Творчество Исаака Бабеля до недавнего времени было «забытым», его «возвращение» стало возможным лишь благодаря социально-историческим переменам в стране.  О литературной судьбе писателя известно немного, прежде всего то, что он – автор цикла рассказов «Конармия».

    Литературный успех И.Бабеля был стремительным и предвещал неуклонное восхождение. Слава пришла к нему в 1923 году, когда его отдельные рассказы публиковались  в журнале « Красная новь». Критики того времени предсказывали, что теперь новая проза – «под знаком Бабеля». Создание «конармии» явилось одним из факторов, определяющих развитие литературного искусства 20-30-х годов. Книга И.Бабеля существенно выделялась на фоне литературы того времени своими художественными особенностями, композиционной структурой. «Конармия» сыграла важную роль во всём литературном процессе.

      Уникальный художественный мир И.Бабеля при жизни не был «разгадан». В его социальном зрении современники не заметили предвидения – предвидения надвигающихся трагедий. Его напряжённая борьба с самим собой была истолкована превратно.

     В 1939 году И.Бабель был репрессирован и расстрелян.

     Книги И.Бабеля десятилетия вообще не переиздавались – без его имени и книг выросло несколько поколений читателей.

    В наше время ситуация изменилась, 1990 году напечатан роман «Конармия» и чудом сохранившийся дневник писателя 1920 года – он вёл его во время похода Первой  Конной армии. Можно сказать, «возвращение» И.Бабеля только начинается, неизвестно сколько лет уйдёт на опровержение его прежних литературных репутаций, каждая из которых равно далека от истины.

    Нам известно о писателе мало: родился он в 1894 году в Одессе на Молдаванке в состоятельной и образованной еврейской семье.

     «Религия человека»  -  её исповедовал И.Бабель всегда. Жизнь, смерть, любовь  - о них он хотел знать всё. Его всегда завораживала страсть, в октябре 1917 года он увидел в революции, в которой, по его мнению, была сила  и энергия.

     Не 1920 году, не во время конармейского похода, а уже в декабре 1917 года И.Бабель ушёл в революцию: он начал работать в ЧК – факт, которому многие удивлялись. В марте 1918 года он стал корреспондентом петербургской газеты «Новая жизнь», где печатал «несвоевременные мысли» М.Горького.

     В июне 1920 года он добровольно ушёл на фронт, в Первую Конную армию в качестве корреспондента газеты «Красный кавалерист» (под именем Кирилла Васильевича Лютова). Двигаясь с частями армии, он должен был писать агитационные статьи, вести дневник военных действий. На ходу, в лесу, в отбитом у неприятеля городе И.Бабель вёл и свой личный дневник. Где-то с обозом по дорогам войны «передвигались» его рукописи – многие из них пропали. Сохранилась лишь одна тетрадка – уникальный документ, оставленный им у знакомой М.Я.Овруцкой.  Неизвестны причины, по которым И.Бабель «забыл» её в Киеве, наезжая временами в город. Но дневник пережил репрессии 30-х годов, войну, Бабий Яр… Сегодня этот документ объясняет многое ив революции, и в творчестве И.Бабеля.

     Преступая к работе над «Конармией», И.Бабель хотел не столько описать, сколько осмыслить то, что он видел, осмыслить художественно. Иначе произведение могло приобрести форму обычных газетных очерков, подобных тем, какие печатал К.В.Лютов в газете «Красный кавалерист». В них был призыв к защите революции, расправе с «жалкими остатками черносотенных деникинских банд» - и только. Однозначность их пафоса была определена чувствами, которые обуревали И.Бабеля: как художник он стремился  к более глубокому изображению революции. Как было сказано, отдельные рассказы из цикла «Конармия» начали публиковаться в 1923 году, но создавались они уже в 1920 – м.

    Опубликовав «Конармию» впервые  в 1926 году, И.Бабель время от времени подчеркивал, что книга ещё не закончена и в окончательном виде может содержать до 50 новелл. В седьмом издании «Конармии» (1933г.) было 35 новелл, из которых последняя «Аргамак» опубликована – с отрывом от остальных – в 1932 году. Ещё одна новелла «Поцелуй», была опубликована в 1937 году и уже не вошла не в одно издание «Конармии» (10-е, последнее прижизненное, вышло в свет в 1936 году). Однако в целом композиция книги за 10 лет не претерпела существенных изменений и создавалась как организованное целое, с вполне определённой последовательностью новелл – глав. Это даёт основание воспринимать «Конармию» как художественное единство. Новеллы, разные по материалу, открывали мир  новый и неожиданный. Едва овладевшие грамотой, вчерашние красноармейцы терялись в догадках, потому что «знакомые незнакомцы» «Конармии» были явно из их времени и в то же время разительно с ними не совпадали.

     Что можно сказать об авторе письма в редакцию («Соль»), который приютил «представительную женщину с дитём», а потом с той же страстью, кипя ненавистью, убил её из «верного винта»? Кто прав был в споре Грищука и Лютого, не сумевшего выстрелом добить обречённого на смерть и поругание Долгушова? Чего хотел Гедали, мечтавший о «сладкой революции»?

      Всё это не имело однозначных ответов, всё не укладывалось в стереотипы гражданской войны, уже сложившиеся к тому времени.

     Сравнения дневниковых записей И.Бабеля и рассказов, которые из них выросли, показывает, как воплощалось чувство изображаемой реальности.

     В дневнике мы читаем: «Ужасное событие – разграбление костела, рвут ризы, драгоценные сияющие материи разодраны, на полу, сестра милосердия утащила три тюка, рвут подкладку, свечи забраны, ящики выломаны, буллы – выкинуты, деньги забраны, великолепный храм – 200 лет, что он видел (…), сколько графов и холопов, розовые патеры, качающие младенца Христа, великолепный тёмный Христос, Рембрандт, Мадонна под Мурильо, а может быть, Мурильо и главное  - эти святые, упитанные иезуиты, фигурка китайская жуткая за покрывалом, в малиновом кунтуше, бородатый еврейчик, лавочка, сломанная рука, фигура святого Валентина…».

     Всё это вошло в рассказ «Пан Аполек»; по праву считающийся автоманифестом И.Бабеля.

     Великолепный пример пана Аполека состоял в том, что он, будучи художником-иконописцем, отвернулся от традиционной церковности и начал писать «святотатственные» иконы по польским деревням и местечкам, где натурщиками и натурщиками были окрестные крестьяне, бедняки. Их он награждал семейными иконами; в Иисусах и Мариях они узнавали себя и поклонялись естеству Своему.

     Надо отметить то, что характеры героев И.Бабеля были парадоксальны, границы между их душевными состояниями неуловимы, поступки неожиданны. Писателю важно было показать бесконечную разнородность действительности, способность человека одновременно быть возвышенным и обыденным, трагическим и героическим, жестоким и добрым, рождающим и убивающим. И.Бабель мастерски играет переходами, акцентами, чувствами, колеблясь между ужасом и восторгом.

     Меньше всего И.Бабель хотел жить в отрыве от времени. И в конце 30-х годов сила по-прежнему завораживала его, порой пробуждая к самообману.

     Тема троцкизма явилась одной из ключевых в политических процессах 30-х годов. Усилиями сталинского пропагандистского аппарата слово «троцкист» было поставлено в один ряд с такими зловещими юридико-политическим категориями, как «антисоветчик», «враг народа», «фашист» и т.д. Люди обвинённые в троцкизме, а тем более в личном контакте с Троцким, автоматически переходили в категорию людей вне закона, особенно после убийства Кирова. Расправляясь с неугодными, Сталин называл их троцкистами, шпионами, диверсантами, террористами. Все эти ярлыки адресовались и арестованным советским писателям, в том числе И.Бабелю.

     И.Бабель принадлежал к числу тех немногих, кто думал иначе, он жил по законам, которые сам «создавал». Страсть к жизни, в том числе и к трагическим её проявлениям, неизменно брала верх у него над инстинктом самосохранения. Любопытство всегда оказывалось сильнее грозящих опасностей, подстерегающих его либо среди будёновских казаков, либо в доме всесильного сталинского сатрапа. Общение с четой Ежовых было поставлено писателю как главный аргумент, объясняющий причину его ареста и расстрела.

     Писателя обвиняли в измене Родине, шпионаже, в подрыве государственной промышленности, торговли, совершении террористических актов, любой иной организационной деятельности, направленной к подготовке или совершению вредительских действий против советской власти.

     «Военная коллегия Верховного суда СССР, Приговорила: Бабеля Исаака Эммануиловича подвергнуть высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества… в исполнение приводится немедленно».

     Понадобилось ровно полвека, чтобы сочинения И.Бабеля в двух томах пришли к читателю. Впервые напечатано практически всё, что уцелело. Остальные рукописи, изъятые при аресте, исчезли, и, по-видимому, навсегда. 27 января 1940 года И.Бабеля расстреляли.

     Теперь молчание поглотило не только то, что делалось в душе И.Бабеля, но и его замыслы, его начатые работы. О чём он хотел писать? Мы почти ничего об этом не знаем. При аресте были изъяты все его рукописи. Их поглотили подвалы Лубянки. Вряд ли они теперь когда-нибудь всплывут.

     Начиная перечитывать сегодня И.Бабеля, мы не можем не восхищаться его творческим даром.

     Появление в печати «Конармии», поразившей своей самобытностью, стилистическим своеобразием, вызвало бурную реакцию современников. Закипели страстные споры. Одним из первых защитников «Конармии» выступил А.Воронский. «И.Бабель, - писал он, - новое достижение послеоктябрьской советской литературы, достижение немаловажное и весьма бодрящее».

     И.Бабель без сомнения сузил масштабность и величие того мира, который отражён на страницах «Конармии». Большие исторические события заслонены у него острыми бытовыми эпизодами, необычными ситуациями. В состав книги вошли рассказы «Гедали» и «Рабби», «Пан Аполек» и «Сашка Христос» и другие, не имеющие прямого отношения к походам прославленной армии, но связанные с общей художественной концепцией книги.

     По воспоминаниям К.Паустовского, И.Бабель вообще писал лишь, опираясь на то, что видел, наблюдал сам. Он говорил К.Паустовскому: «Я не умею выдумывать. Я должен знать всё до последней прожилки, иначе ничего я не могу написать. На моём щите вырезан девиз – подлинность!»

     Задача «Конармии» - показать грозную силу, буйную ватагу, лихую казачью вольницу на службе революции – осуществляется средствами повышенно экспрессивного искусства: совмещение необузданной фантастики с документальностью, романтических образов с изображением самых грубых сторон действительности, резкая игра светотени, усиливающая до предела и прекрасное и безобразное в облике героя.

     «Конармия» И.Бабеля – книга больных кошмаров… Лютов,  а не  бойцы буденовской армии, составляют стержень книги И.Бабеля. Эта книга не столько о Конармии, сколько о Лютове», - писал один из теоретиков «Лефа» В.Перцов.

     «В сабельных походах обновилась романтика войны, и то, что писал Бабель, было, - по мнению В. Шкловского, - правдой… Он умел показать противоречивость вещи и предмета… Герои Бабеля, по-моему, реалистичны, они горят огнём своего времени – наслаждаются жизнью и своей жизненностью. Они как будто сами видят свой подвиг и втайне могут пересказать его чистейшими, честнейшими – прямыми словами».

     Жестокий реализм конармейских сюжетов отнюдь не перечеркивал героического начала в изображении буденовцев. Сегодня на эту тему пишутся специальные исследования, а в то время требовалось вмешательство Горького, чтобы доказать очевидное.

     В тридцатые годы, когда Жданов по указанию Сталина принялся энергично разрабатывать «теорию советской литературы», неудобная бабельская «Конармия» хотя и не однократно переиздавалась, однако с точки зрения казённых идеологических установок естественно должна была попасть на периферию современной литературной карты. С.И.Бабелем всё было не просто. Беря актуальные темы, он шокировал современников способом их художественной разработки. Органический сплав иронии и еврейского лукавства, патетики и грубейшего натурализма, тончайшее соединение эротики с пронзительным, иногда почти библейским лиризмом,- все эти способности бабелевского дарования.

    Литературные баталии вокруг книги мастерски написанных рассказов имели принципиальное значение  для молодого советского искусства. Большинство современников признавало талант писателя.  «Восходящей звездой нашей литературы» называла И.Бабеля газета «Правда» в октябре 1924 года.

    «Конармия» по праву – в числе первых и лучших книг о гражданской войне, выдающийся литературный памятник эпохи с её революционным максимализмом, жесткостью, героикой, верой в грядущее обновление человечества. И.Бабель показал  и подлинных защитников революции, и тех, кто олицетворял анархические начала. Наконец пришло время сказать, что он был среди русских литераторов, которые, несмотря на массовую эйфорию , с большой художественной силой развенчали наивный миф о «сладкой революции». В этом смысле И.Бабель такой же ярчайший выразитель переходного периода, как Вс.Иванов, Б.Пильняк, А.Платонов, М.Шолохов.

    «Читая написанное И.Бабелем, - испытываешь настоящее наслаждение в общении с талантливым художником. Его дивные произведения могучего,  непревзойденного таланта ни на кого не похожи и не от кого не зависящие. И.Бабель, работая словом, добивался всегда точности мысли и своеобразной манеры повествования. И все это от любви и доброжелательства к человеку.