Принимая во внимание особенности структуры, выделяют эпитеты простые и
сложные. Представление о сложном эпитете не однозначно. С одной
стороны, к сложным относят полиосновные прилагательные (пшенично-желтые
усы, черногривый конь).
Например, у В.Брюсова наряду с простыми отмечаем яркие
полиосновные эпитеты, передающие сложные оттенки цвета: «И в воде
желто-лазурной / Заметались, заблистали / Красно-огненные птицы»; «Как
огненная птица, / Золотая колесница / В дымно-рдяных облаках».
Объем таких эпитетов обычно ограничивается двумя компонентами, но
встречаются иногда и более сложные индивидуально-авторские образования.
Например,
Л.Толстой в романе «Анна Каренина» при описании сцены бала так
характеризует дам: «Не успела она (Кити) войти в залу и дойти до
тюлево-ленто-кружевно-цветной толпы дам, ожидавших приглашения
танцевать, как ее уже пригласили на вальс…». Кажущаяся избыточность,
нагромождение компонентов в сложном эпитете на самом деле служат
усилению признака (пестроты и пышности бальных нарядов дам).
С другой стороны, сложными нередко называют эпитеты,
представляющие собой словосочетания («И навестим поля пустые, леса,
недавно столь густые, и берег, милый для меня»). Как указывает
В.П.Москвин, сложный эпитет выступает «как средство свертывания»
сравнений (белый, как снег – белоснежный), цепочки эпитетов (грустная
сырая погода – грустно-сырая погода), конструкций со значением
принадлежности (конь с черной гривой – черногривый конь).
По мнению А.Н.Веселовского, такие эпитеты получили распространение
относительно поздно: «Позднему времени отвечают сложные эпитеты,
сокращенные из определений <…> и сравнений».
В художественном тексте несколько образных определений,
«дополняющих друг друга» (А. Н. Веселовский) и дающих «разностороннюю
характеристику объекта» (И.Р.Гальперин), образуют цепочку эпитетов.
Длина цепочки может составлять два эпитета (так называемая «вилка»):
«Тропами тайными, ночными, / При свете траурной зари, / Придут
замученные ими, / Над ними встанут упыри»; «Вот какой ты стала – в
униженьи, / В резком, неподкупном свете дня!» (А. Блок).
Иногда встречаем три компонента и более. Например, в стихотворении
А.Блока «Перед судом» (1915) читаем: «Я и сам ведь не такой – не
прежний, / Недоступный, гордый, чистый, злой» или «Страстная, безбожная,
пустая, / Незабвенная, прости меня!»
Цепочки эпитетов широко представлены и в творчестве Н.Заболоцкого:
«Белый, серый, оловянный, / Дым выходит из трубы» («На даче»); «Льется в
чашку длинный-длинный, тонкий стройный кипяток» («Самовар»). Цепочка
эпитетов может быть представлена и рядами обособленных определений:
«Есть в болоте странный мох, / Тонок, розов, многоног, / Весь
прозрачный, чуть живой, / Презираемый травой» (Н.Заболоцкий). Сочетание с фигурами повтора обнаруживается в тексте в виде сквозных
эпитетов (термин Н.Ф.Познанского). Такое употребление предполагает
повторение художественного определения сразу при нескольких словах:
«Застенчивый укор / застенчивых лугов, / застенчивая дрожь /
застенчивейших рощ» (А.Вознесенский). К таким эпитетам приближаются и
случаи частичного (корневого) повтора: «Лишь на улице глухой / Слышу:
бьется под ногами / Заглушенный голос мой» (Н.Заболоцкий).
Если учитывать взаимодействие тропов в художественном тексте и
понимать под эпитетом «троп, создаваемый или прилагательным –
индивидуальным неологизмом, или сложным неметафоричным прилагательным,
или повторами» – как определяет О.К.Кочинева, то эпитет (иногда вместе с
метафорой) может войти в состав сравнения: «Внизу, как зеркало
стальное, / Сияют озера струи…» (Ф.И.Тютчев). |