Волх описан в эпосе и в позднелетописных
преданиях довольно схоже. Это князь-чародей и оборотень. Однако именно
тема оборотничества и колдовства, ставшая центральной для авторов
преданий, в былине играет второстепенную, вспомогательную роль фона, в
то время как былина уделяет основное внимание походам, в которые
«хождаху» потомки Словена-Словея и которые летописные предания упоминают
мельком. В первом походе Волх-Вольга захватывает некое «царство»,
именуемое Индейским. Во втором — сталкивается с чудесным пахарем
Микулой.
Первый сюжет о Волхе говорит о его
походе во главе войска холостой молодёжи на «царство Индейское» (в более
поздних и явно искажённых вариантах — Турец-землю, Золотую Орду), с
помощью оборотничества он одевает и кормит дружину охотничьей добычей,
производит разведку в городе врага, наконец, захватывает его, вырезав
всё население, кроме девушек-невест для себя и дружины. Затем Волх с
дружиной делят добычу и оседают, женившись на пленницах, в захваченном
городе. Показателен ландшафт былины — это лес и море.
Ни слова о «раздольице чистом поле», этой обычной среде «киевских» былин.
Исследователей часто смущала кажущаяся
книжность и неуместность в столь архаичной былине «Индейского царства».
Но В. Б. Вилинбахов и Н. Б. Энговатов, проанализировав огромный круг
источников, с античных времён по развитое Средневековье, пришли к выводу
о существовании земли и племени со схожим названием в Прибалтике.
Софокл говорит об индах, собирающих
янтарь, что надёжно локализует эту «Индию» в юго-восточной Прибалтике.
Корнелий Непот говорит о купцах-индах, чей корабль прибило к берегам
Батавии. Тот же сюжет впоследствии повторяется дважды, в последний раз в
1153 году, когда барку с «индийскими» купцами прибило к Любеку. В
русском эпосе «Индия» определённо локализуется на берегах Балтики.
Любопытно, что в этом контексте небессмысленной может оказаться и
«Турец-земля». Во всяком случае, Адам Бременский упоминает неких тюрков
на юго-восточном берегу Балтики, а в эстонском эпосе «Калевипоег»
фигурирует некая земля «Турья» или «Туурья», по пути к которой
эстонскому богатырю не приходится пересекать море. Целый ряд былин
упоминает «Индею Богатую», как сравнительно близкую Кореле (причём из
первой в последнюю и наоборот можно доехать на коне, через некие
«грязи», населённые «разбойниками»). В «Индию» уплывает в ряде былин
Садко. Можно добавить упущенное исследователями свидетельство
средневекового еврейского источника «Иосиппон», упоминающего некий
топоним или этноним Инданья, опять-таки у балтийских берегов. На те же
края указывают и имена правителей «Индейской земли» — царь Сантал и
царица Азвяковна (Ятвяговна?). Саксон Грамматик сообщает, что
славяне-венды покорили куршей, сембов и САНТАЛОВ. «Отрицательный герой
здесь даже лишён имени, его имя — это просто название враждебного
племени или рода».
По совокупности данных можно
предположить, что «Индия» былин располагалась в юго-восточном углу
Балтики, возможно, на берегах реки Виндава. Тем более что впоследствии
источники (в первую очередь летописец Тевтонского ордена Генрих
Латвийский) отмечают там явные признаки вендской колонизации —
собственно народ вендов, славянские имена ливских вождей (Дабрела,
Русин), почитание бога Тарапита — идола с подобным именем на Рюгене
знает «Книтлингасага» — обряд гадания путём вождения посвящённого
божеству коня через скрещённые копья (как в Радигоще, Арконе, Щетине),
наконец, подать с плуга (как у полабских вендов, поляков и вятичей с
радимичами).
На юго-востоке Балтики в VI–XIII вв. по
совокупности археологических и письменных источников прослеживается
этнос, в равной степени связанный и с ободритским Мекленбургом, и с
Новгородом. Очевидно, это и есть потомки вендских колонистов — воинов
Волха. Венды в Латвии упоминаются тем же Генрихом. Вентины — этническая
группа латышей — живёт в тех краях и поныне.
Этническая природа покорённых Волхом
«индов» неясна. Энговатов и Вилинбахов хотят видеть в них славян,
А. Г. Кузьмин — индоарийский реликт, но вероятнее всего, это было
балтийское племя. Впрочем, это не имеет принципиального значения.
Неясно, отчего этот поход эпос
приписывает сыну первопредка и первопроходца, Соловья-Словена, а не ему
самому. Предположение, что «Индейское царство» захватили уже ладожские
или ильменские колонисты, кажется чересчур смелым. |