До определенного времени Л. п. носит относительно замкну­тый, национальный характер; в буржуазную эпоху, с разви­тием экономических и культурных связей, «из множества национальных и местных литератур образуется одна всемир­ная литература».

Исследование Л. п. предполагает постановку и решение многих сложных, комплексных проблем, главной из которых является выяснение закономерностей перехода одних поэтических идей и форм в другие, старых в новые, влекущего смену стилей, литературных направлений, течений (см.), мето­дов (см.), школ и пр. Идею изучения русского Л. п. в пере­ходах одного образа-типа в другой выдвигал в 60-х годах XIX в. А. И. Герцен, подчеркивая непреходящую человеческую, нравственно-эстетическую ценность всех художественных об­разов, участвовавших в развитии:

«...Онегины и Печорины прошли, Рудины и Бельтовы проходят, Базаровы пройдут...

...Все возникнувшие типы пройдут, и все с той неутрачиваемостью однажды возбужденных сил, какую мы научились узнавать в физическом мире, останутся и взойдут, воплощаясь в будущее движение России и в будущее устройство ее». Учителю, следовательно, надо ответить, «почему именно эти формы развития вызывались нашей жизнью... и почему они так переходили одна в другую» (А. И. Герцен). Грандиоз­ную программу изучения мирового Л. п. в переходах эпохаль­ных образов намечал и М. Горький, акцентируя и переходы по нисходящей линии («от Прометея до хулигана»). Что из­меняется в содержательной форме литературы, отражающей жизненный сдвиг, новую историческую ситуацию?

Писатели включаются в Л. п. новыми художественными открытиями, изменяющими принципы изучения человека и мира. Полемизируя от своего времени с предшественниками, как ближайшими, так и отдаленными участниками Л. п. оте­чественной и зарубежных литератур («Я всю литературу вы­зываю на процесс»о— Ф. Достоевский, и он же о Л. Толстом: «Весь борьба»), писатель тем самым включает в свое произ­ведение, по сути, весь опыт, накопленный в художественном развитии человечества. Можно сказать, что Л. п. есть борьба художественных идей и форм, новых со старыми, несущая в себе память о старых, превзойденных. Каждое литературное направление (течение) выдвигает своих вождей и теоретиков, заявляющих о новых творческих принципах и опровергающих старые как исчерпанные литературным развитием.

Так, в XVII веке во Франции были провозглашены прин­ципы классицизма (см.), установлены строгие правила «поэти­ческого искусства» в противовес своеволию поэтов и драма­тургов барокко (см.). Но в начале XIX века романтики резко выступили против всяческих норм и правил класси­цизма, заявив, что правила — это костыли и гений в них не нуждается. Они сделали своим безраздельным предметом изу­чение «души человеческой», таинства духа «избранника» — автора в его метаниях между небом и землей и т. д. Вскоре реалисты отвергли своеволие (субъективизм) романтиков, выдвинув требование объективного, правдивого изображения жизни.

Но и внутри одной школы (направления, течения) происхо­дит смена этапов. «Так, например, в русском классицизме роль зачинателя играл Кантемир, творчество которого закон­чилось в самом начале 40-х годов XVIII века. В творчестве М. Ломоносова, Сумарокова, Тредиаковского классицизм по­лучает наиболее полное и широкое развитие в конце первой и в начале второй половины века, и, наконец, в творчестве Г. Державина, переходящем уже в начало XIX века, класси­цизм получает свое завершение и перестает существовать как определенное литературное течение». «Смена этапов класси­цизма определялась сближением литературы с реальностью» (Л. И. Тимофеев).

Сложную картину являет собой эволюция критического реализма в русской литературе XIX века. Начиная с роман­тизма, а затем в критическом реализме XIX в. (и на следующих его этапах) прокладывает себе дорогу историзм литературы, т. е. все полнее осознаваемая писателем и его героем идея революционного развития человека и народа (человечества), необходимости очеловечения мира. В литературе происходит ускоренное сближение литературы с жизнью, сознания авто­ра — духовного «избранника» с героем — рядовым, передове­рена ему, рядовому, функций суда и оценки. А. Пушкин, Н. Гоголь, И. Гончаров, И. Тургенев, Л. Толстой, Ф. Достоев­ский, А. Чехов — это не просто разные художественные инди­видуальности, это выразители этапов углубления реализма, противоречивого процесса демократизации Л. п. Мощь и раз­вернутость психологического анализа у Л. Толстого и Ф. Дос­тоевского обозначили новый этап реализма в сравнении с Гоголем и «натуральной школой» (см.) От этапа к этапу в Л. п. возрастает значимость Природы, Жизни. Эти слова пи­сатели пишут сейчас с большой буквы. Современный Л. п. вы­ходит к «определению ценности отдельной личности самой по себе», одновременно проверяет, как выращен герой Историей, сформировалась ли из него личность, способная ответить за целость Земли.

В отличие от развития техники в истории искусства и ли­тературы новые художественные открытия не зачеркивают старых. Во-первых, потому, что великие произведения, создан­ные на основе «старых» принципов человековедения, продол­жают жить в новых читательских поколениях. Во-вторых, потому, что сами эти «старые» принципы находят жизнь в новые эпохи (например, фольклор в  «Тихом Доне»  М. Шолохова или принципы просветителей XVIII века в драма­тургии немецкого писателя социалистического реализма Б. Брехта). «Выдающиеся художники слова часто становят­ся основоположниками новых литературных направлений ли­бо вносят в их развитие новые важные черты и начала. Под их творческим воздействием происходит трансформация ли­тературных жанров. Поэтика крупных писателей является органичным звеном в эволюции способов и средств образного раскрытия жизни, одним из движущих стимулов этой эво­люции» (М. Б. Храпченко).

И наконец, в-третьих: даже когда опыт предшественников в резкой полемике отвергается, писатель все же впитывает в себя какую-то часть этого опыта. Так, завоевания психоло­гического реализма XIX в, (Стендаля, Достоевского, Л. Толсто­го) были подготовлены романтиками, их пристальным вни­манием к личности и ее переживаниям. В новых открытиях как бы живет память о прежних.

Важную роль для понимания Л. п. играет изучение влия­ний зарубежных литератур на Л. п. отечественной (например, значение Байрона или Шиллера для развития литературы в России) и отечественной литературы на зарубежные (Толстой, Достоевский, Чехов, М. Горький в литературах мира), (См. Взаимодействие литератур и Влияние литературное.)

Весьма наглядно Л. п. в своем едином гуманистическом устремлении раскрывается в истории разных жанров. Так, если рассматривать в европейских масштабах развитие романа, то можно проследить смену художественных методов и направ­лений (течений). Например, роман Сервантеса «Дон Кихот» характерен для эпохи Возрождения, «Робинзон Крузо» Дефо — для века Просвещения, «Собор Парижской богоматери» Гю­го — для эпохи романтизма, романы Стендаля, Бальзака, Дик­кенса, Тургенева, Толстого, Достоевского представляют крити­ческий реализм XIX века. И совершенно новый этап (и но­вые типы) романа выдвигает литература социалистического реализма: «Тихий Дон» М. Шолохова или «Седьмой крест» А. Зегерс. Л. п. в разных странах проходит сходные этапы, и развитие жанра отражает эти этапы.