Ранней весной я уехал за границу и провел там месяца четыре.

Вспомнил Натали - и подумал: да, та любовь "до гроба", которую насмешливо предрекала мне Соня, существует;

только я уже привык к ней, как привыкает кто-нибудь с годами к тому, что у него отрезали, например, руку или ногу...

Она встретила меня на крыльце, - сзади нее светила лампой горничная, - и с полуулыбкой протянула мне обе Руки:

- Я страшно рада!

Возвращаясь в конце июня через Москву домой, думал так: проживу осень в деревне, а на зиму опять куда-ни­будь уеду.

 И, сидя на вокзале в Туле в ожидании пересадки, вдруг послал телеграмму: "Еду из Москвы мимо вас, буду на вашей станции в девять вечера, позвольте заехать узнать, как вы поживаете".                               

По дороге из Москвы в Тулу спокойно грустил: вот опять я дома, а зачем?       

Ответ

Ранней весной я уехал за границу и провел там месяца четыре. Возвращаясь в конце июня через Москву домой, думал так: проживу осень в деревне, а на зиму опять ку-да-нибудь уеду. По дороге из Москвы в Тулу спокойно грустил: вот опять я дома, а зачем? Вспомнил Натали и подумал: да, та любовь "до гроба", которую насмешливопредрекала мне Соня, существует; только я уже привык к ней, как привыкает кто-нибудь к тому, что у него отрезали, например, руку или ногу... И, сидя на вокзале в Туле в ожидании пересадки, вдруг послал телеграмму: "Еду из Москвы мимо вас, буду на вашей станции в девять вечера,  позвольте заехать, узнать, как вы поживаете".        

Она встретила меня на крыльце, - сзади нее светила лампой горничная, - и с полуулыбкой протянула мне обе руки:                                             

- Я страшно рада!     

                            (И.А. Бунин. Натали)