Библия и евангелие оказывали в свое время огромное влияние на людей не только непосредственно, но и через ряд поколений, воспитавшихся на них. Но в особенности широко было влияние библейского и евангельского языка. Эти сборники написаны местами с большой поэтической силой. Своими литературными достоинствами они действовали даже тогда, когда религиозный или моральный смысл их оставался чуждым. Поэтому ряд живописных образов и выражений библии и евангелия был усвоен издавна в русском языке, не говоря уже о христианских и церковных терминах вроде ад, геенна, ангел, аминь, анафема, маммона.

Таковы, например, выражения вавилонское столпотворение, поцелуй Иуды, валаамская ослица, ноев ковчег, голгофа, конь бледный, соль земли, седьмое небо, не трудящийся да не ест, плоть от плоти, глас вопиющего в пустыне, первые да будут последними.

История некоторых подобных образов и выражений особенно поучительна как пример живучести и гибкости литературного наследия в использовании его при совершенно различных условиях.

Талант означает теперь дарование. Это – древнегреческое слово talanton, которым называли меру веса золота и серебра, и которое затем означало сумму денег, соответствовавшую этому весу. Талант серебра стоил приблизительно 3000 рублей, талант золота раз в десять больше. Но что же общего между первоначальным значением этого слова и современным? Решительно ничего. Как же в таком случае талант получил такое неожиданное новое значение? Это произошло исключительно под влиянием евангельской притчи. Притча эта гласит:

«Некий человек, отправляясь в чужую сторону, призвал рабов своих и поручил им имение свое. И одному он дал пять талантов, другому два, третьему один, каждому по его способностям. И отправился в путь.

Получивший пять талантов раб пошел и пустил их в дело и нажил на них другие пять талантов. Также и тот, который получил два таланта, приобрел на них еще два. Раб же, получивший один талант, пошел и закопал его в землю.

После долгого отсутствия возвратился хозяин и потребовал у них отчета. И явился раб, получивший пять талантов, и сказал:

–Господин! Ты дал мне пять талантов. Вот я приобрел на них еще пять.

И хозяин похвалил его. И подошел другой, получивший два таланта, и сказал:

–Господин! Ты дал мне два таланта. Вот я приобрел на них еще два.

И хозяин похвалил его.

И подошел третий, получивший один талант, и сказал:

–Господин! Я знал, что ты человек жестокий, и, убоявшись, я скрыл талант твой в землю. Вот получи свое.

И сказал хозяин:

–Ты раб трусливый и ленивый! Ты мог приумножить мое Богатство и не решился. Выбросьте его вон»* [*Притча дана в пересказе. См. Евангелие от Матфея, гл. 25, ст. 14-30].

Смысл притчи ясен: долг человека – отдавать свои силы и способности на служение добру, хотя бы рискуя сделать ошибку, но только не беречь их без пользы под спудом. Этот нравственный долг человека определяется «по способностям».

Сумма денег здесь означает уровень или объем способностей, задатков человека к деятельности в жизни. Эта иносказательно выраженная идея понравилась, произвела впечатление, была усвоена. В подходящих случаях, когда человек выказывал нерешительность и леность в отношении своих способностей (эти случаи были часты в школе, в монастыре, в мастерской), получило распространение выражение зарыть свой талант в землю. Наконец и просто талант стал означать дарование. Таким образом новый смысл этого слова явился в качестве переносного, иносказательного, обусловленного ситуацией евангельской басни.

Всем известно выражение не отступать ни на йоту, или не уступать, не изменить ни йоты. Но йота (iota) по-гречески является только названием буквы i. Откуда же этот теперешний смысл? Опять-таки из евангельского выражения.

В так называемой «нагорной проповеди» Христос, по преданию, сказал между прочим: «Не думайте, что я пришел нарушить закон, не нарушить пришел я, а исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота не прейдет из закона, пока не исполнится все, предсказанное пророками»* [*См. Евангелие от Матфея, гл. 5, ст. 17-18].

Но что значит здесь йота закона? Это объясняется из практики греческого письма. Во многих случаях буква i, после гласной произносившаяся как наш и, уже не произносилась, как например в слове ад (наряду с более старым Аид: Aides – имя Бога, который, по греческим мифам, царствовал в подземной обители мертвых). В таких случаях буква i не писалась рядом с предшествующей гласной, а обозначалась маленькой черточкой под этой гласной. Пропуск этой черточки не имел никакого значения для произношения, но строгие правила правописания продолжали требовать добавления этой черточки, подобно тому как в нашей дореволюционной орфографии требовалось присоединение твердого знака, ставшего давно мертвой, ненужной буквой. Иисус, говоря о нарушении закона, имел в виду, конечно, законы Моисея в составе Ветхого завета, то есть религиозные предписания, которые были священными в глазах древних людей и не допускали ни малейшего изменения. Поэтому выражение ни одна йота не пропадет в законе подчеркивает утверждение Христа о незыблемости его: не только текст закона от слова до слова не подлежит изменению, но даже ни одна буква не должна быть в нем пропущена или изменена, и даже черточка, переставшая быть буквой и оставшаяся лишь мертвым законом древнего правописания, должна сохраняться в ним так, как она стояла в нем испокон веков.

Из евангельского текста пришло в русский язык слово лепта в значении взнос, вклад, тогда как греческое lepton означало мелкую медную монету, которая находится в обращении в Греции до сих пор. Евангельское предание рассказывает:

«Иисус сел (в храме) против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в нее. И многие богатые клали много. Но вот пришла бедная вдовица и положила в сокровищницу мелкую монету в две лепты.

И, подозвав учеников своих, Он сказал им:

–Истинно говорю вам, что это бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу. Потому что все клали от избытка своего, она же от скудости своей, так как положила все, что имела, всё пропитание свое»* [*См. Евангелие от Марта, гл. 12, ст. 41-44].

Более сложна история слова филистер, которое заимствовано нами из немецкого языка:

Philister – так называли обывателя с мещанским складом мыслей и образом жизни, с узким кругозором, человека, который формально, рутинно, предубежденно относится ко всему. Буквально же это слово означает по-немецки филистимлянин. Филистимляне, по библейскому преданию, были первоначальными жителями Палестины и находились в постоянной вражде с пришедшими туда позднее иудеями. Библия относится, понятно, к этим врагам иудейского племени очень враждебно, но отсюда никак не объясняется немецкое и русское значение этого слова. Объяснение надо искать в том, что это слово получило свое новое значение в студенческой среде, которая в старинной Германии была преимущественно дворянской и отличалась большой заносчивостью и своеволием. В особенности в небольших, чисто университетских городках, таких, как Иена или Гейдельберг, студенты мнили себя особым сортом людей, стоящим неизмеримо выше жалких ремесленников, составлявших главную массу горожан, и не упускали случая позабавиться насчет этих последних. Шутки эти иногда заходили очень далеко и переходили в скандалы и драки. Обыкновенно тот или иной обыватель, который становился жертвой нахальных молодцов, не мог с ними справиться и спешил укрыться от них в собственном или знакомом доме. Но иногда, когда дело заходило слишком далеко, горожане объединялись, и драки происходили с переменным успехом. Бывало, что некоторое время велась форменная война, с засадами, укреплениями. Это могло само по себе подать повод к сопоставлению горожан с филистимлянами, постоянными врагами иудеев. Но этому способствовало и следующее обстоятельство.

Однажды, это было в 1785 году, в одной из таких схваток дело кончилось тем, что один студент был убит. Это произвело большое волнение не только в студенческих, но и в университетских кругах. При погребении пастор университетской церкви произнес проповедь; темы для проповедей полагалось брать на библейские тексты, и пастор взял за основу смерть иудейского царя Саула, павшего в бою против филистимлян. Это сопоставление было лестным для студента, хотя пастор имел в виду внушить молодежи, что убитый студент погиб в результате собственной буйной жизни и дурной нравственности, подобно тому, как Саул пал потому, что не угодил Иегове*. (*Иегова, или Яхве (Yahweh), – основное имя Бога в Ветхом завете)

Этот случай как бы узаконил переносный смысл слова филистимляне, которое было первоначально племенным названием. Впрочем, установление переносного значения ограниченный мещанин было поддержано созвучием слова Philister (филистимлянин) с намеком пфистер (булочник).

Содом является в сущности также географическим словом – это название древнего города в Палестине. Но наш смысл возник под влиянием библии.

Книга Бытия рассказывает, что два города, Содом и Гоморра, считались особенно погрязшими в пороках и нечестии.

«И сказал Бог:

–Вопль содомский и гоморрский – велик он, и грех их тяжек весьма. Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко мне, или нет; узнаю»*. [* См. Книга Бытия, гл. 18, ст. 20-21].

Здесь имеется в виду следовательно вопль жалоб и нареканий соседних жителей против бесчинств, творимых в Содоме и Гоморре, а вовсе не какой-то беспорядок и крик в самих этих городах. Но церковно-славянский текст и даже традиционный перевод, как видно из приведенных здесь слов, не очень вразумителен. Немудрено, что вопль содомский и гоморрский был понят именно как крик жителей этих городов, тем более что дальше рассказывается, что они были истреблены серным и огненным дождем. Оба выражения легко сплелись в один образ города, полного воплей, ужаса и боли. Отсюда наше значение содома как полного беспорядка.

В смысле, довольно близком нашему содому, употребляется и выражение бедлам; оно означает полный сумбур, обстановку, подобную сумасшедшему дому в обывательском его понимании, которое, по-видимому, представляло себе это учреждение как сплошную кутерьму, производимую всеми содержащимися в нем сумасшедшими сразу. Английское бедлам (bedlam), действительно, означает название сумасшедшего дома в Лондоне, а в переносном смысле это то же, что и у нас. Но откуда самое название бедлам? Это не что иное как испорченное Вифлеем – по-английски Бетлем (пишется Bethlehem). Официально этот дом для сумасшедших назывался Вифлеемским госпиталем. Это было первое учреждение подобного рода в Англии и второе во всей Европе, основанное в XVI веке. Первый в Европе дом сумасшедших учрежден был в Гренаде, в Испании, еще раньше. Но Бетлем был больницей еще раньше, с XIV века. Лечебница для умалишенных получила это название по наследству.

Дело в том, что еще крестоносцами был учрежден в Палестине «Орден Вифлеемской звезды». Этот орден основал в 1247 г. свое подворье (филиал) в Лондоне с церковью Святой Марии Вифлеемской. Как это не раз случалось с европейскими монастырскими и орденскими зданиями, и это здание в XIV веке было отведено под больницу. Но еще до этого здесь было нечто вроде приюта, который был устроен в этом подворье, потому что к этому обязывало самое название ордена. Ведь Вифлеем был небольшим городком в Палестине, на окраине которого, по евангельскому преданию, родился Христос и был положен в ясли за неимением более подходящего помещения. Этот образ яслей стал символом приюта: у нас до сих пор ясли – приют или помещение для временной заботы о маленьких детях. Вифлеемский орден не мог, конечно, не иметь подобного учреждения.

Бетлем (Bethlehem) со временем стали произносить Бедлэм, и под этим словом, которое вошло в русский язык как бедлам, все чаще подразумевали сплошную суматоху и полную неразбериху.