Русские фонологические школы: сходства и отличия - ФОНЕТИКА И ФОНОЛОГИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА - Каталог статей

Фонемы рассматриваются только в сильной позиции, а звуковые единицы слабых позиций объединяются в одну фонему не по их акустическому сходству, а по функционированию в составе морфемы.

По взглядам МФШ, в одну фонему должны быть объединены позиционно чередующиеся звуки, а различия между позиционно чередующимися звуками функционально не значимы. Например, в словах валы и волы безударные гласные, несмотря на сходство звучания в [Λ], представляют реализацию разных фонем: фонему <а> в слове валы (ср. вал) и фонему <о> в слове волы (ср. вол), а в словах [вóды / вΛдá / въдΛвóс], несмотря на разницу звукового облика, в первом слоге реализуется одна гласная фонема <о> (ср. вода).

Представители МФШ по-особому определяли позицию нейтрализации, в которой происходит стирание различий фонем. В позиции нейтрализации сохраняется групповая различимость: пара (или группа) нейтрализующихся фонем противопоставляется другим парам (группам) или отдельным фонемам с помощью оставшихся признаков, которые не подверглись нейтрализации. Так, фонемы <к> и <г> в конце слов стог сена и сток воды нейтрализуются и образуют особую фонологическую единицу <к-г>, способную противопоставляться другим фонемам, например, <л>, , <н> в словах стол, стой, стон.

Особые фонологические единицы, обладающие меньшими разли- чительными возможностями и являющиеся реализацией нейтрализующихся фонем в сигнификативно слабых позициях, называются слабыми фонемами, или архифонемами. (Впервые термин архифонема в значении неразличения, смешения двух фонем употребил Н.С. Трубецкой. Термин слабая фонема был предложен Р.И. Аванесовым, одним из основателей МФШ.)

Сигнификативно слабые позиции бывают двух типов: приводимые к сильным в тех же морфемах и не приводимые к ним. Чтобы узнать, какой фонеме соответствует звук слабой позиции, надо изменить слово так, чтобы слабая позиция в данной морфеме заменилась сильной: [дΛмá] – [дóм], [зуп] –[зýбы]. Но в языке есть слова, фонемы которых не могут находиться в сигнификативно сильной позиции, и проверить их фонологическое качество нельзя, например: вокзал, стакан, собака и др.

Безударный звук [Λ], соответствующий выделенным буквам, может представлять и фонему <о> и фонему <а>, но какой следует отдать предпочтение, решить невозможно. Такие фонемы, по терминологии В.Н. Сидорова, называются гиперфонемами. Гиперфонема – это слабая фонема, не приводимая к сигнификативно сильной позиции в данной морфеме. Слова вокзал, стакан, собака в фонематической транскрипции записываются так:

<с о/а бака>, <в о/а к/г зал>, <ст о/а кан>,

а слово здесь – как:

с
<с’ д’э с’>
з з’
з’

так как проверка для звуков [з’] и [с’] невозможна, следовательно, данные фонемы – гиперфонемы.

Таким образом, в МФШ звуки речи объединяются в звуки языка на основе артикуляторно-акустического сходства, а звуки языка объединяются в фонемы на функциональной основе. При установлении функционального тождества звуков и объединении их в одну фонему учитывается прежде всего позиционное поведение этих звуков.

Основным признаком МФШ является морфонологизм, т.е. фонемы рассматриваются как постоянный структурный элемент морфемы. Благодаря этому устанавливается тесная связь между фонемой и морфемой, подчеркивается зависимость фонемы от морфемы, снижается самостоятельность фонемы как особой единицы языка.

Санкт-Петербургская фонологическая школа (СПФШ).

Звук речи представители СПФШ называют фоном, а звук языка – аллофоном, подчеркивая его обобщенный характер. Аллофоны формируются не на основе артикуляторно-акустического сходства звуков (фонов), а на базе потенциальной связи звуковых вариантов со значимыми единицами. По мнению петербургских фонологов, когда мы говорим о звуках, то имеем в виду не конкретные артикуляции и акустические эффекты, с ними связанные, а те обобщения в нашем языковом сознании, вызванные данными артикуляциями и акустической реальностью.

Представители СПФШ принимают за исходную единицу словоформу. При этом признается равенство позиций (сильная и слабая), т.е. то, что не различается в произношении, не различается и в фонемной составе, и наоборот. Так, в парах слов столы – стол, вода – вóды в первом слоге выступают разные гласные фонемы: в словах столы, вода – фонема /а/1 (так же, как и в слове мама, например), в словах стол, вóды – фонема /о/.

Фонема понимается как «звуковой тип», способный различать слова и их формы. Под звуковым типом имеется в виду группа акустически различных звуков, заменяющих друг друга в разных фонетических условиях и объединяемых общей функцией, которую они выполняют в языке. Например, в словах мал, мял, мать, мять произносятся разные гласные в зависимости от твердости или мягкости соседних согласных. Звуки [а], [.а], [а.], [.а.] замещают друг друга в разных фонетических положениях, эти звуки и образуют звуковой тип, т.е. фонему /а/. В приведенном примере члены одного звукотипа, разновидности одной и той же фонемы, близки акустически и артикуляционно, что доказывает их единство.

Таким образом, различаются не позиции и позиционные варианты фонем, а оттенки фонем, обусловленные качеством соседних звуков.

В СПФШ фонема и фонологический уровень самостоятельны благодаря потенциальной связи фонемы и морфемы. Именно благодаря самостоятельности фонемного уровня с помощью дистинктивных (смыслоразличительных) свойств фонемы различаются звуковые оболочки, т.е. звучание, а потом значения (смыслы), если они выражаются данными фонетическими формами (звуковыми оболочками).

В СПФШ фонемы пишутся в косых скобках.

Подводя итоги, можно сказать, что отличия двух фонологических теорий приводят к тому, что по-разному определяется фонологический состав различных значимых единиц и соответственно по-разному устанавливается общий состав фонем в системе русского языка.

Так, московские фонологи считают, что в русском языке 39 фонем: 5 гласных и 34 согласных. При этом не признаются самостоятельными фонемами:

1) мягкие [г’], [к’], [х’], т.к., по мнению представителей МФШ, эти звуки являются лишь вариантами фонем <г, к, х>, т.к. самостоятельно, без помощи других фонем не могут различать звуковые оболочки слов или морфем: они не могут быть противопоставлены по твердости/мягкости в абсолютном конце слова; встречаются только в фонетически зависимом положении – перед гласными переднего ряда [и] и [э], где невозможно определить, палатализуются ли со- гласные или мягкость у них самостоятельная; не могут быть в позиции перед гласными непереднего ряда [у], [о], [а];

2) гласный [ы]. Представители МФШ (Л.А. Булаховский, Р.И. Аванесов и др.) считают, что звук [ы] является вариантом фонемы <и> (т.е. звуки [ы] и [и] являются разновидностями одной фонемы <и>). Они исходят из того, что употребление звуков [ы] и [и] обусловлено позицией: а) [ы] употребляется только после твердых, [и] – только после мягких согласных: [мыл] – [м’ил], тогда как другие гласные фонем могут выступать как после твердых, так и после мягких согласных в одинаковых фонетических условиях: [мал / м’.ал / лук / л’.ук]; б) в составе одной и той же морфемы звук [и] заменяется звуком [ы] под влиянием предшествующего твердого согласного: играл – сыграл, синий – новый и т.д.; в) [ы] не встречается в начале слова. К категории спорных случаев относится также и определение статуса долгих звуков [ш’] и [ж’].

Как и большинство лингвистов, мы считаем [ш’] представителем фонемы <ш’>, а не <сч> или <шч>. Что касается фонемы <ж’>, реализуемой в долгом звуке [ж’], то нам представляется более оправданным признавать звук [ж’] реализаци- ей фонем <жж> либо <жд’> (вожжи, дожди), а не считать самостоятельной фонемой, так как в современном произношении [ж’] стремительно вытесняется [ж] или [жд’].

Петербургские фонологи насчитывают 41 фонему, из них 6 гласных и 35 согласных.

1. СПФШ рассматривает 6 гласных фонем, т.к. в зависимости от артикуляции в языке отчетливо воспринимаются на слух 6 разных звуков, используемых для разграничения слов и их форм. Они считают, что звуки [ы] и [и] – отдельные самостоятельные фонемы, т.к.:

а) каждый из этих звуков мы свободно произносим в изолированном положении, что не характерно для вариантов гласных фонем;

б) гласный [ы] способен к различению слов наряду с другими гласными фонемами: вол, вал, вил, выл;

в) в некоторых иноязычных словах [ы] встречаются в начале слова: Ындин, Ыйсон.

2. СПФШ рассматривает /г’, к’, х’/ как самостоятельные фонемы, т.к. в некоторых случаях они выступают как смыслоразличители: [к]ури – [к’]юри, т[к’]ет. Несмотря на невозможность употребления мягких /г’, к’, х’/ в конце слова, в современном русском языке в некоторых случаях они противопоставляются по твёрдости-мягкости перед гласными непереднего ряда [а, о, у] в заимствованных словах: киоскёр, ликёр, кюре, гяур и др., но такого рода случаи исключительно редки.

Разногласия существуют и по поводу трактовки сложных звуков [ш’], [ж’]. МФШ рассматривают их как самостоятельные особые фонемы, ссылаясь на то, что они не могут быть расчленены на два кратких мягких звука.

Представители CПФШ отказываются видеть в данном случае особого рода фонемы, указывая на незначительную фонологическую активность такого рода сложных звучаний. Таким образом, оценивая обе школы, следует отметить, что каждая из них имеет свои сильные и слабые стороны, причем зачастую недостатки одной школы автоматически оказываются достоинствами другой.