Помимо терминов к специальной лексике отно­сят профессионализмы — слова и выражения, ис­пользуемые людьми одной профессии (журналисты, электронщики, плотники, шахтеры и др.). Профессионализмы в отличие от терминов в большинстве слу­чаев не относятся к официальным, узаконенным наи­менованиям.

Для них характерна большая детализация в обо­значении специальных понятий, орудий труда, про­изводственных процессов, материала. Так, коневоды различают лошадей по назначению: упряжная, вер­ховая, вьючная, а первая в упряжке: коренная, при­стяжная, дышелъная, выносная (подседельная и под­ручная); в речи плотников и столяров инструмент для строгания досок рубанок имеет разновидности: фуганок, горбач, шерхебель, медведка, дорожник, стружок, наструг, шпунтубель, калёвка, занзубелъ. Для пиленого леса в литературном языке используются два обозначения — бревно и доска. В профессиональ­ной речи бревна и доски различаются по размеру, форме и называются: брус, лежень, пластина, чет­вертина, горбыль и др.

Профессионализмы часто обладают экспрессией. Так, водители автобусов, грузовиков, легковых авто­мобилей руль называют баранкой, полиграфисты принятый на письме знак — кавычки по их виду образно называют елочками (« ») и лапками (" "), общий заголовок в газете — шапкой.

Задание 60. Прочитайте тексты и скажите, какие способы объяснения слов используются в каждом от­дельном случае.

1. Соляромобиль — первое в Европе транспорт­ное средство, передвигающееся с помощью энергии Солнца. 2. Популярность получили эхотахокардиографы — приборы, которые используются во врачеб­ной практике для диагностики заболеваний сердца. 3. [Название статьи:] «Логичен ли синистроз?» Не ищите этот термин в медицинских справочниках. Хотя синистроз — болезнь. Только не человеческого организма, а общественного. ...Явление названо точ­но. Sinistre, будучи прилагательным, означает мрач­ный, зловещий, предсказывающий беду. В качестве существительного — катастрофа, неотвратимое сти­хийное бедствие. Именно ощущение неотвратимос­ти худших времен проникло в сознание многих фран­цузов. 5. В рабочем районе Москвы — Люблинс­ком — поднялось здание из бетона и стали. «Уни­версам» — светятся буквы на его фасаде. Это круп­ный универсальный магазин самообслуживания. Уни­версам... еще не так давно это слово было незнакомо покупателю. Сейчас оно стало привычным. 6. «Эстрадин» расшифровывается так: эстрадный инстру­мент. Он дал начало семейству «солистов», которые могут петь на разные голоса. 7. Хронический застой экономики (стагнация) и инфляция, характеризую­щие состояние экономики капиталистических стран, дали экономистам основание изобрести неологизм «стагфляция», объединивший эти два понятия. 8. [На­звание статьи:] «Сюрпляс по-тульски». Сюрпляс — велосипедный термин. Он означает: «стоять на мес­те». Чем закончится сюрпляс для тульского трека? 9. Урбанизация, мегаполис — двадцать лет назад этих латинских и греческих слов нельзя было отыс­кать в толковом словаре. Сегодня проблемы боль­ших городов, вместе с обозначающими их термина­ми, волнуют не только экономистов, социологов и политиков, но и жителей многих крупных центров нашей планеты. 10. [Название статьи:] «Гугол». Нет, нет, в заголовке не допущена какая-либо ошибка, все правильно, есть такое странное слово «гугол», я сам недавно впервые его услышал от одного человека. Но прежде чем объяснить, что оно означает и для чего я его вынес в заголовок, поговорим о другом <...> Пришло время сказать, что такое этот гугол. Про него в разговоре упомянул как раз тот знако­мый сверстник из старого московского двора, по спе­циальности инженер-программист. Так вот, гугол — это символическая математическая величина, выра­жаемая единицей со ста нулями. Как сказал про­граммист, это «самое бесполезное непрактичное чис­ло», ибо им нечего реально измерить, настолько оно большое. Оно больше даже количества атомов во Вселенной.

Задание 61. Прочтите текст из художественного произведения. Выпишите термины, которые стали общеупотребительными и которые остаются ограничен­ными в употреблении. Обратите внимание, как авторы раскрывают значение, делают текст понятным,

И вот Васька вошла в святая святых вагона-апте­ки. Юлия Дмитриевна торжественно положила ла­дони на круглую металлическую коробку, блестящую как зеркало.

— Это бикс.

— Бикс,  — повторила Васька.

— В биксах я держу стерильный материал. Мы стерилизуем его вот здесь, в автоклаве.

— Стерильный... в автоклаве, — одним дыхани­ем повторила Васька. Ее глаза порхали за пальцами Юлии Дмитриевны.

— Повтори,  — сказала Юлия Дмитриевна,

— Это бикс, — сейчас же сказала Васька, кладя обе руки на сверкающую крышку.

— Не трогай, — сказала Юлия Дмитриевна, — Зря ничего не надо трогать руками. Руки — собиратели и разносчики инфекции, то есть заразы. «Сака так тро­гаешь», — мимолетно, без обиды, подумала Васька и отложила в памяти еще одно умное слово — инфек­ция (В. Панова Спутники).

Помимо диалектной, специальной лексики к сло­вам ограниченного употребления относятся жарго­низмы, т. е. слова и выражения, принадлежащие ка­кому-либо жаргону.

Пример жаргонной речи приводит видный рус­ский писатель П.И. Мельников-Печерский:

...Прибежит в лавку, ровно с цепи со­рвавшись, какой-нибудь паренек и, ни с кем не здороваясь, никому не поклонясь, крик­нет хозяину:

— Хлябышь в дудоргу хандырит, пельми-ги шишлять!..

И хозяин вдруг встревожится, бросится в палатку и почнет там наскоро подальше прибирать, что не всякому можно показы­вать. Кто понял речь прибежавшего парень­ка, тот, ни слова не молвив, сейчас же из лавки вон... Сколько бы кто ни учился, сколь­ко бы ни знал языков, ежели он не офеня и не раскольник, ни за что не поймет, чем паренек так напугал хозяина. А это он ему по-офеньски вскричал: «Начальство в лавку идет бумагу читать».

Некоторые профессионализмы также имеют жар­гонный характер. Немало их, например, встречается в речи журналистов, работников печати. Так, грубую ошибку они называют прокол, а досадную ошибку — ляп; дыра означает «нехватка материала», колбаса — «неудачно сверстанный материал, протянувшийся через всю полосу», гонор — «гонорар».

Лексика ограниченного употребления требует вдумчивого с ней обращения. Не обязательно полно­стью исключать ее из своей речи. Если приходится общаться в узкопрофессиональной среде, то можно свободно использовать в речи принятые там специ­альные слова и профессионализмы. Так, если вы ув­лекаетесь спортом, занимаетесь им и оказываетесь в обществе спортсменов, то свободно можете использо­вать не только термины, вошедшие в литературный язык, но и узкоспециальные. Но если нет увереннос­ти, что все слушатели знакомы со специальной лек­сикой, то следует объяснить каждое не общеупотре­бительное слово.

Диалектные слова, а тем более жаргонизмы, как правило, недопустимы в речи. Эти элементы ограни­ченной сферы употребления могут быть введены в речь только с определенной целью, например в качестве выразительных средств, но делать это следует осторожно, с пониманием целесообразности и уместности такого применения в каждом конкретном случае.

Профессор Корнеллского университета Олвин Тоффлер в 1970 г. издал книгу «Столкновение с бу­дущим», в которой привел немало любопытных фак­тов, подтверждающих его вывод: отличительный признак XX в. — возрастание скорости. Так, если в 1850 г. на земном шаре было всего 4 города с мил­лионным населением, то в 1900 г. их стало 14, а в 1960-м — 141. За 6 тысяч лет до н. э. для передвиже­ния использовали верблюдов. Их скорость — 8 миль в час. В 1600 г. до н. э. стали передвигаться на ко­лесницах. Скорость возросла до 20 миль. В 1880 г. появился паровоз. Скорость увеличилась в 5 раз — 100 миль. 1938 г. В небо поднялся самолет, Его ско­рость 400 миль, а в I960 г. увеличивается до 4 тысяч, а затем до 18 тысяч миль в час.

Возрастание скорости, как это ни парадоксально, отразилось и на нашей речи: заметно увеличился ее темп. Теперь многим выступающим можно сказать: «За твоим языком не успеешь босиком».

Влияет это как-то на культуру речи? Несомненно. С одной стороны, говоря быстро, успеваешь больше сказать, следовательно, слушатели получают больше информации. С другой стороны, быстрая речь стано­вится невнятной, говорящий как бы захлебывается словами, речь утрачивает интонационную выразитель­ность, ее трудно воспринимать и понимать. Показа­тельно в этом отношении выступление по НТВ веду­щего программу «Однако» Михаила Леонтьева. Про­цитируем Юрия Богомолова:

Его риторика — сплошная скороговорка. Она интонационно не поставлена, не акцен­тирована. Его словоговорение — это слип­шаяся звуковая масса, из которой слуша­тель не без физического и умственного на­пряженки со своей стороны должен выу­дить смысл.

Выуживание смысла — занятие трудоем­кое; оно не по зубам массовому зрителю, который, тем не менее, не без интереса вни­мает невнятным речам Михаила Леонтьева.

Следовательно, ускорение темпа речи снижает ее культуру. Заметим, что для говорящих на русском языке норма — 120 слов в минуту.