А Александр Дюма — эта «фабрика рома­нов»! Неужто за этим очаровательным, могучим и остроумным здоро­вяком стоял кто-то другой?..

Попробуем разо­браться в этой тайне на примере самой извест­ной книги Дюма — «Три мушкетера» .

Ах, какими заме­чательными дуэлян­тами они были! Как ловко владели шпага­ми, как блистательно фехтовали, какие не­удержимые выпады делали, сражая врагов на­повал! А главное, они были всегда справедли­вы, бросаясь в бой лишь за правое дело!

Как можно не любить тех, кто жизнь был готов положить за друга? «Один за всех и все за одного!» Как можно не любить эту замеча­тельную, веселую книгу!

Веселую?.. Но давайте попробуем взглянуть на трилогию «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Десять лет спустя» под иным углом зрения. Судите сами: за тридцать лет жизни главных героев нашлось всего лишь три неде­ли, достойных описания. И то во второй книге д'Артаньян вынужден по существу пойти про­тив своих старых друзей, а в последней, третьей части он погибает, едва добившись желаемого.

Чем же занимался остальное время наш славный рыцарь? Хождением на службу, стоя­нием в караулах и попойками... Ей-ей, осталь­ные нашли себе более достойные занятия. Ара­мис занялся богоугодными делами, Портос, как и хотел, разбогател и жил в прекрасном по­местье. Атос же, наш славный, мудрый и бла­городный Атос, привел в порядок свои дела, имение и вырастил сына. Не случайно А. Дюма именно ему симпатизирует больше всех.

Но откуда писатель узнал о судьбах своих героев? Неужто все выдумал от первой и до по­следней строчки?

В предисловии к «Трем мушкетерам» Дю­ма сам, с непринужденной улыбкой, но до­вольно-таки туманно рассказывает о том, как он нашел сюжет для романа. Видимо, ему не хотелось раскрывать полностью карты и назы­вать имя автора мемуаров, которыми он вос­пользовался, но и уж совсем обойти их он тоже не мог: в его ушах еще звучали упреки и обвинения в том, что все его романы написаны во­все не им.

Поэтому Дюма ограничивается полуправ­дой: говорит о том, что нашел «Воспоминания г-на д'Артаньяна» в Королевской библиотеке, но имя Гатьена Сандра де Куртиля — автора этих самых «Воспоминаний» — даже не упо­минает. А, между прочим, в свое время эта книга, изданная в Нидерландах, пользовалась огромным успехом и во Франции...

Впрочем, Дюма, похоже, так и не узнал, что и сам стал жертвой мистификации. Сандра де Куртиль выпустил подложные мемуары: сам Шарль де Батц Кастельморо, присвоив­ший себе имя д'Артаньяна, их не писал. Прав­да, сопоставив даты, можно предположить, что де Куртиль вполне мог лично знать д'Арта­ньяна! Жили они в одно время, могли встре­чаться при дворе.

Когда д'Артаньян, дослужившись до пол­ковника, погиб в 1673 году при штурме гол­ландского города Маастрихт, де Куртилю бы­ло 29 лет. «Воспоминания» же он выпустил в 1700 году. И пользовался ли он при этом каки­ми-то записками д'Артаньяна или его устны­ми рассказами, остается лишь гадать... Во вся­ком случае, несомненно одно: жизненная ос­нова «Трех мушкетеров» реальна.

Шарль де Батц Кастельморо — он же д'Ар­таньян и главный герой «Воспоминаний» и «Трех мушкетеров» — был средним из пяти сыновей обедневшего гаеконского дворянина.

Старший из братьев, кстати, тоже был мушке­тером. Но к тому времени, когда средний брат добрался до Парижа, он уже погиб.

В одной из парижских харчевен, где обыч­но собирались мушкетеры, Шарль познако­мился с другим бедным гасконцем Исааком де Порто, не менее Шарля мечтавшим о плаще мушкетера, а пока прозябавшим в роте Дезэссара. Знакомство Же с Анри Арамицем и Арманом де Силлек д'Атос д'Отевиллем — даль­ними родственниками де Тревиля — произош­ло примерно так, как это описано в книге, — накануне их дуэли с гвардейцами кардинала.

Впрочем, из вышесказанного вовсе не сле­дует, что, увлекшись каким-либо сюжетом, Дюма затем в точности следовал исторической правде. Он стал родоначальни­ком когорты писателей-фантастов, которые писали не о буду­щем, а о прошлом, используя известные им факты всего лишь как иллюстрации к развиваемо­му ими сюжету, к собственной трактовке событий.

Это весьма раздражает так называемых серьезных истори­ков. Но, положа руку на сердце, признаемся: читать их сухие манускрипты охотников мало. Тем более что со временем выясняется: историки тоже частень­ко подтасовывают факты, пере­краивая историю по указанию того или иного правителя.

Так что не будем осуждать Дюма. Все дело в том, что литератор считал историю цепью случайностей. И был уверен, что миром прави­ли не короли, а Его Величество Случай. Вот вам иллюстрация: война между Францией и Англией, описанная в «Трех мушкетерах», на­чалась, получается, из-за любви Бекингэма к Анне Австрийской, а вовсе не по каким-то там финансово-политическим причинам.

Писатель представляет войну большой дуэ­лью двух влюбленных и могущественных со­перников — Бекингэма и Ришелье. А события, происходившие в ту пору во Франции, в книге объясняет предельно просто: часть народа слу­жит королю, часть — Ришелье, а сами власть имущие, не заботясь о чаяниях простых лю­дей, развлекаются утонченными политически­ми и любовными интригами.

Хотя на самом деле о том, как абсолютизм власти Людовика XIII и Ришелье вступил в же­сточайший конфликт с феодалами, написаны тома исторических исследований.

Но какое до них дело Дюма! Перед писате­лем стояла совершенно иная задача. Он и не со­бирался восстанавливать ход истории. Он вооб­ще не историк, а романист. И потому, считал Дюма, он вправе иметь свою точку зрения на свершившиеся события. Литератор стремился к тому, чтобы история была в его романах увле­кательной.

Дюма еще в середине XIX века понял, что скрупулезно точное описание исторических со­бытий интересно лишь кучке специалистов. Дюма же пришел к созданию исторического ро­мана нового типа — романа-фельетона, как его называли тогда, или романа-триллера, как мы говорим сегодня. Словом, произведения, где действие разворачивается бурно, стремитель­но, где не остается места скучным длинным ди­алогам, где интрига вьется прихотливой спира­лью, а с героями вечно что-то происходит...

Но вот что любопытно. Столь пренебрежи­тельно относясь к исторической действитель­ности, по-своему толкуя подоплеку событий, Дюма с поразительной достоверностью расска­зывает об обычаях того времени, о быте и нра­вах. А если так, значит, писателя трудно уп­рекнуть в художественной недостоверности.

Дюма не менее правдив и в описании ха­рактеров своих героев. Каждый из них посту­пает так, как ему велит его натура: д'Артаньян хитрит, Атос проявляет благородство, Арамис увиливает, а Портос прям и простодушен,

Дюма был необычайно плодовит. За те три года, что он писал «Трех мушкетеров», в свет вышло еще десять томов его сочинений! Й сре­ди них «Граф Монте-Кристо», «Королева Марго», «Графиня де Монсоро»! Для сравне­ния: Лев Толстой, как известно, писал всего по четыре страницы в день.

Впрочем, Дюма хитрил. Если Л. Н. Толсто­му помогали лишь его жена да секретарь, то Дюма был, наверное, первым, кто внедрил в ли­тературе так называемый бригадный подряд. На него работал добрый десяток литературных «негров».

Выглядело это примерно так. Перед тем как начать новую большую работу, Дюма со­бирал своих сотрудников в каком-нибудь рос­кошном ресторане, угощал прекрасным обе­дом, а за кофе уже начиналась работа.

Дюма, загораясь все более и более по ходу рассказа, щедрыми мазками набрасывал фабу­лу будущего романа, а все остальные делали па­мятные записи. Потом составлялся общий план, распределялись главы, и каждый писал свою часть текста. Затем Дюма, собрав все на­писанное, сам тщательно его редактировал — выбрасывая неудачные места и вписывая новые эпизоды, шлифовал стиль и слог. После чего черновик поступал к некоему Вьейону — горь­кому пьянице, обладавшему одним огромным достоинством: его почерк как две капли воды походил на почерк Дюма. И тот переписывал все набело, поскольку издатели, напуганные слухами, что Дюма присваивает чужие идеи, сюжеты, а то и целые книги, принимали руко­писи, написанные только рукой мэтра.

Так что не удивляйтесь, видя, как ныне ка­кой-нибудь борзописец выпускает каждый ме­сяц по детективу. Тайна тут невелика. Просто на него работает целая бригада «литератур­ных рабов». Не станем укорять Дюма за то, что он работал с сотрудниками. Он любил мно­го зарабатывать и еще больше тратить. А глав­ное: его просто распирало от замыслов, и если бы он все до последней строчки записывал сам, то, наверное, его литературное наследство бы­ло бы гораздо меньше.

Впрочем, в России отношение к Дюма все­гда было неоднозначное. Одним из первых его переводчиков был сам Белинский, «Три муш­кетера» имели огромный успех. А чуть позже Герцен с горечью заявил, что Дюма в России появился не вовремя: его легковесные романы отвлекают россиян от решения насущных про­блем и чтения серьезной литературы.

Появление Дюма в России было фееричес­ким. Фейерверки в его честь в обеих столицах — Петербурге и Москве. Толпы восторженных по­читателей, ловящих на лету каждое его слово. Герцену же оставалось лишь упрекать своих со­отечественников: «Со стыдом, с сожалением читаем мы, как наша ари­стократия стелется у ног Дюма, как бегает смот­реть «великого курчавого человека» сквозь решет­ки сада...»

Дюма побывал и в Ка­зани, и в Саратове, и в Ас­трахани, И в Баку, и в Ти­флисе, и в других горо­дах, совершенно для него экзотических. А вернув­шись во Францию, выпустил 7 (!) томов, посвященных России. Пусть до­вольно сумбурных, с сумятицей, путаницей, но интересных, а главное — привлекающих вни­мание к нашей стране. И он же, кстати, был первым, кто рассказал французскому читателю о Пушкине и Лермонтове.

...И напоследок вернемся к «Трем мушкете­рам». Почему именно эту книгу вспоминают первой, когда речь заходит о творчестве Алек­сандра Дюма-старшего? Почему читатели лю­бят этот роман больше, чем, скажем, утончен­ную «Даму с камелиями» и другие изысканные произведения его сына?

Быть может, потому, что сам Дюма въехал когда-то в Париж подобно д'Артаньяну? Оба они были выходцами из захолустных город­ков, оба отправились в столицу на поиски сча­стья, у обоих побрякивали в карманах жалкие гроши, зато в головах было полным-полно великих планов покорения не только Парижа, но и всего мира. И оба-таки добились своего.

Дюма вот уже более 100 лет помнит и чита­ет весь мир. Что же касается д'Артаньяна... Кто-то, возможно, посчитает его неудачни­ком: дескать, только добился высокого звания и почестей, как тут же погиб. А мне приходит на память факт, приведенный когда-то в «Комсомолке».

Парнишка, возвращавшийся поздно вече­ром с тренировки по фехтованию, услышал крики женщины, зовущей на помощь. Ловко орудуя шпагой, он прижал к стене грабителя и продержал его до прихода милиции. На дру­гой день юного храбреца нашел журналист из местной газеты и среди прочего спросил, кто его любимый герой. Мальчик ответил: «Д'Артаньян».