ВОПРОС.

Поэт Арсений Тарковский написал стихотворение «Загадка с разгадкой» (1960) о всем нам знакомом существе. Вот перед нами это стихотворение без последнего четверостишия.

Кто, ещё прозрачный школьник,
Учит Музу чепухе
И торчит, как треугольник,
На шатучем лопухе?

Головастый внук Хирона,
Полувсадник-полуконь,
Кто из рук Анакреона
Вынул скачущий огонь?

Кто Державину докука,
Хлебникову брат и друг,
Взял из храма ультразвука
Золотой зубчатый лук?

Кто, коленчатый, зелёный
Царь, циркач или божок,
Для меня сберёг калёный,
Норовистый их смычок?

Кто стрекочет и пророчит,
И антеннами усов
Пятки времени щекочет,
Как пружинками часов?

Кто это? Какое отношение к герою имеют упомянутые в стихотворении Муза, Хирон, Анакреон, Державин, Хлебников? Можете ли вы назвать ещё какие-нибудь стихи, посвящённые этому существу?

ОТВЕТ.

Проще всего найти ответ в самом стихотворении Тарковского. Можно, конечно, догадаться и по описанию, что это кузнечик: "торчит, как треугольник, на шатучем лопухе”, "коленчатый, зелёный”, "циркач” с "антеннами усов”. А вот опущенное нами четверостишие.

Мой кузнечик, мой кузнечик,
Герб державы луговой!
Он и мне протянет глечик
С ионийскою водой.

Кузнечик — "насекомое конёк, кобылка, Gryllus, коник, прузик” — так говорится об этом существе в словаре Владимира Даля. Действительно, всем нам знакомый кузнечик мордочкой своей неуловимо напоминает коня, детскую деревянную лошадку. Его стрекотание часто называют музыкой, связывают с поэтическим творчеством. Он подобен маленькому крылатому Пегасу, от удара копыта которого на горе Геликон возник источник вдохновения Гиппокрена (Иппокрена) (буквально "лошадиный источник”). Искупавшись в нём, музы водят хороводы и поют чудесные песни.

Похож кузнечик и на бессмертного кентавра Хирона, полуконя-получеловека, воспитателя великих героев Древней Греции Тесея, Ясона и Диоскуров. Среди других кентавров он выделялся мудростью и благожелательностью. Имя Хирона указывает на искусные руки (греч. cheir — "рука”). При отъезде аргонавтов на его руках находился маленький Ахилл. "Головастый внук Хирона” — кузнечик — как выяснилось в последних строках «Загадки с разгадкой», тоже стал своеобразным учителем для лирического героя стихотворения Тарковского.

А ещё кузнечик — родственник насекомым цикадам, наполняющим своим неумолчным стрекотанием южные дни и ночи. В античности цикады считались существами, посвящёнными Аполлону и музам, именно в их стрекотании видели прообраз поэтического творчества эллины. Жители Аттики даже сделали это небольшое насекомое своим символом. А поэт Анакреон (Анакреонт), живший ок. 570–478 до н.э., написал стихотворение «К цикаде». Как отмечает М.Л. Гаспаров, "до сих пор словами «анакреонтическая лирика» называются беззаботные стихи про вино и любовь. Сам Анакреонт, писавший на ионическом диалекте, тоже представляется потомкам мудрецом, учителем жизни доброй, простой и радостной. Таким его изображали и позднейшие поэты”. Древние греки, любившие составлять списки знаменитостей, внесли имя Анакреонта в список девяти великих лириков (по числу девяти муз). "Анакреонтические стихи” писали (и переводили) М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин, А.С. Пушкин. У Державина есть стихотворение «Кузнечик» (1802), которое является вольным переложением стихотворения «К цикаде». Здесь он предстаёт перед читателем ещё не внуком Хирона, но уже "нежным сыном Аполлона”, "философом”, "Пиитом”.

Писал о кузнечике и Велимир Хлебников. Хлебниковский кузнечик "Крылышкуя златописьмом // Тончайших жил, // …в кузов пуза уложил // Прибрежных много трав и вер”. У Тарковского он "стрекочет и пророчит”, напоминая строки Пушкина, обращённые к жизни: "Ты зовёшь или пророчишь?” («Стихи, написанные ночью, во время бессонницы»). Он сохраняет "норовистый смычок” поэтов прошлого и передаёт его поэту-современнику, устанавливая неразрывную связь времён, увековечивая поэзию.

Что же касается понятия "ионический (ионийский) строй”, то оно связано с музыкальными ладами. Ионийский — старинный музыкальный лад, соответствующий современному мажору, символ светлой, радостной поэзии. Сравните в стихотворении Осипа Мандельштама «Я по лесенке приставной..» (1922):

Я по лесенке приставной
Лез на всклоченный сеновал, —
Я дышал звёзд млечных трухой,
Колтуном пространства дышал.

И подумал: зачем будить
Удлинённых звучаний рой,
В этой вечной склоке ловить
Эолийский чудесный строй?

"Эолийский чудесный строй” соответствует современному минору. Если сопоставить два стихотворения (Мандельштама и Тарковского) то становится очевидно, что стихотворение Мандельштама проникнуто совсем иной интонацией, другим настроением.

Из горшочка (украинского глечика), протянутого чудесным кузнечиком, отпивает глоток ионийской воды лирический герой. Так выстраивается необычная родословная обычного лугового насекомого. Так в шутку и всерьёз определяет своё место в ряду поэтов разных времён поэт конца второго тысячелетия.