Первый урок года - ДОКЛАД УЧИТЕЛЯ-СЛОВЕСНИКА - Каталог статей

Что может быть лучше первого урока! Приходишь в класс, отдохнув за лето, соскучившись по работе и по детям. Нет еще взаимных обид из-за плохих оценок, невыполненных заданий, не грозят контрольные диктанты, не заела текучка. На первый урок всегда невольно «загадываешь»: как пройдет он, так сложится год. К нему начинаешь готовиться заранее, еще в отпуске. Как увлечь, удивить, создать настрой на последующую работу?

Понятно, чего совершенно не хочется: не хочется просто начинать очередную тему, не хочется стращать и одергивать, не хочется нудно морализировать на тему «люби родной язык». А хочется сделать то, для чего в течение учебного года не находится ни времени, ни возможности: поговорить с детьми о языке, о том, какая это интересная, сложная, очень важная часть нашего мира. Конечно, интересным будет разговор не вообще о языке, а о конкретной проблеме, тайне, парадоксе. Выбор темы может зависеть от возраста детей, от уровня класса, от основной темы будущего учебного года, от особенностей выбранного учебника, наконец, от интересов самого учителя. Важно, чтобы это не было просто лекцией, пусть ребята поломают голову над поставленным вопросом, выскажут свое мнение, поучаствуют в экспериментах. Вариантов множество, ниже пойдет речь только о трех.

Со старшеклассниками стоит затронуть вопрос: можно ли представить себе разумное существо, которое не знакомо с таким явлением, как язык? Или наш марсианин быстро понял бы, что происходит, даже если на его планете принято общаться телепатически?

Вообще прием с марсианином стоит взять на вооружение, особенно если речь идет о пяти-, семиклассниках. Очень хорошо вместе с ним повисеть за окном, понаблюдать и подумать: например, почему ребята на перемене говорят между собой совсем не так, как с учителем на уроке, и в чем разница? Или почему, записывая ряды закорючек в тетрадь, они иногда останавливаются и производят разные действия: поднимают глаза к потолку, рассматривают закорючки на плакатах, листают толстую книгу, смотрят в тетрадь к соседу; и от чего зависит выбор этого действия? Или почему учитель смотрит записи и почти во всех тетрадях одну и ту же закорючку зачеркивает и пишет сверху другую, а те, что до нее и после, не трогает? Порой хочется пригласить марсианина попить чайку и сказать ему спасибо за помощь в работе.

Другой важный аспект этой темы – понятие престижности языка. Чем больше возможностей для работы, образования и общения предоставляет язык, тем он престижнее, тем больше людей хотят его выучить. Проблема в том, что каждый человек одновременно хочет двух вещей: во-первых, всегда говорить на своем родном языке; во-вторых, не испытывать проблем взаимопонимания в общении с любым другим человеком. Очевидно, что эти два желания находятся в противоречии. Очевидно также, что люди неравноправны в этом отношении: американец может жить, работать, путешествовать, пользоваться Интернетом, не прилагая ни малейших усилий для изучения иностранных языков. А уроженец маленькой деревни одной из провинций большой страны, кроме родного языка, на котором говорят только несколько соседних деревень, должен будет знать язык данной провинции, чтобы учиться в ближайшей школе, потом ему придется выучить язык страны, если он захочет жить и работать в столице, и английский, чтобы ездить по миру и пользоваться Интернетом. Неудивительно, что вопросы о государственном языке, о языке, на котором ведется преподавание в школе и университете, о языке, которым нужно владеть при устройстве на работу, могут привести к напряжению и даже к столкновениям людей разных национальностей. Чем культурнее общество, тем больше оно стремится к равенству возможностей, тем больше такта и доброй воли люди проявляют друг к другу. А вот попытки решить языковой вопрос по принципу «кто сильнее» – это бомба, которая рано или поздно взорвет общество.

Очень важно, чтобы ребята высказали свою точку зрения, рассказали об известных им сложных языковых ситуациях, например, на бывшей территории Советского Союза, предложили свои идеи решения проблем. Им будет интересно узнать об опыте других стран, например, Швейцарии или Канады. Ребята очень хорошо чувствуют актуальность и болезненность этой темы в современном мире и скорее всего будут возвращаться к ее обсуждению еще не раз. Проблема взаимоотношения языков может стать темой сочинения, реферата, дискуссии.

Первый урок в виде интересного и важного разговора на равных – лучшее начало года. И совершенно неважно, что из рассказанного ребята запомнят, важно, чтобы они почувствовали воодушевление и интерес: какой интересный предмет, какой увлеченный учитель, какой потрясающий учебный год впереди! Глядишь, и сбудется.

Вариант первый: Язык «глазами марсианина»

Язык настолько неотделим от нашего сознания и от самой нашей личности, что многие его свойства, на самом деле совершенно удивительные, кажутся нам обыденными. Только с помощью специальных усилий мы можем разотождествиться с языком, посмотреть на него со стороны. И тогда нас ждет немало открытий. Оживить восприятие языка можно с помощью игры, которая не раз помогала мне не только провести первый урок, но и обеспечить интерес ребят к новой сложной теме.

С самого начала, ничего не объясняя, объявляю ребятам, что сейчас мы совместно проведем некий лингвистический эксперимент. После этого как бы между прочим прошу любого из них о чем-нибудь: открыть дверь, например. Когда просьба выполнена, можно объявить, что эксперимент закончен, и поблагодарить «испытуемого». Ребята удивлены: что же в этом интересного, в чем эксперимент? А что если посмотреть на все происшедшее «глазами марсианина», то есть гипотетического стороннего наблюдателя, разумного, но ничего не знающего о жизни на Земле? Он видит: один человек произвел некие мышечные усилия с помощью горла и рта, в результате чего возникли колебания воздуха. Другой человек встал, прошел по классу и нажал рукой на дверь так, чтобы она открылась, а затем вернулся на свое место. Увидев один только наш эксперимент, наблюдатель скорее всего вообще не усмотрит связи между действиями первого человека и второго. Но, повисев за окном достаточно долго, он сделает вывод, что это закономерность: один производит колебания воздуха, после чего другой что-то делает. Ведь это в самом деле удивительно! Я не воздействую на Петю прямо, не веду его к двери, а только произвожу колебания, а в результате именно Петя, и никто другой, именно сейчас, а не когда-нибудь, именно открывает дверь, а не выключает свет. Как это получается?

Другой пример: мальчик напишет записку: «Ты дурак!» – и отправит однокласснику. Тот, конечно, обидится и разозлится. С точки зрения марсианина все это очень странно: один человек изобразил на бумаге какие-то закорючки, а другой увидел их, покраснел и погрозил первому кулаком, а то и стукнул. Но ведь тот ничего плохого ему не делал, не касался даже! «Странные на этой планете порядки!» – подумает марсианин.

Наблюдает дальше – удивляется еще больше. Оказывается, закорючек, которые мы используем, совсем не много – несколько десятков, да и разного типа звуковых колебаний примерно столько же. А последствия их использования могут быть очень разнообразными: то другой человек рассмеется, то уйдет, то сделает что-нибудь или начнет тоже колебания производить, а иногда сразу много людей что-нибудь одновременно начинают делать – все варианты даже перечислить невозможно!

Войдя в положение марсианина, ребята столкнутся с важнейшей загадкой языка – его знаковой природой. Как устроен знак? Как он возникает? Каковы его свойства? Как удается с помощью ограниченного числа знаков выражать бесконечное множество смыслов? Обсуждать эти вопросы можно и с пятиклассниками, и с выпускниками, они, с одной стороны, настолько сложны, что не все пока ясно даже ученым, а с другой – настолько просты, что вполне достаточно интуиции обычного носителя языка.

Вариант второй: Загадки грамотности

Что мы советуем ребятам, которые хотят писать грамотнее? Учить правила, делать побольше упражнений, быть внимательнее. То есть делаем вид, что знаем надежный рецепт. Дети обычно не ставят эти советы под сомнение, и только иногда прорывается отчаяние: я так хорошо знаю правила, я сделал столько упражнений, я очень старался быть внимательным, почему же опять тройка? Почему Сидорова, которая не знает ни одного правила, пропустила месяц из-за болезни, а весь диктант смотрелась в зеркальце, получила пять с минусом?

Стоит начать с детьми откровенный, доверительный разговор о проблеме грамотности, и вы увидите, что они преисполнены фатализма: есть счастливчики, которые просто от рождения грамотны, а есть бедолаги, которым уже ничто не поможет. Вот обычные высказывания: «Когда я делаю упражнение с пропущенными буквами, у меня все правильно, а в диктанте или сочинении полно ошибок! Что толку учить правила, если не успеваешь сообразить, когда какое применить? Словарных слов так много, что все никогда не запомнишь, а если у меня память плохая? Мама говорит, что нужно больше читать, но вот Серега читает целыми днями напролет, а тетрадь вся красным исчеркана! По математике я знаю, что, если посидеть и как следует разобраться, после этого уже будет легко, а здесь все вроде понятно, но каким-то образом опять появляются ошибки». Вот что на самом деле думают наши ученики об «испытанных» рецептах грамотности, и нетрудно догадаться, что они чувствуют, если никто с ними этих проблем не обсуждает, а только предлагает поддерживать игру «нужно просто получше позаниматься».

Будем откровенны: мы и сами не верим в то, что советуем. Конечно, определенный результат достигается, и особо интенсивными занятиями, множеством повторений можно даже значительно повлиять на количество ошибок, но эффект будет временным и ненадежным. Ученик, тяжким добросовестным трудом «выжавший» четверку в аттестате, вполне может написать вступительное сочинение на двойку. Не говоря уже о детях с запущенной дисграфией, которые есть в каждом классе, для них практически исключено высшее образование, хотя часто это ребята очень способные и интеллектуально развитые. В последние десятилетия лингвисты, психологи, нейрофизиологи ведут исследования загадки грамотности, появляются новые идеи, приемы, программы, которые нуждаются в проверке временем. Возможно, будут найдены более эффективные способы повышения грамотности. Но что делать сейчас, с нынешними детьми? Мне кажется, для начала нужно хотя бы разговаривать об этом, не делать вид, что виной всему только нерадивость учеников, не бросать их «на съедение» ошибкам.

Во время беседы с ребятами вы не решите проблему грамотности. Но если удастся найти правильный тон, вы сможете изменить расстановку сил: не учитель, родители, школа и общество против погрязшего в ошибках ребенка, а все эти могучие силы вместе с ребенком против ошибок. Когда будут высказаны все обиды и пессимистические прогнозы, предложите ребятам вспомнить свой позитивный опыт: что не получалось, а потом получилось, какие у кого есть секреты работы со словарными словами, как справляться с невнимательностью и т.д. Попросите счастливчиков грамотеев заняться рефлексией: как они выбирают верное написание, в чем их секрет, что могли бы использовать другие? Договоритесь в течение учебного года опробовать некоторые приемы: развешивание трудных слов по стенам, диктанты с «дырками» на месте вызывающих сомнение букв, игры, построенные на буквенном составе слов (балда, эрудит, шарады, кроссворды и т.д.). Пусть это будет не учительским нововведением, а совместно задуманным, осуществленным и проанализированным экспериментом. Важно, чтобы ребята привыкли задавать себе вопросы: почему возникла эта ошибка? насколько вероятно, что она повторится? что можно сделать, чтобы этого избежать? Можно всем вместе расклассифицировать ошибки по разным основаниям: частотности, грубости, причине, характеру и т.д.

Было бы наивно утверждать, что подобные обсуждения сами по себе приведут к повышению грамотности. Но если станет лучше атмосфера в классе, если на смену чувству отчаяния придет сосредоточенная и конструктивная работа, это немало. Взгляд на ошибку не как на проклятие, а как на проблему – очень ценное приобретение.

Вариант третий: Язык свой и язык чужой

На свете существует множество языков, по разным оценкам от 2,5 до 4 тысяч. На некоторых из них говорят миллионы, на других – лишь сотни людей. Одни языки стремительно расширяют сферу своего влияния, их стремятся выучить люди в разных странах, другие, видимо, исчезнут уже в течение ближайших десятилетий. Есть ли критерии для сравнения и оценки языков? Можно ли говорить о том, что один язык лучше, богаче, ценнее другого?

Тема эта непростая, особенно в нашей многонациональной стране, особенно в наше время ренессанса националистических идей. Я помню, как была поражена, когда в первый раз затронула ее. Весь класс в один голос уверял, что украинский язык, безусловно, беднее русского и вообще какой-то смешной, а английский, конечно, богаче – вон сколько слов из него приходится заимствовать. Естественно, чукотский язык в их представлении состоял из одного слова – «однако». Надо отметить, что школа была хорошая и почти все дети – из культурных, образованных семей. Конечно, за один урок такие завалы не разгребешь, но если удастся даже немного поколебать эту безмятежную дремучесть – уже хорошо.

Имеет смысл рассказать о том, что вопрос о богатстве языков совсем не простой. Сравнив по толщине толковые словари двух языков, решить его не удастся. Казалось бы, все очевидно: попробуй перевести Шекспира на язык какого-нибудь африканского племени – и сразу увидишь, что слов не хватает, бедный язык. Однако, если взяться за перевод обычного разговора охотников из этого племени на английский, слов тоже не будет хватать. Знаменитый пример про сорок наименований снега, которыми пользуются жители Крайнего Севера, будет тоже очень кстати. Возникает вопрос: может быть, понятие «богатства» языка вообще некорректное? Ведь на каждом языке можно выразить абсолютно любой смысл, только по-разному. Как-то раз во время такого обсуждения ребята вспомнили знаменитое высказывание Ломоносова насчет универсальности русского языка, в отличие от других европейских. Пришлось объяснить, что это не научное, а скорее поэтическое утверждение, причем сказанное в полемических целях, в ситуации, когда русский язык в самой России считался «второсортным». Однако про себя я решила, что никогда этого высказывания на стену в своем кабинете не повешу.

***

Первый урок в учебном году, даже в знакомом классе, всегда важен, его ждешь, к нему готовишься. Что же говорить о первом уроке в новой школе или с новыми ребятами! От этой встречи во многом зависят будущая атмосфера в классе, отношения ребят с учителем, «расклад сил» в новом коллективе. Так получилось, что много лет подряд мне приходилось начинать учебный год с детьми, которые впервые видели не только меня, но и друг друга. Они приходили напряженные, держались по одному или парами, смотрели на нас, преподавателей, со смесью любопытства и недоверия: ну, что же такого особенного в вашей школе, какие тут порядки, имейте в виду, нас так просто не возьмешь.

Мы перепробовали разные варианты встречи: торжественный – с речами и напутствиями, развлекательный – с выступлением старших учеников и дискотекой, задушевный – с чаепитием и рассказами о себе. У всех были свои плюсы, но были и минусы: речи только увеличивали дистанцию между нами и «новенькими», на концерте они пассивно слушали, оставаясь для нас все такими же чужими, а просьба рассказать о себе, о своих увлечениях в незнакомой компании примерно каждого третьего повергала в ступор. Но, по нашей традиции, во всех вариантах присутствовали игры: после речей, или перед дискотекой, или во время чаепития. И со временем стало ясно, что это самая полезная часть первой встречи. За несколько минут тает лед, «новенькие» и «старенькие» перемешиваются и знакомятся, мы имеем возможность почти каждого приметить и запомнить. Одни игры оказывались более удачными, другие менее, постепенно выявились критерии, которым должны соответствовать игры для знакомства: быть достаточно азартными, чтобы помочь преодолеть робость и скованность, не предъявлять к игрокам высоких требований, чтобы не делить ребят сразу же на умниц и недотеп, позволять на равных играть детям и взрослым (преподавателям, гостям, родителям). Что-то мы придумали сами, что-то переделали из знакомых игр, и в конце концов были отобраны несколько самых любимых, всегда имеющих успех игр для первой встречи. Они не раз прекрасно выполняли свою задачу и в группе испуганных пятиклассников, пришедших в новую школу, и в полузнакомой, а потому скучной компании молодежи, и среди солидных и остепененных участников конференции, которых ее организаторам очень хотелось расположить к неформальному общению.

Вот эти «фавориты».

«Сколько нас?»

Очень простая, но азартная игра, позволяющая быстро познакомиться. Чем больше народу принимает участие в игре и чем больше участников незнакомы друг с другом, тем лучше. Ведущий объявляет: «Среди собравшихся здесь наверняка есть тезки. Давайте выявим наиболее часто встречающиеся имена. Пожалуйста, делайте свои предположения. Какое женское и какое мужское имя носит самое большое число присутствующих? Тот, кто сейчас угадает имена-чемпионы, получит приз». Все желающие «делают ставки», ведущий записывает их предположения на доске. После этого начинается процедура проверки: каждый по очереди встает и называет свое имя. Все внимательно слушают, и если такое имя уже звучало, оно начинает участвовать в конкурсе: ведущий выписывает его на доске и ставит рядом с именем галочку каждый раз, когда оно встретится снова. Чем ближе к концу поверки, тем острее соперничество, ведь каждый следующий вставший и назвавший себя человек может изменить соотношение. Хорошо, если ведущий умело подогревает страсти и «заводит» аудиторию, предлагая аплодировать носителям редких имен или спрашивая, кто болеет за Саш, а кто за Денисов. Наконец все назвали свои имена, и можно подвести итоги. Выявляются победители: самое частое женское и мужское имя (иногда два или три). Все приветствуют аплодисментами их обладателей, а потом ведущий торжественно вручает приз тому, кто верно предсказал результат.

«Что общего?»

Играющие делятся на команды, желательно не больше чем по 7–9 человек, команды расходятся по разным углам помещения. После небольшой (несколько минут) подготовки команды должны по очереди дать как можно больше разных ответов на вопрос «Что у всех нас, членов команды, общего?». За каждый ответ команда получает балл, при этом запрещено повторять уже звучавшие ответы и давать однотипные варианты, скажем, после ответа Мы все одеты вариант Мы все обуты уже не засчитывается. Команда, которая в течение минуты не смогла дать ответ, когда подошла ее очередь, выбывает из игры. Побеждает команда, ответившая последней.

Чем старше играющие, тем быстрее они переходят от ответов Мы все учимся в школе или У нас у всех есть джинсы к вариантам более интересным: Мы все родились, Мы все ходим на двух ногах или, например, У нас у всех есть совесть. Игра проходит в быстром темпе, очень азартно и весело. Сильные игроки способны обмениваться все новыми и новыми ответами в течение сорока–пятидесяти кругов, вот почему лучше всегда иметь запас времени.

Во время игры обязательно будут вспыхивать дискуссии о том, считать ли те или иные варианты ответов однотипными. Чтобы это не сбивало темпа игры, лучше сразу оговорить, что последнее слово остается за ведущим и после того, как он огласил свое решение, все споры должны быть прекращены.

«Стульчик»

В отличие от предыдущей, игра эта многоразовая и пользуется неизменным успехом в любой аудитории. На видное место (на сцену, у доски, в центр комнаты) ставится стул. Два игрока (может быть личное первенство или борьба двух команд) встают по обе стороны стула. Ведущий задает им вопрос, на который нужно быстро и правильно ответить, и после этого сесть на стул. Побеждает тот, кто сделает это первым. Любой другой вариант: ответить неверно, сесть раньше, чем ответить (неважно, верно или нет), ответить верно, но не успеть занять стул – означает проигрыш. При этом если один из игроков плюхается на стул, неверно ответив или вообще до ответа, другой автоматически выигрывает, даже если просто стоит и молчит. На деле эти правила гораздо проще, чем кажется при объяснении.

Вся соль игры – в характере вопросов. Они должны быть простыми до крайней степени, например: «Как вас зовут?», «Какое сейчас время года?», «Сколько у вас рук?», «Сколько будет дважды два?», «Москва – столица ...», «Мы сейчас играем в ...». При этом засчитывается любой в принципе правильный ответ, подойдет и «Москва – столица нашей родины», и «Москва – столица России», и «Мы играем в "Стульчик”», и «Мы играем в игру» – то есть любое истинное утверждение.

Ведущий может сбивать с толку игроков: предварять, например, вопрос «Сколько углов у треугольника?» грозным предупреждением о том, что сейчас он проверит, как усвоили игроки курс тригонометрии; задавать вопросы с уже содержащимся ответом: «Кто изображен на автопортрете Рембрандта?»; задавать неожиданные вопросы вроде «Кто сейчас победит?» (выиграет тот, кто скажет «Я» и сядет первым) или «Сколько будет 2356 в 14-й степени?» (правильный ответ: «Не знаю»). Если запас вопросов у ведущего иссякает, он может обратиться за помощью к залу, только предлагать свои варианты надо ведущему на ушко.

Самый забавный эпизод во время этой игры произошел на одной из традиционных лингвистических школ. Ученый-лингвист, преподаватель, известный знаток Пушкина, утром этого же дня с блеском выигравший конкурс по творчеству любимого поэта, остался в растерянности стоять, не зная, что ответить на вопрос «Как звали Александра Сергеевича Пушкина?». Выиграл у него шустрый восьмиклассник, с воплем «Саша!» упавший на сиденье. Вообще, надо признать, дети играют в «Стульчик» обычно лучше, чем взрослые