сестра!»

Сюжет «Арденнского викария», должно быть, озадачил супругов Сюрвиль. «Арденнский викарий» похож на стеклянный дворец, сквозь стены которого отчетливо просвечивается жизнь Бальзака. Вот госпожа де Берни. Ей 36 лет. У нее стройная талия, «все еще не утратившее привлекательности лицо, черные волосы и белоснежная кожа. Ее глаза выдают нежную душу и возвышенные мысли». Не будучи непристойной или непоследовательной, эта дама «с легкостью поддается чарам блистательных качеств. Она подчиняется вдохновению, которое они вызывают». К несчастью, викарий — единственный, кто отвечает взаимностью на ее кокетство. А ведь он человек, посвятивший себя Богу. Более того, выясняется, что этот священнослужитель, обстоятельства рождения которого окутаны тайной, — сын прекрасной дамы. Ошибиться невозможно. «Арденнский викарий» повествует также о райской жизни двух детей, Жозефа и Мелани. Они настолько привязаны друг к другу, что считают себя братом и сестрой. На самом деле они не связаны кровными узами, однако питают взаимную нежную любовь в лесах Нового Света. Когда они вырастают, их детская привязанность превращается в эротическую и идиллическую. Чтобы избежать кровосмешения, Жозеф решает принять сан священника. Но когда он узнает от матери, что Мелани вовсе ему не сестра, он пересматривает свое решение. А тем временем предводитель пиратов похищает Мелани. Возлюбленные воссоединяются лишь после череды преследований, сражений, убийств.

Жозеф вдруг вспоминает, что он священник. И даже если его освободят от обета, найдет ли он в себе силы отказаться следовать по узенькой тропинке, ведущей прямо на небеса?

Призыв Господа лишь усиливает нерешительность Жозефа. Чувственные радости исходят от дьявола. «Ты победил, демон!» — восклицают влюбленные перед тем, как умереть.

3 ноября 1823 года, в день выхода из печати «Арденнский викарий» был запрещен цензурой. Его расценили как настоящий памфлет, направленный против общественных институтов, которые опутывают человека различными запретами: «Социальные устои напоминают ящик Пандоры, где не нашлось места надежде». Почему священники не вступают в брак? Почему покинутым женщинам отказывают в праве любить своих сыновей? Почему брату и сестре с нежной душой и возвышенными устремлениями категорически запрещается вступать в кровосмесительную связь? Для чего существуют все эти свадьбы, родители, дядюшки, кузены, родственники? Живым существам присуще одно-единственное чувство, которое заслуживает вдохновенного отношения к себе. Это чувство называется любовью. Те, кто любит, принадлежат самой жизни, а все остальные — обществу. А ведь хорошо известно, что общество устанавливает наивные и чопорные правила приличия, заставляющие сдерживать любое проявление чувств.

Показав «Арденнского викария» Лоре Сюрвиль и ее супругу, Бальзак решил ознакомить с этим произведением свою мать. На этот раз она осталась довольна: «Его „Викарий" — лучшее произведение из тех, что он написал». Однако Лора всего лишь бегло ознакомилась с романом для того, чтобы написать несколько благодарственных слов дочери, которая, приютив у себя Оноре, принесла ему удачу. «Никто не мог вдохновить его лучше, нежели ты». Вот они, правила хорошего тона!