При любой попытке понять отношение между культурой и познавательными процессами, необходимо прежде всего рассмотреть проблему языка. Язык является не только средством, при помощи которого мы получаем большую часть сведений о культуре и познавательных процессах, но-согласно некоторым теориям, также и основным фактором, определяющим наши мыслительные процессы.

Первая идея очевидна. Почти все данные о межкультурных различиях в познавательных процессах получены с помощью словесных отчетов или других вербальных ответов испытуемых.

Второе требует подробного обсуждения. Оно не только не очевидно, но в чем-то даже противоречит здравому смыслу. Большая часть людей уверена, что язык- это средство, при помощи которого человек выражает свои ощущения и мысли, и не имеет значения, где человек появился на свет . Какую роль играет то обстоятельство, что человек говорит именно на данном языке, а не на каком-то другом ?

  Лингвистическая относительность ( гипотеза Б. Уорфа).

            На высшем уровне обобщенности в языке можно выделить два компонента: семантический и синтаксический. Большинство исследователей, пытающихся экспериментальным путем выяснить соотношение между языком и мышлением, всегда делали упор на семантическую сторону в духе работ Бенджамена Ли Уорфа. В этом случае за лингвистическую переменную принимается богатство словаря, которым располагает язык для описания данной области действительности.

Можно по разному воспринимать и структурировать мир, и язык, который человек усваивает в детстве, определяет его способ видения мира и структурирования его. Подобный взгляд всячески поддерживал и развивал американский исследователь языков, специализировавшийся на индейских языках Бенджамен Уорф, формулируя основную концепцию таким образом: "Было установлено, что основа языковой системы любого языка ( грамма- тика) не есть просто инструмент для воспроизведения мыслей. Напротив,  грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивидуума." ( Уорф,1960, с. 174-175).

С точки зрения лингвистической относительности Уорфа, язык- это система взаимосвязанных категорий, которая, с одной стороны, отражает, с другой- фиксирует определенный взгляд на мир. На уровне лексики каждый язык кодирует, язык- это система взаимосвязанных категорий, которая, с одной стороны, отражает, с другой- фиксирует определенный взгляд на мир. На уровне лексики каждый язык кодирует некоторые области опыта более детально, чем другие. Имеется мнение, что если в некотором языке имеется только одно слово в качестве символа какого-нибудь явления, то это слово легко становится классификационным принципом для носителей данного языка. Вот два дополнительных примера, приведенных Уорфом: Народность хопи обозначает одним и тем же словом все летящие предметы, кроме птиц (напр. самолеты,  насекомых, летчиков), в то время, как в большинстве языков для всех этих вещей существуют отдельные понятия. С другой стороны, эскимосы пользуются рядом различных слов для обозначения снега: падающий снег, талый снег, сухой снег- тогда, как обычно пользуются одним словом.. 

Гипотеза Уорфа об отношении  между культурой и познавательными процессами содержит фактически два утверждения, которые стоит рассмотреть отдельно. Первое: группы людей, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают и постигают мир. Это утверждение получило название лингвистической относительности.

Второе утверждение выходит за пределы простого предположения о том, что в познавательных процессах существуют различия, связанные с языковыми различиями. Утверждается, что причиной этих различий является язык. Эта доктрина лингвистического детерминизма, по существу, означает, что существует односторонняя причинная связь между языком и познавательными процессами.

Крайние формы лингвистической относительности и детерминизма имели бы серьезные последствия не только для исследования человечеством самого себя, но и для изучения природы, поскольку они наглухо закрывают путь к объективному знанию. Все, что человек переживает и воспринимает, в некотором смысле произвольно. В этом случае оно связано в первую очередь с тем, что в его языковой группе принято говорить о внешнем мире. Изучение мира ограничилось бы только теми явлениями и чертами, которые закодированы в нашем языке и возможность обмена знаниями была бы если не исключена, то весьма ограничена.

Подобную концепцию можно оспорить, рассматривая те аспекты языка, которые, по мнению Уорфа, оказывают влияние на познание и восприятие. Первый аспект касается вопроса о том, каким образом отдельные понятия языка классифицируют окружающий мир (словарь или лексика языка). Второй аспект- правила комбинирования основных значащих единиц языка, или грамматика. Опять же по мнению Уорфа, эти аспекты языка связаны  как с особенностями культуры ( например, с отношением ко времени, квантификации, итд. в той или иной культуре), так и с индивидуальными особенностями ) с процессами восприятия или мышления у отдельного человека).

2. Лексика. Цветовое восприятие .

            Классическим примером того, что разные языки отличаются друг от друга по способу классификации воспринимаемого мира в их словарном запасе, может служить тот факт, что разные языки обладают различным количеством слов, обозначающих цвета, и выделяют разные участки цветового спектра. Также можно привести примеры лингвистических различий в языках вышеупомянутых хопи и эскимосов.

Что означают такие лингвистические различия? Если в каком-нибудь языке нет отдельных слов для обозначения определенных явлений, то это может означать то, что говорящие на этом языке люди не способны выделять эти явления среди остальных.

Некоторые факты языкового поведения противоречат тезису Уорфа о том, что отсутствие или наличие лексического различения соответствует отсутствию или наличию перцептивного или понятийного различения. Языковое поведение самого Уорфа-возможность переводить эскимосские слова, обозначающие снег, с помощью английских словосочетаний-свидетельствует об обратном.. не смотря на то, что иногда нельзя слово в слово переводить с одного языка на другой и часто при переводе происходят известные потери, факт сохранения и выражения хотя бы некоторой части значения оригинала при переводе говорит против жесткого отождествления словесных категорий с категориями мышления.

На основе подобных исследований языков лингвист Чарльз Хоккет (1954 , стр. 122) cделал вывод, что наиболее верное решение вопроса о лексических различиях можно сформулировать следующим образом: языки отличаются друг от друга не столько тем, что в них можно выразить, сколько тем, что в них легче выразить.

Браун и Леннеберг ( 1954) , авторы одного из первых исследований в этой области, предположили, что степень легкости выражения определенного различения в том или ином языке соответствует частоте случаев, когда в обыденной жизни необходимо проводить соответствующее перцептивное различение. Например, эскимосы постоянно должны судить о снеге, в то время, как американцы встречаются с таким явлением в редких случаях. Соответственно,  отсюда следует, что чем легче словесно обозначать те или иные перцептивные категории, тем с большей легкостью их возможно применить в различных познавательных действиях и процессах.

Среди различных областей восприятия исследователи Браун и Леннеберг избрали цветовое восприятие. Такой выбор можно мотивировать не только тем, что подобный объект исследования является классическим, но и тем, что цветовое пространство удобно исследовать потому, что оно исчерпывающе картографировано и измерено, в нем выделены физические параметры, с которыми можно соотносить различные системы цветовых обозначений. В цветовом пространстве в непрерывных градациях представлены три физических параметра, по которым цвета отличаются друг от друга- тон, яркость и насыщенность. Эти градации  произвольно разбиты языком на определенные отрезки, что позволяет считать подобный случай идеальной иллюстрацией общей концепции гипотезы Уорфа о соотношении между языком и действительностью.

Из познавательных процессов для эксперимента была избрана память. Авторы соотносили ее с легкостью обозначения или кодируемостью в качестве языковой переменной. Причина этого выбора, по мнению исследователей, состоит в том, что запоминание цвета отчасти состоит в запоминании его названия. В таком случае, цвета, которые могут быть легко и адекватно названы, должны запоминаться лучше тех, которые трудно словесно обозначить.

Подобный эксперимент был проведен с испытуемыми, говорящими на английском языке. Авторы исходили из предположения, что отношение между кодируемостью и запоминанием одинаково на всех языках. Испытуемым по одной показывали 24 цветные фишки, их задача состояла в том, чтобы как можно быстрее назвать цвет каждой из них. В результате было установлена следующая закономерность: чем длиннее название цвета, тем дольше времени требовалось для его идентификации и тем меньше соответствие между ответами различных испытуемых.

 Для того, чтобы выяснить связь между кодируемостью и запоминанием, с другой группой испытуемых был поставлен эксперимент на узнавание. Испытуемый должен в течение пяти секунд рассматривал 4 из 24 цветных фишек. После этого фишки убирались, и испытуемый должен был найти соответствующие цвета среди 120 различных цветов. За показатель узнавания принималось число правильных идентификаций. При таких условиях эксперимента обнаружилась слабая связь между кодируемостью (согласием в назывании определенного цвета) и его узнаванием, когда задачу облегчили, предъявляя для узнавания только одну фишку, то связь между зрительным  различением и узнаванием  оказалась значительной, что свидетельствует о существовании тесной связи между стимулом и памятью, а не языком и памятью. В самое последнее время гипотеза лингвистической относительности  в области восприятия цвета начинает подвергаться сомнению. В течение долгого времени цветовое пространство рассматривалось в качестве объекта, который характеризуется равномерными физическими вариациями и каждым из языков произвольно разбивается на отрезки, соответствующие цветовым категориям, существующим в этих языках. Исследование, проведенное двумя антропологам (Berlin, Kay, 1969), показало, что такое представление неверно. Эксперимент состоял в том, что люди из различных языковых групп должны были из набора цветовых фишек выбрать те, которые лучше всего соответствуют языковым категориям их языков, а также указать все фишки, которые могут быть названы этими словами. В результате выбранные испытуемыми ''фокусные цвета" (Берлин/Кэй) оказались одними и теми же, не смотря на то, что границы цветовых обозначений не совпадали.

Фокусные цвета ( здесь и далее без кавычек) оказались не случайно распре- деленными по всему набору цветов, а густо сгруппированными вокруг основных цветов : восьми хроматических и трех ахроматических.:

По мнению Берлина/ Кэя, можно сделать вывод,  что при рассмотрении языкового кодирования цветов ранее обычно  подчеркивались прежде всего межкультурные различия, потому что исследователи занимались изучением различий границ между цветами, а не универсальными фокусными цветами.

3. Грамматика.

            Языки отличаются друг от друга тем, как их словари классифицируют мир, но также и разными способами комбинирования отдельных значащих единиц. Эти виды комбинирования, по мнению Б. Уорфа, бессознательно отражают и определяют то представление, которое о реальности имеет данная языковая группа. Например, английские глаголы принимают разные формы соответственно временным различиям- прошлое, настоящее и будущее. Это обязательное указание времени соответствует представлению о времени как о бесконечной линии, свойственном большинству европейских культур, а также об измерении времени посредством часов и календарей.

Напротив, в языке индейского племени винту  ( Калифорния) глаголы различаются по степени достоверности действия, которое они выражают. Когда речь идет о событии, известном с чужих слов, то употребляется один глагол, когда же сам говорящий был свидетелем события, то употребляется другой, не однокоренной, а только синонимичный. Таким образом, свидетель преступления '' услышит" выстрел с помощью слова, отличного от того, которым это сделает полицейский, ведущий протокол.

Уорф и другие авторы, поддерживающие его точку зрения, имеют склонность убеждать в том, что языковые категории оказывают неизбежное влияние на мышление человека, но о мышлении опять же судят на основе языковых представлениях и категориях. Независимых от языка данных  о познавательных процессах не предлагается. Таким образом, приходится судить о процессах мышления на основе общих характеристик культуры, значение которых можно истолковать по разному, либо на основе каких-либо других языковых данных, которые предположительно имеют отношение к познавательным процессам..

4. Лингвистические универсалии.

            Существуют некоторые предположения о наличии некоторых способов кодирования опыта, которые являются общими для всех языков, не смотря на их разноообразие. Эти предположения составляют гипотезу о лингвистических универсалиях.

Упомянутая выше гипотеза Уорфа имеет отношение главным образом к тому, как язык классифицирует действительность, на что он указывает (дено- тативное значение). При этом существует другой аспект языка, выражающий качества опыта-чувства, образы и отношения, которые вызываются словами, то есть коннотативное значение языка.

Изучению универсальности коннотативного значения языка посвящено одно из самых обширных исследованиий между языком и мышлением. (Osgood, 1963,p.320). Были исследованы системы аффективных значений при помощи специального метода измерения- семантического дифференциала.

Основной экспериментальный прием заключается в том, что испытуемому предлагается список различных имен существительных. Затем дается список определителей-антонимов (прилагательные: в оригинале эксперимент проводился на английском языке, в котором в качестве определителей выступают прилагательные), например: хороший-плохой, горячий-холодный. Задача испытуемого состояла в том, чтобы оценить каждое понятие с точки зрения каждой пары определителей по семибальной системе подобным образом: 1 означает наивысшую оценку в пользу левого члена данной пары определите- лей (в первом примере- хороший), а 7-наивысшую оценку в пользу правого члена (в случае первого примера-плохой), остальные оценки занимают про- межуточное положение. В результате факторных исследований, проведенных с американскими испытуемыми, говорящими на английском языке, было ус- тановлено следующее: полученные данные можно описывать в терминах трех основных факторов, или измерений значения: фактора оценки (хоро ший-плохой), фактора силы (сильный-слабый) и фактора активности (быстрый-медленный). При этом возникла проблема: свойственна ли эта семантическая схема лишь англоговорящим американцам, или она присуща всем людям, вне зависимости от их культуры и языка.

Для решения этого вопроса лингвистами был составлен список ста понятий, знакомых всем людям понятий, выбранных с точки зрения адекватности всем культурам, в которых проводилось зто исследование. Список был переведен на соответствующие языки, и далее эксперимент протекал на этих языках, с людьми, говорившими на них.

Пары этих определителей были выяснены в каждой стране при работе с группами студентов, на основе ответов которых были построены шкалы оценки. После этого новым группам испытуемых было предложено оценить упомянутые сто определителей по этим шкалам..

Результат этих исследований показал, что структура коннотативного значения слов одинакова во всех языках, в то время как коннотативные значения конкретных понятий в разных культурах различны. Эти три измерения-оценка, сила и активность характеризуют оценочные суждения испытуемых во всех исследованных языках, хотя в различных культурах отдельные понятия по этим семантическим факторам оцениваются по разному. Авторы исследования склонны мотивировать подобную схожесть тем, что созданные шкалы регистрируют эмоции, связанные с аффективной нервной системой, которая у всех людей биологически одинаковой.

Большое количество экспериментов также было проведено для изучения еще одного явления, известного под названием фонетического символизма.-соответствие между звуковой формой слова и его значения. В это понятие входит как так называемое звукоподражание, так и другие виды лингвистических универсалий.

Можно привести такие примеры фонетического символизма: звяканье кубика льда в бокале (tinkle) и гром барабана в оркестре (boom). Эти словесные выражения своим звучанием помогают передать некоторые свойства их референтов.

Эксперимент по установлению наличия фонетического символизма в разных языках проводился следующим образом.. 21 пара английских слов-антонимов (теплый-холодный, тяжелый-легкий) были переведены на китайский, чешский и хинди и предложены американским студентам, не знавшим этих языков. Испытуемым был сообщен признак, по которому слова отличались друг от друга и дано задание определить, что означает то или иное слово. В результате с определенной степенью вероятности студенты смогли различить значения понятий.

Например, когда студентам была дана пара антонимов тяжелый-легкий на китайском языке ( соответственно ch`ung и ch`ing) , то испытуемые были склонны правильно отвечать, что ch`ing -легкий.

Результаты аналогичных экспериментов, в которых использовались пары слов на различных языках и различные способы предъявления слов, говорят о том, что испытуемые связывают слова с их звучанием даже в тех случаях, когда в паре слово легкий было на китайском, а тяжелый на чешском.. (Klank, Huang, Johnson, 1971 p. 142 ). Еще один пример звукового ощущения находим у лингвиста Чуковского. Когда ребенка спросили, кто такой Бардадым  и кто такой Миклушечка (взят произвольный набор звуков), был получен ответ, что Миклушечка это кто-то '' маленький и хорошенький", а Бардадым- ''большой, злой и гремит". ( К. Чуковский. От двух до пяти. 1937,стр 211-212.)

Некоторые данные говорят о том, что между гласными звуками и значения- ми слов, указывающими на величину, имеется связь: было обнаружено, что и в китайском ,и в английском  языках высокие передние гласные чаще встречаются в словах, выражающих малые размеры. Соответственно, задние низкие гласные -в словах, выражающих большие размеры.

В целом, работы, посвященные семантическому дифференциалу, синестезии, метафоре и фонетическому символизму весьма убедительно свидетельствуют о том, что некоторые стороны опыта получают одинаковое выражение в различных языках и культурах, как бы они не отличались друг от друга в иных отношениях.

5. Резюме.

            Проведенный выше обзор экспериментальных данных, относящихся к гипотезе Уорфа, ставит под сомнение любую сильную версию гипотезы о существования лингвистической относительности. Однако, не смотря на недостаточность соответствующих данных, полное отрицание наличия лингвистической относительности нелогично. Существуют некоторые причины, заставляющие оставить этот вопрос открытым.

Во-первых, следует обратить внимание на ограниченность экспериментальных приемов, использованных при проверке гипотезы Уорфа. Не смотря на то, что для исследования лингвистической относительности на материале именно цветового восприятия имелись весьма серьезные основания, подобная стратегия отнюдь не была идеальной. Весьма вероятно, что влияние перцептивного опыта в большой мере зависит от определенных ярко выраженных и неизменных свойств стимулов и мало чувствительно по отношению к разнообразию, вводимому языком.. здесь имеются в виду такие явления, как, например, социальные роли : признаки, определяющие категории людей, устанавливаются не природой, а культурой- в отличии от критериев, определяющих цвета. В сфере идеологии и духовной культуры понятия приобретают свое значение в большей мере благодаря тому, что они включены в словесные объяснительные системы.. именно здесь язык может играть важнейшую роль в определении представлении о мире, оказывать влияние на процессы памяти и мышления человека, способствовать пониманию и непониманию других культур.

Во-вторых, демонстрация универсальности отношений между отдельными аспектами языка и познавательными процессами отнюдь не снимает проблемы межкультурных различий. В том, что в любой области человеческого опыта существуют как универсалии, так и различия (относительности), не обязательно следует усматривать парадокс.. В ходе все возрастающего количества исследований взаимоотношений между языком и мышлением обнаруживается многообразие и сложность подобных взаимоотношений. Их понимание будет увеличиваться по мере того, как теоретические и межкультурные исследования будут раскрывать универсальные и частные аспекты этих разнообразных отношений.

В-третьих, хотя предположения Уорфа о влиянии определенных аспектов языка на познавательные процессы, в настоящее время существуют более перспективные пути для исследования этой классической проблемы. При исследовании экспериментов Брауна и Леннеберга, направленных на выяснение связи между кодируемостью цветов и их запоминанием, можно отметить, что предполагаемое влияние языка проявляется только в процессе определенной вербальной деятельности испытуемого. Никто из исследователей не считает, что точность узнавания зависит от слов как статических носителей информации- было подчеркнуто то, что испытуемый делал со словами. Эти наблюдения привели к выводу, что для познавательных процессов могут иметь важное значение различия в использовании языка.  В последнее время эти различия также стали объектом более углубленного изучения.