Принимая во внимание особенности структуры, выделяют эпитеты простые и сложные. Представление о сложном эпитете не однозначно. С одной стороны, к сложным относят полиосновные прилагательные (пшенично-желтые усы, черногривый конь).

Например, у В.Брюсова наряду с простыми отмечаем яркие полиосновные эпитеты, передающие сложные оттенки цвета: «И в воде желто-лазурной / Заметались, заблистали / Красно-огненные птицы»; «Как огненная птица, / Золотая колесница / В дымно-рдяных облаках».

Объем таких эпитетов обычно ограничивается двумя компонентами, но встречаются иногда и более сложные индивидуально-авторские образования.

Например, Л.Толстой в романе «Анна Каренина» при описании сцены бала так характеризует дам: «Не успела она (Кити) войти в залу и дойти до тюлево-ленто-кружевно-цветной толпы дам, ожидавших приглашения танцевать, как ее уже пригласили на вальс…». Кажущаяся избыточность, нагромождение компонентов в сложном эпитете на самом деле служат усилению признака (пестроты и пышности бальных нарядов дам).

С другой стороны, сложными нередко называют эпитеты, представляющие собой словосочетания («И навестим поля пустые, леса, недавно столь густые, и берег, милый для меня»). Как указывает В.П.Москвин, сложный эпитет выступает «как средство свертывания» сравнений (белый, как снег – белоснежный), цепочки эпитетов (грустная сырая погода – грустно-сырая погода), конструкций со значением принадлежности (конь с черной гривой – черногривый конь).

По мнению А.Н.Веселовского, такие эпитеты получили распространение относительно поздно: «Позднему времени отвечают сложные эпитеты, сокращенные из определений <…> и сравнений».

В художественном тексте несколько образных определений, «дополняющих друг друга» (А. Н. Веселовский) и дающих «разностороннюю характеристику объекта» (И.Р.Гальперин), образуют цепочку эпитетов. Длина цепочки может составлять два эпитета (так называемая «вилка»): «Тропами тайными, ночными, / При свете траурной зари, / Придут замученные ими, / Над ними встанут упыри»; «Вот какой ты стала – в униженьи, / В резком, неподкупном свете дня!» (А. Блок).

Иногда встречаем три компонента и более. Например, в стихотворении А.Блока «Перед судом» (1915) читаем: «Я и сам ведь не такой – не прежний, / Недоступный, гордый, чистый, злой» или «Страстная, безбожная, пустая, / Незабвенная, прости меня!»

Цепочки эпитетов широко представлены и в творчестве Н.Заболоцкого: «Белый, серый, оловянный, / Дым выходит из трубы» («На даче»); «Льется в чашку длинный-длинный, тонкий стройный кипяток» («Самовар»). Цепочка эпитетов может быть представлена и рядами обособленных определений: «Есть в болоте странный мох, / Тонок, розов, многоног, / Весь прозрачный, чуть живой, / Презираемый травой» (Н.Заболоцкий).

Сочетание с фигурами повтора обнаруживается в тексте в виде сквозных эпитетов (термин Н.Ф.Познанского). Такое употребление предполагает повторение художественного определения сразу при нескольких словах: «Застенчивый укор / застенчивых лугов, / застенчивая дрожь / застенчивейших рощ» (А.Вознесенский). К таким эпитетам приближаются и случаи частичного (корневого) повтора: «Лишь на улице глухой / Слышу: бьется под ногами / Заглушенный голос мой» (Н.Заболоцкий).

Если учитывать взаимодействие тропов в художественном тексте и понимать под эпитетом «троп, создаваемый или прилагательным – индивидуальным неологизмом, или сложным неметафоричным прилагательным, или повторами» – как определяет О.К.Кочинева, то эпитет (иногда вместе с метафорой) может войти в состав сравнения: «Внизу, как зеркало стальное, / Сияют озера струи…» (Ф.И.Тютчев).