Комическая эпопея, написанная журналистом

      Мир романов Диккенса — Лондон. Вначале Лондон старинных экипажей и почтовых карет, а потом Лондон железных дорог и промышленного бума.

      Чарлз (Чарльз) Диккенс (1812—1870) — один из величайших романистов мировой литературы. Мало кто может сравниться с ним в повествовательной свободе, в богатстве словесных образов. Его язык метафоричен не как у прозаика, а как у поэта. Нам может показаться, что Диккенс слишком сентиментален в своей любви, что ему очень хочется создать для своих настрадавшихся героев уголок тихого счастья. Но вспомним слова Александра Блока: «Эти уютные романы Диккенса — очень страшный и взрывчатый матерьял; мне случалось ощущать при чтении Диккенса ужас, равного которому не внушает и сам Э. По» («Кризис гуманизма»).

      В Лондоне Диккенс прожил почти всю жизнь и знал его вдоль и поперек, знал и его парадный фасад, и его страшные задворки. Уже взрослым человеком он предпочитал обходить стороной то место, где ребенком работал на фабрике ваксы — клеил этикетки к жестяным коробочкам. Зарабатывать на хлеб пришлось рано: отец наделал долгов и попал в долговую тюрьму.
      Среди профессий, которыми Диккенс овладел в юности, была и журналистика. В двадцать лет он приобрел себе имя очерками повседневной жизни, печатавшимися под псевдонимом Боз. Тогда ему пришлось узнать и трущобы, и притоны, и тюрьмы. Современность оказалась богатой тайнами, но тайны эти были грязны и неприглядны.
      Из журнализма родился первый роман Диккенса — о мистере Пиквике.

      «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1836—1837)
      В 1836 г. Диккенсу заказали серию подписей к рисункам известного карикатуриста Сеймура. Серия должна была выходить отдельными выпусками и изображать забавные похождения джентльмена, выдающего себя за прославленного спортсмена. Но с самого начала стало ясно, что писатель вытесняет художника. Текст стал главным элементом и вырос в роман о Пиквике и его друзьях, путешествующих по Англии.

      Роман имел грандиозный успех, а имя Диккенса стало знаменитым. Впрочем, первая удача легко могла обернуться и неудачей. В самом материале для Диккенса таились опасности. Во-первых, он плохо знал спорт, который быстро входил в моду. Чемпионов по скачкам и боксу чествовали как знатных особ. Диккенс оттеснил спорт на второй план, ограничив его сюжетной линией трусливого Уинкля — комичными сценами катания на коньках и верховой езды.
      Во-вторых, Диккенс помнил провинциальную Англию лишь по впечатлениям раннего детства. Вот почему по-настоящему повествование в романе обретает уверенность, когда события перемещаются в Лондон, а у пиквикистов появляется слуга Сэм Уэллер. Он сыплет афоризмами на кокни.

      Кокни — так называют жителей Лондона и диалект, на котором говорят простолюдины. Это слово, означающее избалованного ребенка, издавна употреблялось как имя карнавального персонажа. Для Диккенса лондонский говор стал одним из источников его великого юмора, восходящего к карнавальному смеху.
      Что такое карнавал и кто такой шут? Посмотрите в учебнике раздел «Три типа средневековой культуры» (гл. 3) и гл. 6 об У. Шекспире.

      Сэм Уэллер выступает в роли шута. Его диалект непередаваем на другом языке, но его едкие мудрости понятны и в переводе. Для Уэллера нет ничего безысходного и безусловно окончательного: «Прочь печаль, как сказал школьник, когда умерла учительница». Не нужно попусту жалеть о том, чего не исправишь, и «это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следовало» (перевод A. B. Кривцовой и Евгения Ланна). Жизнь продолжается, и смех обновляет ее.
      Если добрейший Пиквик исходит исключительно из того, как все должно быть (не так ли некогда поступал Дон Кихот?), то Сэм Уэллер (не напоминает ли он Санчо Пансо?) гораздо лучше разбирается в том, как этот мир действительно устроен. Он не раз приходит на помощь Пиквику, стараясь не уклоняться от праведных путей, но и не слишком настаивая на правде, если она может повредить хозяину. Как говорит Уэллер, выступая в качестве свидетеля на судебном процессе, подстроенном против Пиквика, «у меня глаза, а не микроскопы».
      Пиквик не обладает даром остроумия, но у него есть чувство юмора. В еще большей мере он дает повод посмеяться читателю.

      Если юмор Сэма Уэллера проницателен и заземлен, то юмор Пиквика (как сказал известный австрийский писатель Стефан Цвейг) освобождает «от гнета земного притяжения».

      Таинственно непонятными оказываются для Пиквика самые простые вещи, а если их ему не успевают объяснить, то случается очередное недоразумение, из которого героям приходится выпутываться. Пиквик — герой-джентльмен, существующий в условиях жизни, которая не вписывается в джентльменский кодекс поведения. Пиквик настаивает на своем, готов бороться за правоту и приходить на помощь тем, кто в ней нуждается.
      Герой-джентльмен навсегда остается среди персонажей Диккенса, появляясь в качестве спасителя «униженных и оскорбленных». Впрочем, джентльмен далеко не всегда бескорыстный добряк. Есть и другая порода людей из приличного общества — черствый, расчетливый делец, «ледяной джентльмен».
      Диккенс ценит метафору и умеет реализовать ее внутренний смысл. Пейзаж человеческой души у него материализуется в картинах природы. Может быть, именно Диккенс создал устойчивое впечатление о том, что в Англии постоянно идет дождь, дует пронзительный ветер, а города засыпаны угольной пылью, которая вместе с туманом окутывает остров густым смогом. Дождь, холод, ветер — в одних случаях это напоминание о температуре человеческой души, в других — повод вспомнить о тепле и доме, где так славно было бы обогреться.

Роман-памфлет

      «Мой дом — моя крепость» — английская мудрость. А как быть тем, у кого нет своего дома, кто не защищен от непогоды в прямом и в метафорическом смысле? Насмешкой над понятием «дом» стали работные дома, куда по закону о бедных (1834) должны были свозить всех нищих и бродяг. Прежде о них заботился церковный приход, т. е. общество, теперь их передали в ведение закона.

      Насколько человечен закон о бедных, люди, его исполняющие, и общество, его принявшее? В ответ на этот вопрос Диккенс пишет свой второй роман — «Приключения Оливера Твиста» (1837—1839).
      «Приключения» — в данном случае обманчивое слово. Сказка — это обманчивое впечатление от романа, хотя он и завершается по-сказочному счастливым концом. В действительности, судя по оперативности ответа, который дает писатель на социальную проблему и попытку ее разрешения законодательным путем, «Оливер Твист» — роман-памфлет, написанный автором, не забывшим, что он начинал как журналист.

      Памфлет — сатирическое произведение, написанное с целью опровержения или обличения. В роли памфлета может выступать и журналистский очерк, и поэма, и роман.

      Причина сказочности в романах Диккенса тоже понятна. На жестокость закона Диккенс отвечает требованием доброты, отзывчивости, которой каждый человек вправе ожидать от своего ближнего. Увы, ожидание исполняется не слишком часто.
      Роман начинается в работном доме с рождения героя, которое окутано тайной. Молодая женщина умерла, едва успев увидеть свое дитя. О ней ничего неизвестно: накануне ее принесли, подобрав на улице умирающей от голода и измождения.
      «Приключения» Оливера Твиста протекают в местах безрадостных. Он родился в работном доме, затем был отправлен на ферму, где приход до определенного возраста содержал сирот, чтобы затем снова вернуть их в работный дом и заставить трудиться в поте лица своего за миску жидкой каши. В свои девять лет Оливер оказался закоренелым бунтовщиком, когда попросил добавку.
      После этого было решено не оставлять Оливера в работном доме и отдать в учение. Если бы мальчика заполучил первый претендент на него — трубочист, то «приключения» Оливера завершились бы гораздо быстрее: трубочисты для простоты производственного процесса загоняли мальчиков прямо в трубу, где те задыхались от сажи, а порой и от дыма. Но вид трубочиста был столь зверским, что даже члены совета не дали своего согласия. И Оливер был отправлен на учение к гробовщику.
      Учение длилось недолго: Оливер снова взбунтовался. Он бросился защищать память матери, когда о ней грубо сказал старший мальчик, и был посажен за это в чулан. Наутро Оливер бежал и оказался на большой дороге, ведущей в Лондон. Умирающим от голода и зимней стужи его встретил и накормил Ловкий Плут, член воровской шайки, в которую он и доставил своего нового знакомца.
      Сцены воровского Лондона потрясли современников. В предисловии к отдельному изданию романа Диккенс объяснил свой замысел тем, что нигде ему не довелось прочесть о жизни лондонского дна, изображенной сколько-нибудь правдиво, хотя романы о преступлениях становились все более популярными у читателя:
      «Я читал десятки книг о ворах: славные ребята (большей частью любезные), одеты безукоризненно, кошелек туго набит, держат себя весьма самоуверенно, преуспевают в галантных интригах...
      Но я нигде не встречался... с жалкой действительностью. Мне казалось, что изобразить реальных членов преступной шайки, нарисовать их во всем их уродстве, со всей их гнусностью, показать убогую нищую жизнь, показать их такими, каковы они на самом деле, — вечно крадутся они, охваченные тревогой, по самым грязным тропам жизни, и куда бы ни взглянули, вечно маячит перед ними большая черная страшная виселица, — мне казалось, что изобразить это — значит попытаться сделать то, что необходимо и что сослужит службу обществу».
      Перед нами проходит целая галерея преступников. Сначала это Ловкий Плут. В свои едва ли полные пятнадцать лет он карманник, оправдывающий прозвище и продолжающий совершенствоваться в мастерстве под руководством опытного наставника Феджина.
      Образ Феджина — целый набор масок, сменяемых по мере необходимости. Добрый, едва ли не жалкий старикашка, он в одно мгновение преображается и становится страшным для любого противника. Даже для Билла Сайкса. Если портрет Феджина замечателен игрой разнообразных красок, то портрет Сайкса — своим однообразием. В нем только темные тона: безжалостный взломщик и убийца. Он распространяет вокруг себя дух жестокости. Это особенно очевидно в его отношениях с белой красноглазой собакой, ставшей лейтмотивом его образа. Собака отличается «таким же скверным нравом, как и ее владелец...» (гл. XV).

      Лейтмотив — повторяющееся выражение, деталь, поступок, становящиеся постоянной характеристикой персонажа или сюжетного действия.

      Собака Сайкса — продолжение его собственного зверства, его двойник, его метафорически реализованное подобие. Иногда они ссорятся, и тогда сходство становится полным: Сайкс, «опустившись на колени, злобно атаковал животное. Собака металась из стороны в сторону, огрызаясь, рыча и лая, а человек ругался, наносил удары, изрыгал проклятия...».
      С Сайксом связаны две знаменитые и страшные сцены романа: убийство им Нэнси и его собственная гибель. Нэнси — одна из девушек в шайке Феджина, попавшая туда в детстве и воспитанная в согласии с принятыми обычаями. Но, как известно, не все плоды воспитания прививаются, в том числе и дурные. Природа человека сопротивляется злу, хотя может ему и уступить.
      В мире преступления не вполне исчезают черты человечности. Но в том мире, где должна царить если не человечность, то закон и добропорядочность, далеко не все обстоит благополучно. Это становится ясным по мере того, как раскрывается тайна — тайна происхождения Оливера Твиста. Его отец, соблазнивший девушку и обрекший ее на гибель, был джентльменом, другом добрейшего мистера Браунлоу, который, искупая этот грех, станет одним из спасителей Оливера.
      Виновник злоключений Оливера, его злейший враг, также принадлежит к миру богатых. В романе он действует под именем Монкса. Во исполнение его плана Феджин должен сделать из Оливера преступника и тем самым навсегда закрыть для него путь возвращения к людям, ему близким. Мотив Монкса — деньги, часть наследства, которым он должен поделиться с Оливером, своим сводным братом.
      Счастливый финал отвечает нравственному убеждению Диккенса.

      Нравственный смысл счастливого финала в романах Диккенса: хорошие люди должны быть счастливыми.

      Итак, злые наказаны: Сайкс погиб, Феджин повешен. Добрые вознаграждены, а счастье в этом несовершенном мире невозможно без денег. Оливер обретает семью (он встречает сестру своей покойной матери — добрую и прекрасную Роз Мейли), получает причитающуюся ему долю наследства.
      Тайна раскрыта, зло побеждено. Впервые именно в этом романе Диккенс поручает дело расследования не только добрым джентльменам, но и профессиональным сыщикам с Боу-cтрит.

      На Боу-cтрит в середине XVIII в. было открыто первое сыскное агентство. В числе его создателей — великий английский романист Генри Филдинг. Диккенс продолжил его дело, обратив внимание на проблему раскрытия преступления именно в тот момент, когда на смену агентству на Боу-cтрит приходит полицейское управление Скотленд-Ярд (дословно — шотландский двор, поскольку в этом здании первоначально размещалось представительство Шотландии в Лондоне).

      Когда покров тайны снят, обнажаются социальные пороки всего общества. Это, может быть, самая главная тайна: то, что происходит на дне общества, связано с тем, как следуют нравственным заповедям люди, обосновавшиеся на верхних ступенях социальной лестницы. Общественный верх и низ отражены друг в друге: наверху принимают закон о работных домах, внизу — в этих домах живут.

Роман воспитания на викторианский манер

      Диккенс все более убеждается в единстве общественного механизма и хочет сделать его истиной, доступной читателям. Речь прежде всего должна идти не о преступлении того или иного человека, а об обществе, порождающем преступность. В заглавиях первых романов Диккенса всегда стояло имя героя. Писатель подчеркивал, что нравственная личность находится в фокусе его внимания. Тем более значимым стало отступление от этого принципа в романе «Домби и сын».

      «Домби и сын» (1846—1848) — что это? Имена людей? Нет, название фирмы, что подтверждает и полное название романа: «Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт». История о том, как в мистере Домби делец и «ледяной джентльмен» борется с человеком, и о том, кто становится жертвой этой борьбы.

      Социальная функция подчиняет человека. Дело убивает нравственную личность. Закон, вместо того чтобы карать виновных и оправдывать невинных, превращается в машину, которая гоняет человека по коридорам суда и отпускает лишь после того, как лишает его последней копейки и надежды восстановить справедливость. Об этом у Диккенса еще один роман, названный не по имени героя, а метафорически обобщенно — «Холодный дом» (1852—1853). Холодом и ужасом веет не только от преступления, но и от того, как общество пытается с ним бороться.
      В названии романа «Тяжелые времена» (1854) Диккенс прибегает уже к расхожей языковой метафоре, чтобы поставить диагноз «железному веку» в его отношении к страдающей человеческой личности.
      Больше всего в этом мире страдают слабые и незащищенные. Среди них дети, для кого первым тестом на выживание оказывается процесс воспитания. Он начинается едва ли не в колыбели, но страшнее всего школа. Викторианские воспитательные теории кажутся теперь странными и неприемлемыми, но тогда им придавали большое значение.

      Роман воспитания
      Кем и когда он был создан?
      Со времен эпохи Просвещения было принято считать, что если вы хотите изменить мир, то нужно изменить человека. Правда, просветители полагали лучшим путем воспитания возвращение к природе, развитие естественных склонностей человека.

      С викторианским отношением к естественности как к сплошному неприличию о приближении к природе не могло быть и речи. Воспитание начиналось с того, что воспитуемым предлагали забыть о том, что они дети. Об одном из школьных авторитетов в романе «Домби и сын» сказано: «Доктор благодаря некоторой путанице в мыслях смотрел на молодых джентльменов так, как будто все они были докторами и родились взрослыми».
      В соответствии с таким педагогическим убеждением не допускалось, чтобы «детский ум развивался и расцветал, как бутон», но его следовало «раскрывать насильно, как устрицу».
      В романах Диккенса плоды «насильственного выращивания» чрезвычайно горьки. В одном из такого рода школьных питомников умирает сын Домби — маленький Поль. Его нежная натура не выдержала встречи с педагогикой. Другие оказываются более стойкими и отделываются легче: школа выпускает их в жизнь с засушенными мозгами.
      Метафоры Диккенса рождены той же атмосферой викторианского абсурда, что и великие книги другого его современника — Льюиса Кэрролла об Алисе в Стране чудес (1865) и в Зазеркалье (1872). Писатели идут от одного материала. Эксцентрика Кэрролла предвосхищена в диккенсовских образах. Иногда кажется, что целые эпизоды в его книгах развернуты из той или иной метафоры Диккенса. Скажем, у Диккенса школа сушит мозги. У Кэрролла Мышь собирает вокруг себя целое общество странных существ, насквозь промокших в слезах, которые наплакала Алиса, и утешает их: «Садитесь, все садитесь и слушайте. Вы у меня вмиг высохнете» (перевод Н. Демуровой). Затем читается длинная цитата, взятая из учебника истории (исследователи установили, из какого именно, Кэрроллу ее не нужно было придумывать).

      Фантастическая песенка Герцогини, кажется, лишь простодушно зарифмовывает рекомендации диккенсовских воспитателей:
Лупите своего сынка
   За то, что он чихает.
Он дразнит вас наверняка,
   Нарочно раздражает!
Гав! Гав! Гав!
      Перевод Д. Орловской

      Если защита слабых и страдающих — проблема социальная, то само преступление все более интересует Диккенса и с другой стороны — нравственной. В современном детективном романе мы обычно проходим сюжетный путь вместе с тем, кто ищет и догоняет. А как ощущает себя тот, кого ищут, тот, кто совершил преступление и теперь пытается скрыться?

Детективный роман

      Все более усложняя интригу в поздних романах, Диккенс сосредоточивает свой писательский интерес на личности преступника. Какова психология человека, способного на злодеяние и убийство, что может подвигнуть его на это? Об этом последний роман писателя «Тайна Эдвина Друда». Он был начат осенью 1869 г. Диккенс работал над ним еще за день до своей смерти — 9 июня 1870 г.
      Детектив, признанно великий детектив, в котором автор не успел поставить точку! Плана не сохранилось. Зато какое богатое поле для фантазии, для тех, кто хотел бы написать собственное продолжение. Или, быть может, угадать авторское?

Вам хотелось бы знать тайну Эдвина Друда?
Это Диккенса самый последний роман.
Он его не окончил. Осыпалась груда,
и молочной стеной опустился туман.
Вы мне станете петь про нелепость, про дикость
всяких тайн, от которых и пепел остыл.
А ко мне приходил в сновидениях Диккенс
и конец, унесенный с собою, открыл.
Н. Асеев

      Соперниками в романе выступают дядя и племянник. Ничего не подозревающий Эдвин Друд постоянно приезжает к своему любящему дядюшке Джасперу, регенту церковного хора в городке Клойстергем близ Лондона. Там же живет и Роза Бадд, с которой Эдвин был помолвлен еще в детстве. Эта помолвка становится все более мучительной для них: будучи близкими людьми, они не любят друг друга. После долгих колебаний Эдвин решает разорвать помолвку.
      Увы, он не сообщил об этом дяде. А это спасло бы ему жизнь. Джаспер любит Розу. Внешне благопристойный джентльмен, он скрывает тайные страсти. Нравственное лицемерие стало одним из главных пороков викторианской Англии.

      Викторианское общество не прощает не только порока, но и малейшего проступка, если он, конечно, становится известным. Многим есть что скрывать, или, как тогда говорили, у каждого «есть свой скелет в шкафу», т. е. что-то такое, о чем благоразумнее помолчать. Это выражение сделалось нравственной характеристикой викторианства.

      Свой «скелет в шкафу» есть и у Джаспера. В одной из первых глав романа мы видим его в грязном притоне для курильщиков опиума. В наркотическом бреду он выбалтывает свои намерения. Из его смутных слов ясно одно: он в действительности ненавидит своего племянника, ревнуя к Розе, и задумал устранить его.
      В ночь на Сочельник Эдвин Друд исчезает. Его часы и булавка от галстука будут найдены в реке. Поскольку Джаспер интересовался негашеной известью у входа в один из кладбищенских склепов, полагают, что он хотел засыпать ею тело убитого и тем самым замести следы преступления. Он знал, что известь не сможет уничтожить лишь изделия из драгоценного металла. Вероятно, поэтому Джаспер и выяснил у племянника, какие он носит драгоценные вещи. Он не знал лишь об одной — о кольце Розы Бадд. Не оно ли послужит его разоблачению?
      Этого мы не знаем. Ведь нам неизвестно даже, был Эдвин убит или спасся. И та и другая версия возможна. Не вызывает сомнения лишь одно — преступление входило в планы Джаспера.
      Роман был оборван смертью писателя, по сути дела, в самом начале расследования. Его параллельно ведут несколько человек. Опекун Розы — лондонский адвокат Грюджиус. Судя по его поведению, он с самого начала знает о злодеянии и уверен, что его совершил Джаспер. В последних главах появляется странный персонаж — Дэчери. Подозревают, что это некто ряженый — не сам ли Эдвин Друд? А может быть, это Елена Невилл, мужественная, красивая женщина, чей брат как раз и оказался главным подозреваемым?
      Немало было создано версий продолжения. Начало им положил друг Диккенса, писатель Уилки Коллинз.

      Читали ли вы романы Коллинза «Женщина в белом» и «Лунный камень»? Их тоже относят к первым детективам. Подробнее о рождении детективного жанра см. в главе учебника «Зарубежная литература. 8—9 кл.» об Эдгаре По, с. 321—341.

      Роман Диккенса дописывали романисты и киносценаристы. Были сняты фильмы (есть и русская телевизионная версия). Сопоставление версий и их оценка были произведены в работе М. А. Чегодаевой. Прочтите ее. Быть может, вам повезет больше других и вы найдете единственно правильное решение этой великой загадки.
      Очевидно одно: в «Тайне Эдвина Друда» Диккенс писал свой вариант «преступления и наказания». Его интересовало не только как совершено убийство. Развязка должна была знаменовать моральное поражение Джаспера, продемонстрировав, что человек, переступивший через закон и нравственные заповеди, перестает быть человеком. Диккенс умел быть убедительным, и этот вывод должен был сделать для себя сам читатель.
      Нравственная идея неизменно торжествует в романах великого английского писателя. И, по его мнению, она должна торжествовать в жизни. Но это не произойдет само по себе, без усилий и жертв со стороны многих людей.

Круг понятий

      Темы для докладов и сочинений
      О чем свидетельствует пристрастие Диккенса к счастливому финалу?
      Можно ли считать романы Диккенса романами воспитания?
      Что отличает Диккенса от современных авторов детективных романов?
      Найдите примеры метафор в романах Диккенса. Может ли метафора превращаться в лейтмотив того или иного персонажа?

Литература
      Пирсон X. Диккенс. — (ЖЗЛ).
      Сильман Т. Диккенс: очерк творчества. — М., 1958.
      Тайна Чарльза Диккенса / сост. Е. Ю. Гениева. — М., 1990 (в книге собран большой материал классических отзывов английских писателей о Диккенсе).
      Уилсон Э. Мир Чарльза Диккенса. — М., 1975.
      Чегодаева М. А. Тайна последнего романа Диккенса (опыт реконструкции) // Мастера классического искусства Запада. — М., 1983. — С. 227—286.