Сопоставьте сцену
бомбардировки Смоленска из «Войны и мира» (т. 3,
ч. 2, гл. IV), стихотворение Анны Ахматовой
«Первый дальнобойный в Ленинграде» и фрагмент
главы «Кто стрелял?» из поэмы Александра
Твардовского «Василий Тёркин». Какие мотивы их
объединяют?
А.Ахматова. Первый дальнобойный в
Ленинграде
И в пёстрой суете людской Да и не сельский звук.
На грома дальнего раскат
Он, правда, был похож, как брат,
Но в громе влажность есть
Высоких свежих облаков
И вожделение лугов —
Весёлых ливней весть.
А этот был, как пекло, сух,
И не хотел смятенный слух
Поверить — по тому,
Как расширялся он и рос,
Как равнодушно гибель нёс Ребёнку моему.
А.Твардовский. Кто стрелял? (Фрагмент)
И откуда по пустому Долетел, донёсся звук,
Добрый, давний и знакомый Звук вечерний. Майский жук!
И ненужной горькой лаской Растревожил он ребят,
Что в росой покрытых касках По окопчикам сидят.
И такой тоской родною Сердце сразу обволок!
Фронт, война. А тут иное:
Выводи коней в ночное, Торопись на "пятачок”.
Отпляшись, а там сторонкой Удаляйся в березняк,
Провожай домой девчонку
Да целуй — не будь дурак,
Налегке иди обратно, Мать заждалася...
И вдруг — Вдалеке возник невнятный,
Новый, ноющий, двукратный,
Через миг уже понятный И томящий душу звук.
Звук тот самый, при котором В прифронтовой полосе
Поначалу все шоферы Разбегались от шоссе.
На одной постылой ноте Ноет, воет, как в трубе.
И бежать при всей охоте Не положено тебе.
ОТВЕТ.
о всех трёх текстах, предложенных для
сопоставления, описывается война, вернее,
вхождение войны в гущу мирной жизни. Приближение
смерти воплощается в приближении звука —
страшного, "постылого”, "сухого”, "ноющего”,
"странного”, расширяющегося и подчиняющего
себе всё. Он не похож ни на один привычный
человеку мирный звук, хотя может и маскироваться
под него ("на грома дальнего раскат он, правда,
был похож, как брат” с немедленно возникающим
"но” — у Ахматовой; соотнесение жужжания
майского жука и летящего самолёта — у
Твардовского; "засвистело что-то, как сверху
вниз летящая птичка” — у Толстого). Этот звук
несёт гибель всему, что составляет человеческую
жизнь.
У Толстого есть фраза, которой он характеризует
состояние героев романа в 1812 году: "распадение
прежних условий жизни”. О значении этой фразы
хорошо писал в своей книге «Роман Л.Толстого
"Война и мир”» Сергей Бочаров: "Двенадцатый год
перемещает силы и ценности… В самом горниле
войны созидается мир — в том особом
значении, которое это слово получило в системе
«сцеплений» романа Толстого. Созидаются новые
отношения между людьми, на совершенно иной
основе… но такие отношения, которые должны были
бы быть всегда”. Здесь — одна из формул «Войны
и мира».
Так вот, предложенные нами прозаические и
поэтические фрагменты содержат в себе как бы
точку, зерно, из которого стремительно будет
развиваться продолжение. Эта точка — начало
"распадения прежних условий жизни”. Если
хотите, возникновение войны внутри мира как
первый этап к складыванию мира внутри войны.
Причём этот второй этап представлен у трёх
авторов тоже похоже (при всей жанрово-видовой
разности их произведений). Толстой будет
выявлять новую общность (состояние миром)
через целый ряд "сцепляющихся” эпизодов
третьего и четвёртого томов (и начнёт это делать
уже в "смоленской” главе — через поведение
купца Ферапонтова). У Твардовского эту же роль
будут выполнять все главы поэмы «Василий
Тёркин», складывающиеся в "книгу про
бойца” — народ, победивший смерть (особенно
ярко в главе «Смерть и воин»). Ахматовское же
стихотворение, заканчивающееся, как кажется,
словами "гибель нёс ребёнку моему”, оказывается
вписанным в контекст всего цикла «Ветер
войны» — со знаменитым «Мужеством», со
стихотворением «А вы, мои друзья последнего
призыва!..» и с финальными строками «Победы»:
"Пусть женщины выше поднимут детей, // Спасённых
от тысячи тысяч смертей, — // Так мы
долгожданной ответим”. |