24 мая 1940 г. – 28 января 1996 г.

Нобелевская премия по литературе, 1987 г.

Русский и американский поэт и эссеист Иосиф Александрович Бродский родился в Ленинграде и был единственным ребёнком в еврейской семье. Его отец, Александр Иванович Бродский, служил офицером советского флота. После того, как его продвижение по службе прекратилось из-за происков антисемитов, он сменил профессию и стал профессиональным фотографом. Найти постоянную работу ему было нелегко, и семья часто зависела от заработка матери Иосифа, Марии Моисеевны Бродской (в девичестве Вольперт), которая работала то переводчиком немецкого языка, то делопроизводителем, то библиотекарем.

В школе Бродский подвергся, с одной стороны, преследованиям за еврейское происхождение, а с другой, коммунистической идеологической обработке. Именно последнюю он находил особенно тягостной. По его воспоминаниям, ещё в первом классе вездесущие изображения Ленина внушали ему отвращение, а в 15 лет он демонстративно покинул класс и более не соприкасался с государственной образовательной системой. Он недолгое время был фрезеровщиком, затем служил в морге при больнице. Позднее работал слесарем по металлу, нанимался разнорабочим в геологические экспедиции и матросом торгового флота.

Тем временем Бродский, продолжая заниматься самообразованием, составил себе обширную программу чтения, в которую входила русская и западная проза и поэзия, труды по классической мифологии и истории. Выучив польский язык, он открыл для себя произведения великих польских поэтов и ряда западных писателей, не переводившихся на русский, в числе которых были Уильям Фолкнер, Джозеф Конрад, Франц Кафка и Вирджиния Вульф.

Сочинять стихи Бродский начал в конце 1950-х гг. Его лирические стихотворения, метафизические, насыщенные эрудицией и вместе с тем воскрешающие в памяти подробности повседневной жизни, вскоре привлекли внимание маститых советских поэтов, в частности, Анны Ахматовой, которая в 1963 г. посвятила ему свою книгу. Тем не менее государство официально не признавало Бродского поэтом, что вынуждало его заниматься другими официально дозволенными видами деятельности. Не будучи склонен к диссидентству, Бродский всё же отказывался выполнять любую работу, которая приносила ущерб его литературной деятельности. Официальные гонения на него начались в 1963 г. со статьи в ленинградской прессе. Бродского несколько раз вызывали на допрос, его бумаги были конфискованы, он дважды был направлен на психиатрическое освидетельствование и в конце концов в 1964 г. привлечён к уголовной ответственности «за тунеядство». В марте того же года он был осуждён и приговорён к пяти годам исправительных работ в Заполярье, в рабочем лагере под Архангельском.

Несмотря на изнурительный физический труд в колхозе, суровый климат северной России с его долгими зимними ночами давал Бродскому возможность читать и писать. Часть свободного времени он использовал для изучения английского языка. Условия, в которых он находился, вызвали критику западной интеллигенции и протест известных советских писателей и артистов. В ноябре 1965 г. правительство отреагировало: Бродский был освобождён и ему дали разрешение вернуться в Ленинград.

В 1965 г. сборник его стихов на русском языке был напечатан в Нью-Йорке, в 1966 г. появились французский и два немецких перевода. Первый английский перевод под названием Elegy to John Donne and Other Poems («Элегия Джону Донну и другие стихотворения») выпущен в Лондоне в 1967 г. При этом советское правительство не позволяло Бродскому участвовать в международных поэтических симпозиумах, и постепенно любые публикации его сочинений в Советском Союзе попали под запрет.

В конце 1971 г. Бродский получил сразу два приглашения эмигрировать в Израиль. Министр внутренних дел СССР посоветовал ему принять одно из приглашений, в противном случае ему следовало готовиться к ужесточению травли. Бродский покинул Советский Союз 4 июня 1972 г., став изгнанником поневоле.

До Израиля Бродский так и не добрался. Остановившись в Вене на полпути, он свёл дружбу с поэтом У.Х. Оденом, чья летняя резиденция была расположена неподалёку, в Кирхштеттене, и Оден представил его многим западным деятелям литературы и культуры. Благодаря одному из этих новых знакомств он получил приглашение в Мичиган на должность поэта, временно состоящего при университете. Это место Бродский оставил в 1980 г., когда переехал в Нью-Йорк и стал преподавателем Колумбийского и Нью-Йоркского университетов. В 1981 г. он занял должность профессора литературы в Маунт-Хольокском колледже (США, штат Массачусетс), и читал лекции для пяти колледжей, а в 1986 г. колледж присвоил ему титул профессора литературы Эндрю Меллона. Бродский преподавал как приглашённый профессор во многих высших учебных заведениях США и Англии, в том числе в Кембриджском университете, Куинс-колледже и Смит-колледже. Он получил гражданство США в 1977 г.

Уже после отъезда из Советского Союза появились и получили широкое распространение новые переводы Бродского и публикации его стихов. В 1971 г. издательство «Харпер энд Рау» выпустило американское издание «Избранных стихотворений» с предисловием Одена, ставшее первым значительным англоязычным сборником Бродского. Хотя качество перевода вызвало нарекания у некоторых критиков, отклики на сборник были в основном восторженными. Так, в книжном обозрении «Нью-Йорк таймс» Бродскому воздали похвалу как «величайшему поэту поколения».

В A Part of Speech («Части речи»), вышедшей в 1980 г., под одной обложкой было собрано 37 стихотворений, написанных между 1965 и 1978 гг. и переведённых различными авторами, причём в число переводчиков вошёл и сам Бродский. Хотя отдельные критики вновь подняли вопрос о соответствии переводов оригиналу, для Чеслава Милоша, и не только для него, эта книга послужила поводом назвать Бродского поэтом мирового масштаба.

Вышедший в 1986 г. сборник эссе, написанных на английском языке, Less Than One («Меньше единицы»), принёс ему вдобавок репутацию писателя, свободно черпающего из различных языков и традиций. Критик Фернанда Эберштадт писала об этом сборнике: «В отличие от большинства писателей из России и Восточной Европы, поселившихся на Западе, Бродский усвоил английский язык как родной, присовокупив к этому независимость мысли, насыщенность и филигранную отделку материала, наконец, пристрастие к использованию неиссякаемой авторской идиоматики». Книга получила награду Национального объединения литературных критиков США за 1986 г.

Ещё большую известность Бродский снискал как переводчик, особенно благодаря переводам на русский английских поэтов-метафизиков, Ч. Милоша и других польских поэтов. В итоге, когда Иосифу Бродскому в 1987 г. была присуждена Нобелевская премия по литературе, выбор лауреата получил почти всемирный резонанс. «Нью-Йорк таймс» писала: «Шведы проявили редкостный такт и здравомыслие, отдав Нобелевскую премию по литературе Иосифу Бродскому». Сьюзен Зонтаг охарактеризовала Бродского как «серьёзного, преданного своим идеям, великого писателя», одного из «небольшого числа тех... кому предназначено стать частью большой литературы».

Углублённое и масштабное изучение Бродским литературы России, Польши и Запада, включая мировую классику и библейские источники, сильно повлияло на эстетическую составляющую его поэзии и сам круг избираемых им тем. Он утверждает важность непреходящих эстетических ценностей и в открытии заново этих ценностей, их обновлении и увековечении видит одну из величайших задач своего поколения – поколения, рождённого в тени Аушвица и сталинских лагерей. В своей Нобелевской лекции он сказал следующее: «Оглядываясь назад, я вновь могу сказать, что мы начинали на пустом – точнее, на пугающем своей опустошённостью – месте, и что скорей интуитивно, чем сознательно мы стремились именно к воссозданию эффекта непрерывности культуры, к восстановлению её форм и тропов, к наполнению её немногих уцелевших и часто совершенно скомпрометированных форм нашим собственным... содержанием».

Тем самым его пристальное внимание к форме приобретает итоговое этическое завершение. Ибо, несмотря на зачастую звучащее в его творчестве пессимистическое отношение к миру в целом, он убеждён, что эстетический опыт способствует сохранению личности: «Я скажу только, что уверен в одном: человеку, прочитавшему книгу Диккенса, и не одну, трудно будет стрелять в себе подобных во имя какой-то идеи, в отличие от человека, который не читал Диккенса вообще».

После того, как Бродский получил Нобелевскую премию, шесть его стихотворений были впервые начиная с 1960-х гг. напечатаны в Советском Союзе в ежемесячном журнале «Новый мир». В США он издал ещё одну книгу стихов, To Urania («К Урании»), которую лично перевёл на английский.

После своего изгнания Бродский более не посещал Россию. После того как власти бывшего Советского Союза отказали ему в просьбе навестить родителей незадолго до их смерти в конце 1980-х гг., возможность поехать на Родину вызывала у него смешанные чувства. Хотя ему хотелось повидаться с сыном Андреем, которому было только пять в момент отъезда отца, он высказывался и так: «Мне трудно представить, что я разъезжаю, устраивая творческие вечера, по стране, в которой я родился и вырос. Это было бы ещё одной из множества нелепостей, которые, впрочем, в моём существовании возникают постоянно. В то время как для преступника есть хоть какой-то смысл возвращаться на место преступления... по сути нет смысла в том, чтобы возвращаться на место любви».

Помимо Нобелевской премии Бродский был удостоен ещё многих наград и отличий, в том числе звания члена Памятного общества Джона Саймона Гуггенхайма (1977) и почётных степеней, присуждённых ему семью университетами, включая Йельский (1978) и Оксфордский (1991). Он был принят в Американскую академию и институт искусств и литературы в 1979 г., но отказался от членства в этой организации в 1987 г., после того она дала почётное членство Евгению Евтушенко, советскому поэту, которого Бродский обвинял в политическом оппортунизме. В 1981 г. Джон Д. МакАртур и Кэтрин Т. МакАртур вручили Бродскому одну из первых пятигодичных МакАртуровских стипендий. С мая по сентябрь 1991 г. Бродский занимал пост пятого поэта-лауреата и консультанта по вопросам поэзии в Библиотеке Американского Конгресса.