Издревле «обезьяной Бога» именовали дьявола. Обезьяна пытается копировать движения человека, совершенно не задумываясь над их смыслом. В действиях Воланда также наблюдаются некие попытки подражать Богу.

Еще по приезду в Москву князь тьмы справедливо замечает - если Бога нет, то в чьей же власти человеческие судьбы и весь распорядок на Земле? Всеми своими действиями Воланд старательно пытается доказать, что в его власти распоряжаться всеми. Если же ему не все под силу, то он как минимум в состоянии все предвидеть. Воланд никоим образом не признает ни человеческой свободы, ни свободы Бога.

Лишь в уста Коровьева автор романа вложил некий намек на возможный выбор. «В сердце он попадает… по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков».

Эпиграф заставляет нас задуматься над вопросом, кто же является главным действующим лицом произведения. «Так кто ж ты, наконец? – Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Стоит отметить, что это не относится ни к Мастеру, ни к Маргарите.

Так не о сатане ли роман? Строки Гете из «Фауста», ставшие эпиграфом к роману, лучшим образом характеризуют цели дьявола и способы их достижения. «Через малые обманы – к величайшему, к презентации себя как Бога».

Ложь, которая действует на любого максимально сильно, замешана на правде. В автохарактеристике Мефистофеля также немало правды. Он – «часть той силы, что вечно хочет зла». Не поспорить, что из зла порождается благо. Но, правда, сотворение этого добра Мефистофелю не стоит приписывать себе. Только в силах Бога перевоплощать благо из зла, совершающегося сатаной. Лишь наш Творец способен человеческие прегрешения и заблуждения преобразить ко благу.

В Москве, отрекшейся от Христа, Воланд стремится показать всю свою мощь и позиционировать себя как Вседержителя. Появившись в столице, сатана спрашивает: «Ежели Бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?»

Воланд хочет взять на себя смелость утверждать, что в его власти управлять всеми. Он считает себя достойным осуществлять правосудие, наказывать грешников и раздавать награды праведникам. Князь тьмы утверждает: «Все будет правильно, на этом построен мир». Но назвать поведение и поступки Воланда в Москве правильными невозможно. Например, Алоизий Могарыч, самый яркий Иуда столичного сюжета, отнюдь не меняется, а только процветает. И после встречи с Воландом становится директором театра варьете.

Что же предпринял Коровьев, чтобы преобразиться? Правильно ли, что Фриде дана возможность забыть такой грех, как убийство ребенка? Произошли ли в ней какие-то кардинальные изменения? Где же ее раскаяние? Скорее, собственная ненависть направлена на ее же тюрьму, а не на свои злодеяния.

Воланд в романе представлен читателям и в виде Небесного Ершалаима. Он как бы сотворил Понтия Пилата и Иешуа для своего «Евангелия» и властвует над ними. Сатана позволяет себе таким же образом разговаривать с Мастером, как Бог в книге Иова беседовал с ним. Маргарита, жаждущая восстановления рукописи, взволнованно и дрожа, произносит слова, которые позволяется адресовать лишь Богу. Но она восхваляет Воланда, называя его всесильным, тем самым ассоциируя его с Господом.

Но Воланд на самом же деле есть не что иное, как некий подражатель, подобие Господа, к тому же еще и вор. В мире, созданном сатаной, нет места Богу. Тем самым он считает невозможным существование Творца в мире людей.

Подтверждение этому звучит в словах Воланда: «Никогда и ничего не просите…в особенности у тех, кто сильнее вас». Все люди уверены, что Бог однозначно сильнее их всех. Поэтому запрет Воланда четко указывает на Всевышнего. Подобная формула дьявола накладывает табу на человеческие просьбы.

Для молитв не остается места. Хотя воля у человека и остается, но она полностью подчинена чужой власти. Воланд своими действиями отодвигает Творца от людей, блокируя их. Благодаря такой изоляции князь тьмы уже беспрепятственно воздействует на человека. И человеку при подобном общении не избежать обмана.