...ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,

 Голодный лев следит оленя бег пахучий.

Вначале нужно пояснить одну грамматическую конструкцию: лев следит бег оленя. Сейчас мы сказали бы за бегом. Но в прошлом веке конструкция следить (что?) была нормативной. Если это понятно, то и фактуальную информацию понять несложно: лев идет по следу (выслеживает) оленя.

А теперь - задание. Попробуйте "включить воображение" и увидеть картинку во всех подробностях. Для этого нужно определить "точку зрения" в самом прямом смысле слова, то есть занять ту или иную позицию наблюдателя.

Откуда смотрит наблюдатель? Издалека? Находится рядом со львом? Можно ли доказать, кто прав, если вдруг мнения разой­дутся? А может быть, "наблюдателем" здесь является сам лев и вся ситуация дана "его глазами", через его восприятие? Как это доказать?

Ответ

Попробуем читать медленно, каждый раз спрашивая себя: кто и откуда может это наблюдать? кто может это чувствовать? Ноздри пыльные - можно увидеть только очень близко, причем находясь не сверху, а сбоку от льва. Песок воспринимается как сыпучий - тоже с близкого расстояния. Обозначим эту позицию № 1. А вот картинку Голодный лев следит оленя бег... можно увидеть откуда угодно - хоть с вершины бархана, хоть с самолета. Это уже совершенно иная позиция наблюдателя, № 2.

Дальше появляется слово пахучий. Кто может так воспринимать след оленя? Конечно, не человек, а только сам лев. И это будет уже "точка зрения" № 3.

В двух строчках пушкинского текста никак не объяснен  переход от одной "позиции наблюдателя" к другой, они не  согласованы между собой, и читатель должен уметь "прыгать", по-разному смотря на один и тот же предмет. И это  не недостаток стихов, а общий закон искусства. В  кино прием перехода от "общего плана" и "крупному"  распространен очень широко. А в литературе первым его  применил именно А. С. Пушкин: до него "количество  возможных в литературе точек зрения было невелико,  они были читателю заданы", и смешение точек зрения  было запрещено законами поэтики. Пушкин сначала в  "Руслане и Людмиле", а потом в "Евгении Онегине"  создал новую художественную систему, построенную на  "игре точек зрения".

 ...Вот как далеко мы ушли от голодного льва. Этот  пример приводит Ю.М. Лотман в своем спецкурсе "Роман  в стихах Пушкина "Евгений Онегин", в главе «Проблема  "точки зрения" в романе».