Рассмотренные выше языковые и речевые функции
являются универсальными, т. е. их проявления наблюдаются во всех языках
мира. По-другому обстоит дело с этнической функцией языка: это феномен
заметный, но не обязательный. Этноконсолидирующая функция является во
многом символической, она создается не употреблением языка, а отношением
людей к языку, национально-культурной идеологией. В реальности процессы
формирования этносов могут не совпадать с процессами дифференциации и
интеграции языков. Этническая и языковая карты мира также далеко не совпадают (см. с. 89–94, 101–103, 117–120), поэтому симметрия "один народ — один свой и отдельный
язык" не является правилом или самым частым случаем. Во множестве
ситуаций народ говорит на двух или нескольких языках, причем некоторые
из языков используются и другими народами; во многих других случаях
народ говорит на том же языке, на котором говорят другие соседние и/или
несоседние народы.
Исследователь языков американских индейцев Делл
Хаймс в этой связи писал: "Вероятно, наше мышление чересчур окрашено
европейским языковым национализмом XIX в., чтобы мы могли заметить, что
далеко не все языки имеют статус символа, необходимого для единства
группы. Племя фульнио в Бразилии в течение трех столетий поддерживало
свое единство, потеряв свои земли, но сохранив свой язык и главные
обычаи, а гуайкери в Венесуэле достигли того же самого сохранением своей
системы отношений собственности. На протяжении нескольких поколений у
них не было и следа особого языка и религии" (Новое в лингвистике.
Вып.7. Социолингвистика 1975, 65).
Африканисты, изучая регионы, в которых языков
меньше, чем этносов, т. е. ситуации, в которых имеет место ассимиляция
по языку, указывают, что это "совсем не всегда тождественно этнической
ассимиляции" (Виноградов, Коваль, Порхомовский 1984, 47).
Вместе с тем в современном мире, особенно в
постиндустриальных обществах, ширится стремление народов сохранить,
иногда возродить свой язык — как живое свидетельство и естественную
почву культурно-духовной самобытности (см. с. 98–100; см. также статью Г.В. Степанова "Национальный язык" в ЛЭС 1990). |