Принято считать, что Александр Блок восторженно встретил известие о революции 1917 года и сразу стал ее сторонником. Результатом этого стала поэма «Двенадцать», в которой описываются революционные события и защитники нового порядка. Поэма сегодня воспринимается как летопись революции. В то же время многие писатели и поэты того времени сочли Блока предателем.

Основу произведения составляет концепция совместного существования «старого» и «нового» мира. При этом старый ассоциируется с темным прошлым, а новый – со светлым будущем. С присущим ему символизмом Блок создал интересную галерею образов.

Мир патриархальной России, уходящий в прошлое, предстает в поэме в образе барыни в каракулях. Его воплощениями являются также товарищ поп, писатель и старушка. Все это – представители сословий, которые при старом порядке занимали в обществе ведущее положение. А собирательный их образ выглядит уже как «шелудивый» бездомный пес. Будущее этих осколков прошлого непонятно и, скорее всего, неблагоприятно. Им суждено погибнуть.

Но кто придет к ним на смену? Это двенадцать красногвардейцев, которые вышли патрулировать улицу. Образы их Блок не идеализирует: и картуз у них примят, и цигарка в зубах имеется. А выражение «бубновый туз», который «на спину б надо» одному из красногвардейцев – это принятый на Руси знак преступника или каторжника. Возможно, прошлое защитников революции было нелицеприятным, да и будущее их небезупречно: они готовы совершать грабежи и убийства:

Отпирайте етажи –

Скоро будут грабежи!

Отпирайте погреба –

Гуляет нынче голытьба!

Да, защитниками революции являются преступники, уже состоявшиеся или потенциальные. Но облагораживает образ двенадцати загадочный персонаж, который появляется в заключительной части поэмы:

В белом венчике из роз –

Впереди – Исус Христос.

По сюжету поэму он идет впереди отряда, и все красногвардейцы как бы приобретают ореол святости. Из «голытьбы» они превращаются в представителей нового революционного народа. Некоторые литературоведы склонны ассоциировать патрульных с 12 апостолами, во главе которых идет Петр. Основанием для этого становится и число красногвардейцев, и то, среди них выделяется именно Петр. Действительно, красногвардейцы – это своеобразные апостолы нового времени, не только несущие весть о революции, но и готовые к борьбе.

Но не стоит сводить все богатство образного мира Блока к христианским мотивам. Не нужно забывать и о политической подоплеке поэмы, и о том времени, в котором она писалась.

Больше всего споров вызывает загадочный образ Христа. В. Орлов полагает, что Христос в поэме является образом вождя и защитника всех бедных и угнетенных. По мнению Л.Долгополова, Иисус призван символизировать начало нового будущего России, которое обязательно, как был уверен Блок, будет счастливым и светлым. Есть и другие точки зрения, зачастую противоположные.

Так, М.Волошин полагает, что Христос вовсе не идет во главе отряда, а убегает от него, опасаясь за свою жизнь. Не исключено и то, что красногвардейцы ведут его на казнь. А в руках его не просто красный, а «кровавый» флаг – символ принесенной жертвы и примирения.

Свою точку зрения на поэму высказал и П.Флоренский, и многие полагают, что она наиболее удачная. Он задается вопросом: случайно ли пропущена буква в имени Христа? Почему блок называет его «Исус», а не «Иисус»? Может быть, во главе отряда шел не бог, а антихрист, и именно он является автором всей идеи революции и вдохновителем ее исполнения? Описания «и от пули невредим» и «за вьюгой невидим» вполне могут относиться не к Богу, а к воплощению совсем других сил.

Подобная точка зрения вполне имеет право на существование. Действительно, тот, кто возглавляет насилие и террор, не может считаться светлым и чистым. Соответственно, такие люди никак не могут быть причислены к святым или апостолам.

Двенадцать красногвардейцев готовы разрушать, но пока не готовы ничего создавать. Подобный путь вряд ли можно считать эффективным. Гораздо разумнее революции всегда бывает эволюция, когда на основе старого, принимая его достижения, создается новое, не отвергающее того, что было до него, а только совершенствующее порядок вещей.