Для Т., в еще большей степени, чем для драмы в целом, характерна неравномерность развития. Ее взлеты (как правило, непродолжительные) совпадают с переходными и бурными ис­торическими периодами, когда утверждаются новые обществен­ные отношения, рождаются новые формы поведения и морали.

Возникнув в Древней Греции, Т. достигла расцвета в твор­честве крупнейших афинских трагиков V века до н. э.: Эс­хила, Софокла и Еврипида. Они создали героическую, проник­нутую высоким гражданским духом Т., прославляющую, ве­личие свободного человека («Прикованный Прометей» Эсхи­ла, «Антигона» и «Царь Эдип» Софокла, «Ифигения в Авлиде» Еврипида и др.).

Спустя два тысячелетия английская литература выдвинула на рубеже XVI—XVII веков В. Шекспира, одного из крупней­ших трагиков всех времен и величайшего драматурга Возрож­дения (см.). Основная тема шекспировский Т., будь то «Ромео. и Джульетта», «Гамлет», «Отелло», «Антонии и Клеопатра», «Король Лир» и др.,— столкновение благородной личности, героя гуманиста с миром зла и несправедливости. Шекспир вы­бирает в герои своих "Т. людей исключительных, в полном смысле титанов, которые находят в себе мужество и силы бросить вызов всему несправедливому свету и вести с ним до последнего дыхания героическую борьбу. В конфликтах шекспировских Т. до предела обнажадотся крайние степени благородства и низости, честности и коварства, душевной щед­рости и беззастенчивости, эгоизма.

«Гамлет» в особенности убедительно демонстрирует то новое, что Шекспир внес в Т. в сравнении с античной Т. Если в последней герой ставился в зависимость от судьбы, всемогущих внешних «роковых» обстоятельств, подавляющих человеческую инициативу, то у Шекспира человек предстает как творец своей судьбы, все зависит от его действий, образа мыслей, чувств, которые, в свою очередь, коренятся в условиях реальной жизни.

Чрезвычайке много для развития Т. сделали французские классицисты (см. Классицизм). Трагедии П. Корнеля, Ж. Раси­на, Вольтера, сосредоточившись на изображении различных нравственных коллизий, рождаемых столкновением страсти и долга, подкупают своей гражданственностью, строгостью фор­мы, глубиной и тонкостью психологического анализа.

Новый взлет Т. наблюдается на крутом историческом пере­ломе XVIII—XIX веков, ознаменованном Великой французской революцией 1789—1794 годов. Особенно значительны успехи трагической поэзии были в Германии. Целый ряд замечатель­ных Т. создает Ф. Шиллер, И.-В. Гете интенсивно работает над философской Т. «Фауст».

Параллельно наблюдается развитие Т. в России. Первые ша­ги русской Т. связаны с творчеством классицистов: А. П. Су­марокова, М. М. Хераскова, В. А. Озерова, Я. В. Княжнина. Взлет Т. ознаменован «Борисом Годуновым» и «Маленькими трагедиями» А. С. Пушкина («Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Кир во время чумы»). В «Бо­рисе Годунове» Пушкин с замечательным мастерством вос­создал «во всей истине» одну из самых драматических эпох русской истории — конца XVI -— начала XVII века. В качестве главной проблемы пушкинская Т. ставит вопрос о неправед­ной власти, раскрывает тему трагической судьбы общества, в котором народ обречен на бездействие.

В реалистической драматургии XIX века трагическое ре­шительно перемещается в сферу повседневности, быта, семьи. Заурядные, на первый взгляд, конфликты обретают огромную трагическую силу там, где драматург за обыденным увидел героическое, за семейными коллизиями — острейшие социаль­ные противоречия-. Так, появляется «Гроза» А. Ц, Островско­го, внешне обладающая всеми признаками бытовой драмы, но несущая в себе столь сильный эмоциональный заряд, что она близка по жанру к Т.

В драматургии XX века в связи с величайшими истори­ческими и революционными преобразованиями Т. обретает прежнюю монументальность, близкую шекспировской и пуш­кинской, сочетающуюся с глубоким психологизмом. Крупней­шие драматурги современности (Б. Брехт, Во. Вишневский) показали в своих Т. коренные социально-исторические сдвиги нашей эпохи, главенствующую роль масс в революционных преобразованиях, трагизм судьбы героев, погибающих во имя победы нового. При этом гибель героя уже не несет на себе печать безысходности, и неизбежная скорбь, сопряженная с ней, освещается оптимизмом веры в человека и его будущее. Недаром одна из самых замечательных в советской литературе Т. принадлежащая перу Вс. Вишневского, названа «Оптимисти­ческой трагедией».