О Сильвестре сообщают Лаврентьевская и «родственные» ей летописи.

О Несторе — некоторые летописи да Печерский патерик.

О третьем летописце больше семи веков никто и не подозревал, хотя все эти семь веков его записи читали и переписывали. Но вот он обнаружен! Пока что это человек без имени и судьбы. Имеются только четыре летописных отрывка, им сочиненные или вставленные:

«Поучение Мономаха».

Два «Северных рассказа».

Записи 1117 года.

— Почему только четыре? — спрашивает себя Шахматов и отвечает: — Целых четыре!

Многое, извлеченное из малого, всегда поражает человеческое воображение: облик допотопного зверя, воссоздаваемый по обломку кости, или величина, масса, скорость, температура звезды, выведенные из слабо мерцающего луча далекого света. Или биография человека, восстановленная по нескольким оставленным строкам…

Тот безымянный летописец был человеком науки? расспрашивал про дальние края, собирал «стеклянные глазки», знал Хронограф, Мефодия Патарского, греческий язык.

Семья Мономаха к нему благосклонна. Образованнейший человек, князь Владимир, разумеется, не позволит продолжать летопись какому-нибудь невежде. Летописцу доверяют даже «Поучение» — документ семейный…

В 1114 году «незнакомец» был на Севере.

Но в его же записях, сделанных спустя три-четыре года, семь раз упоминается Владимир Мономах, князь Киевский, идет речь о половцах, о киевской округе — Переяславле и Белгороде, о Севере же — почти ничего.

Прошел всего год, как закончил в Киеве свой труд Сильвестр, а уж новый человек успел летопись получить, прочесть и дополнить.

Ясно, что третий, северный летописец к 1117–1118 году уже успел перебраться на юг, в Киев.