ОТКРЫТИЕ ЗАГАДОЧНЫХ ПИСЬМЕН

стров Пасхи был открыт в 1722 году голландским адмиралом Роггевеном. В записях, оставленных участниками этого открытия, говорится о величественных статуях, но никаких упоминаний о письме нет. В 1770 году остров вторично был открыт испанским капитаном Гонсалесом. Когда Гонсалес потребовал от местных вождей «подписать» декларацию о присоединении вновь открытой земли к Испании, вожди, к удивлению капитана, не поставили крестик, не стали прижимать палец, а оставили на бумаге странные рисуночные знаки. На этом удаленном клочке суши в Тихом океане существовала своя письменность! В конце XVIII — первой половине XIX века к острову Пасхи неоднократно приставали суда. Но визиты эти были либо слишком краткими, либо же экипажам судов не было никакого дела до местной культуры. В 1862 году поставщики «живого товара» насильно вывезли почти все взрослое население острова Пасхи на острова Чинча, возле побережья Южной Америки, и заставили его добывать гуано. После протеста епископа Жоссана, жившего на Таити, островитяне — всего около ста человек оставшихся в живых — были возвращены на родину… Они завезли эпидемию оспы. Началось повальное вымирание жителей острова Пасхи.

И когда в 1864 году здесь поселился первый миссионер, Эжен Эйро, на острове, где некогда жило многотысячное население, осталась кучка обнищавших, запуганных людей. Эйро окрестил их — и связь островитян с древней, но «языческой» культурой была окончательно прервана.

Обращенные в христианство жители острова Пасхи стали уничтожать или прятать все старое, «языческое». Такая судьба постигла и памятники местного письма. «Во всех домах есть деревянные дощечки или палки, покрытые какими то иероглифическими знаками. Это фигуры неизвестных на острове животных, туземцы чертят их с помощью острых камней. Каждая фигура имеет свое название; но так как они делают такие дощечки в редких случаях, это заставляет меня думать, что знаки, остатки древнего письма, сохранились у них по обычаю, которому они следуют, не ища в нем смысла», — писал Эйро в 1864 году. Через два года после Эйро на остров Пасхи прибыли другие миссионеры, которые обнаружили лишь жалкие остатки древней письменности.

Один из миссионеров показал таитянскому епископу Жоссану дощечку, на которой «были начертаны миниатюрные изображения рыб, птиц и прочего, что есть на этой земле, а также вымышленные фигуры, очень похожие на иероглифические письмена». Жоссан, человек образованный и любознательный, заинтересовался дощечкой, где имелись «первые следы письменности, когда-либо обнаруженные на островах Океании».

Увы, — первые и последние! Больше нигде в Океании не удалось найти следов письма ни оригинального, ни похожего на письмо острова Пасхи, которое местные жители называли «кохау ронго-ронго», т. е, «говорящее дерево». Да и самих памятников кохау ронго-ронго, несмотря на все старания епископа Жоссаиа, а вслед за ним многих этнографов и путешественников на острове Пасхи удалось обнаружить очень мало. Дюжина целых дощечек «говорящего дерена», полдюжины обломков, покрытых письменами, пара деревянных фигур, на которых процарапаны иероглифы — вот и весь перечень уникальных письмен, бережно хранящихся в музеях мира (в Ленинградском музее антропологии и этнографии есть две дощечки кохау ронго-ронго, привезенные в Россию знаменитым ученым П. Н. Миклухо-Маклаем).

^{Сравнение иероглифов Индостана, о. Пасхи и Южного Китая.}

Тексты кохау ронго-ронго, начертанные зубом акулы по дереву, дошли до нас благодаря счастливой случайности. Не будь ее — мы никогда не знали бы, что на острове Пасхи существовало письмо. И зачем оно жителям маленького, площадью немногим более сотни квадратных километров, островка в океане? Тем более, что на других землях Океании никаких следов письма не отыскать. Большие статуи на камня, пусть и уступающие в размерах знаменитым великанам острова Пасхи, есть на других островах Полинезии. Письмен же там не обнаружено: Этнографы и археологи нашли только наскальные изображения, пиктограммы, условные знаки. У полинезийцев был «язык рисунков», а не письмо — у всех полинезийцев, за исключением жителей острова Пасхи. Быть может, письмо попало сюда откуда-то извне, из Старого или Нового Света, где были очаги иероглнфики?

Поиски «колыбели» кохау ронго-ронго начались сразу же после открытия дощечек «говорящего дерева».

ОТ ИНДА ДО АНДОВ

Первым миссионерам острова Пасхи письмена напомнили иероглифы Египта. А позже некоторые исследователи даже утверждали, что кохау ронго-ронго — наследие иероглифики страны пирамид, а культура острова Пасхи (и вообще всей Полинезии) — унаследована из Древнего Египта. Однако общие черты кохау ронго-ронго и египетского письма — чисто внешние: знаки обоих письмен рисуночные, четкие, интервалы или разделительные знаки между словами отсутствуют, иероглифы идут «сплошным массивом». Нее остальное в письменах Египта и острова Пасхи различно: а направление строк, и внутренняя структура текстов, и предметы, изображенные иероглифами. В египетских знаках запечатлена африканская фауна и флора, быт, верования, оружие, орудия труда жителей страны пирамид. Значки кохау ронго-ронго изображают скудную фауну и флору острова Пасхи и не менее скудные быт, орудие труда людей, живших в каменном веке.

^{Фрагмент текста кохау ронго-ронго.}

В конце прошлого века французский востоковед Террьев де Лякупери предположил, что знаки кохау ронго-ронго связаны с надписями, открытыми в Южной Индии. А в 1932 году венгерский ученый В. фон Хевеши выступил во Французской Академии Надписей с сенсационным сообщением: около сотни иероглифов острова Пасхи по форме сходны со знаками на печатях, что найдены при раскопках древнейших городов в долине Инда, т. е. с протоиндийскими письменами! Позднее Хевеши указал уже 175 случаев совпадения знаков кохау ронго-ронго и протоиндийских иероглифов.

Но сходство еще не говорит о родстве. Долину Инда и остров Пасхи разделяет не только половина земного шара, — 20 000 километров. Надписи на печатях Индостана сделаны 4000 лет назад, а на острове Пасхи еще в прошлом веке знали кохау ронго-ронго. Критикуя Хевеши, крупнейший знаток древней культуры Полинезии Те Ранги Хироа писал: «Остров Пасхи лежит на расстоянии более 13 000 миль от Мохенджо-Даро, цивилизация которого датируется 2000 г. до н. э. Как могли знаки сохраниться, пока люди в борьбе со стихиями мигрировали на расстояние в более 13 000 миль на протяжении 3000 лет, и прибыть на одинокий остров Пасхи, не оставив следа…»

Другой крупный авторитет, профессор Метро, выступил с резкой критикой Хевеши, который, по его мнению, занимался «подгонкой», сравнивая по типичные, а редкие варианты начертания знаков в кохау ронго-ронго и протоиндийских письменах. Тексты эти написаны «от руки», поэтому в них может быть очень много вариантов написания знаков, индивидуальный «почерк» н т. д.

О родстве кохау ронго-ронго с письменами индейцев куна первым заговорил этнограф Хорнбостель в 1930 году, за два года до сенсационного доклада Хевеши (следует, правда, отметить, что первым сходством письмен кохау ронго-ронго и протоиндийцев заметил чешский грамматолог Ч. Лоукотка еще в 1928 году, а Хевеши лишь развил, обосновал и систематизировал это наблюдение). Индейцы купа, подобно жителям острова Пасхи, пишут на деревянных дощечках, снизу вверх, и поют, а не читают свои тексты (жители острова Пасхи утверждали, что знатоки их письмен поступали точно так же). Прославленный норвежский путешественник и исследователь Тур Хейердал в книге «Приключения одной теории» полагает, что письмо индейцев куна, как и кохау ронго-ронго, является потомком древнего андского письма, о котором шла ужо речь в предыдущей главе. Письмо это было широко распространено от Панамы до Перу, а ответвление его достигло острова Пасхи.

Другие ученые предполагают, что кохау ронго-ронго прибыло на остров Пасхи не с востока, из Америки, а с запада, из Азии: Южного Китая или Индонезии. Аргентинский профессор Хосе Имбеллони предположил, что когда-то была одна единая графическая система — «Индо-Тихоокеанская». Ее крайние звенья— это долина Инда на западе и тихоокеанское побережье Америки на востоке. Кохау ронго-ронго, согласно Имбеллони, является одним из промежуточных звеньев цепи, протянувшейся на добрую половпиу земного шара н существующей несколько тысячелетий.

Многие исследователи считают, что письмо кохау ронго-ронго родилось не в Старом или Новом Свете, а в самой Океании. Однако и здесь называются различные «адреса» его колыбели. Один считают, что это острова в юго-западной части Океании, Меланезии. Другие указывают на Центральную Полинезию, архипелаг Таити. Третьи объявляют кохау ронго-ронго наследием «тихоокеанской Атлантиды», иначе — Пацифиды — материка, затонувшего в Тихом океане: остров Пасхи с его загадочной цивилизацией и нерасшифрованными иероглифами является последним остатком великой культуры, некогда существовавшей на этом исчезнувшем континенте. Известный американский ученый океанист Роберт Саггс полагает, что прежде иероглифическое письмо было достоянием всех жителей Полинезии. Но сложной грамотой владели только жрецы, образовавшие немногочисленную касту. Вместе с гибелью жречества и торжеством христианства исчезли жрецы и полинезийская письменность. Не будь счастливой случайности, ее памятники погибли бы бесследно и на острове Пасхи, так, как это произошло в остальной Полинезии.

Наконец, есть весьма обоснованная точка зрения, что письмо кохау ронго-ронго ниоткуда извне вообще не пришло. Его родина это сам остров Пасхи, чьи скалы буквально испещрены изображениями различных рыб, птиц, мифологических существ. Изображения эти имеют сходство со значками кохау ронго-ронго. Вероятно, на острове сначала употреблялось рисуночное, пиктографическое письмо, характерное для всех первобытных народов. Затем оно превратилось из «языка рисунков» в письмо, передающее звуковую речь. Но как далеко зашел этот процесс, насколько кохау ронго-ронго имеют черты примитивной пиктографии и насколько удалось продвинуться его создателям к настоящему письму? На этот вопрос дается столько же противоречивых ответов, сколько и на вопрос о происхождении загадочных иероглифов острова Пасхи.

ОРНАМЕНТ! ПИКТОГРАММЫ? ИЕРОГЛИФЫ!

В дневниках Миклухо-Маклая мы находим запись разговора со знаменитым сподвижником Дарвина, английским ученым Томасом Гексли, который показал своему русскому коллеге копии с дощечек кохау ронго-ронго. «Гексли, показывающий мне их, очень сомневался, чтобы на этих досках было изображено что-нибудь шрифтообразное, — читаем мы в записях Маклая. — Гексли предполагал, что они служили как своеобразный штемпель при выделывании тканей».

Сходной точки зрения придерживался и бельгийский профессор де Арль. «Да представляют ли в самом деле эти знаки какую-то письменность? А может быть, это скорее набор виньеток, достойных самого изобретательного резчика по дереву?» — риторически вопрошал он в статье, опубликованной к 1895 году, — риторически, ибо за этими вопросами и характере иероглифов острова Пасхи следовал и ответ: «Да, это не что иное, как ряд независимых друг от друга изображений».

Мнение ученых прошлого столетия, не считавших кохау ронго-ронго письменами, было поддержано рядом авторитетов и в пашем веке. Вот что пишет по этому поводу Метро: «Таблички были первоначально дощечками, которые употреблялись людьми ронго-ронго (знатоками заклинаний) для отбивания такта при пении. Они украшались резьбой, которая стала связываться с заклинаниями. Символы составили нечто вроде пиктографии в том смысле, что каждый знак стал связываться с определенной фразой или группой слов и заклинанием, по каждая табличка могла употребляться со многими заклинаниями, и с каждым изображением связывались различные фразы. Так как связь между заклинаниями и табличками была довольно слабой, то знаки стали условными и традиционными».

Метро поддержал Те Ранги Хироа, считавший значки кохау ронго-ронго украшением дощечки, не представляющий «особой формы письменного языка». Эти «дощечки стали произведениями местного искусства и, подобно другим ценностям, получили собственные имена, так же, как нефритовые украшения в Новой Зеландии. Жители острова Пасхи, подобно другим полинезийцам, знали свои песнопения и родословные наизусть. Они держали дощечки в руках чисто символически, как держат ораторский жезл».

Однако с этим мнением согласны далеко не все исследователи кохау ронго ронго. Епископ Жоссан, первый, кто пытался изучить «говорящее дерево», считал это письмо идеографическим, где «каждый знак представляет какой-либо объект». Советский грамматолог В. А. Истрин в книге «Происхождение и развитие письма» считает, что одни знаки кохау ронго-ронго передавали слова, а другие — целые фразы. «По-видимому, письменность о. Пасхи первоначально представляла собой пиктограммы типа „рассказы в картинках" и имела мнемоническое назначение, — пишет Истрин, — изобразительные ее письмена служили как бы „памятными цехами" для устной передачи магических песен, исторических хроник, генеалогических списков м соответствовали целым фразам или строфам песни. Однако в процессах повторного многократного воспроизведения одних и тех же текстов (на новых таблицах) передача их постепенно уточнялась путем введения особых знаков для все большого количества отдельных слов текста, в результате же пиктографическое письмо все более приближалось к логографическому, то есть из „языка рисунков" становилось письмом, в котором знак соответствует слову».

Жоссан считал кохау ронго-ронго идеографией, письмом, где знак представляет предмет, и, следовательно, передает слово, этот предмет обозначающее. Истрин полагает, что еще не все знаки-картинки превратились в логограммы, многие иероглифы еще оставались пиктограммами. Другой грамматолог, Дэвид Дирингер в монографии «Алфавит», напротив, полагает, что кохау ронго-ронго — это только «язык рисунков», еще не дошедший до стадии логографии, своего рода «заметки для памяти», которые должны дополняться «устными пояснениями».

Доктор Томас Бартель из ФРГ после нескольких лет работы над теистами кохау ронго-ронго пришел к выводу, что они написаны так называемым «эмбрио-письмом», в котором предложение передается не полностью, а записываются лишь основные понятия (все остальное — подразумевается — вроде наших телеграмм). Советские ученые Н. А. Бутинов и Ю. В. Кнорозов в 1956 году опубликовали «Предварительное сообщение об изучении письменности острова Пасхи», В этой статье доказывалось, что кохау ронго-ронго стоит на тех же «трех китах», что и другие иероглифические системы Древнего Востока: на знаках-логограммах плюс не произносившихся указателях-детерминативах и фонетических, условных знаках. По мнению профессора Д. А. Ольдерогге, «в кохау ронго-ронго система знаков еще только вырабатывалась. Это напоминает в известной степени древнейшую иероглифическую письменность Египта времен первых династий, когда система знаков только устанавливалась и возможны были новые варианты и неожиданные лигатуры» (т. о. соединения, слияния знаков в один). Наконец автор этой книги, более десяти лет занимавшийся письменами острова Пасхи, полагает, что кохау ронго-ронго ближе всего стоит к рисуночному протошумерскому письму, древнейшему на нашей планете. Подавляющая часть знаков является здесь логограммами — знаками, передающими слова, или же знаками-идеограммами, еще не связанными с конкретным звучанием слова данного языка. Однако в текстах есть несомненные случаи и «ребусного» написания, т. е. попытки использовать слова-омонимы (а таких слов в языке жителей острова Пасхи очень много; например «ика» означает и «рыба», и «жертва», и «убитый»). В письменах острова Пасхи мы, быть может, находим те самые попытки фонографии, которые делались в долине Тигра и Евфрата пять тысяч лет назад и которые привели к созданию «настоящего» письма, передающего звуковую речь!

ПИСЬМЕНА ОСТАЮТСЯ ЗАГАДКОЮ

Конечно, это не более чем гипотеза, — так же, как и все остальные предположения ученых. И мы будем оставаться на шаткой почве гипотез до тех пор, пока не удастся прочитать иероглифы кохау ронго-ронго. Тексты же «говорящего дерева», вопреки своему наименованию, храпят молчание и по сей день, хотя первая попытка прочитать их была сделана более ста лет назад.

История дешифровки письмен острова Пасхи напоминает приключенческий роман. В ней участвуют миссионеры и школьник из Ленинграда, прокаженный знаток древних иероглифов и электронные вычислительные машины (история эта изложена автором этих строк в брошюре «Тайна кохау ронго-ронго»). И если самый увлекательный роман имеет конец и читатель может заглянуть в него, дабы найти ответ на все интересующие его вопросы, то история дешифровки кохау ронго-ронго еще не закончена. Письмена ждут своей разгадки.

Не раз и не два в печати появлялись сообщения о том, что наконец-то удалось расшифровать иероглифы острова Пасхи. Но всякий раз, после проверки, оказывалось, что сенсация была ложной: «прочтение» достигалось путем подгонок, произвольных допущений. Неудачу потерпели в попытки проникнуть в тайну «говорящего дерена» о помощью электронных вычислительных машин. Современные программы дешифровки рассчитаны на «нормальное» иероглифическое письмо. А система кохау ронго-ронго, по всей вероятности, очень примитивна, архаична и потому требует особых программ. К тому же и объем текстов не очень велик — двадцать памятников письма острова Пасхи содержат около 12 тысяч иероглифов.

Быть может, в будущем удастся создать программы, которые помогут людям, в содружестве с умными машинами, разгадать тайну письмен. Не исключено, что какому-либо исследователю посчастливится отыскать новые памятники письма на острове Пасхи. Первоначально полагали, что все дощечки кохау ронго-ронго были уничтожены после принятия островитянами христианства, сожжены и т. п. Но ведь дерево высоко ценилось на безлесном острове Пасхи и вряд ли кто стал бы бросать в костер дощечки, сделанные из столь ценимого материала! «Что же случилось с многочисленными дощечками, которые брат Эйро видел в 1864 году? — пишет лучший знаток языка и психологии жителей острова Пасхи Себастьян Энглерт, более трех десятков лет живущий на острове. — Трудно попять, куда они могли исчезнуть. Самое правдоподобное объяснение: их спрятали в тайниках-пещерах. Миссионеры, получившие распоряжение от епископа Жоссана собирать дощечки, приобрели всего несколько штук. Похоже, что пасхальцы в это время считали святотатством отдавать дощечки, которые были табу, то есть священными и запретными для чужеземцев… Потайные пещеры служили хранилищами именно таких ценных и священных предметов, как эти дощечки».

Успешная дешифровка поставила бы письмена острова Пасхи в одни ряд с другими, ныне хорошо изученными, письменностями-иероглифами египтян и хеттов, клинописью и рисуночным письмом Двуречья и т. д. Разгадка тайны кохау ронго-ронго представляет огромный интерес для грамматологии. Ибо речь здесь идет уже не только о своеобразном письме жителей маленького островка в Тихом океане, а об одной из самых важных, самых спорных и самых увлекательных проблем науки о письме. Сформулировать эту проблему можно так: «В одной или в нескольких точках земного шара родилось искусство „настоящего" письма, то есть передача звуков речи фонетическими знаками, соотношение графической системы не только со „смыслом", но и „звучанием" речи? „Центр письма" или несколько таких центров? Колыбель или колыбели?» Ответу на этот вопрос мы посвятим особую главу.