Ознакомление с диалектными рядами слов,
бесспорно, расширяет представление о словарных богатствах русского
языка, русской народной речи.
Говорить — баять — гутарить
К числу наиболее употребительных и
частотных слов русского языка относятся слова, обозначающие процесс
говорения. В русском литературном языке такими словами являются прежде
всего глаголы говорить, сказать, разговаривать. Достаточно указать здесь, что по частотности использования в речи слова сказать и говорить занимают соответственно третье и четвертое место среди всех глаголов русского языка.
Несмотря на исключительно большую употребительность слов говорить и сказать
в русской речи, в местных русских говорах имеется немало и других
глаголов с тем же значением. Среди них довольно широко распространены
такие, как баять, гутарить, балакать, бахорить, калякать.
При этом слова баять, бахорить характерны преимущественно для русских говоров северных территорий, а гутарить, балакать — для южных. В то же время глагол калякать обычен для многих поволжских говоров.
«Уж я редко гутарю, да метко, — замечает
о себе дед Щукарь в книге М. А. Шолохова «Поднятая целина». — Мое
слово, небось, мимо не пройдет». Лишь по одной такой фразе со словом гутарю «говорю» можно достаточно определенно утверждать, что известный персонаж этот является южанином, но никак не северянином.
Сравните также использование слова гутарить в следующих строчках стихотворения Геннадия Сухорученко «Поле Шолохова»:
У нас на Дону, где под ветром
пшеница
колышется морем, —
гутарь не гутарь! —
а в хуторе каждом
и в каждой станице живет свой Давыдов,
живет свой Щукарь.
Сочетание слов гутарь не гутарь здесь полностью соответствует распространенному выражению говори не говори. Но если последнее имеет общерусский характер, то
первое является типично, южнорусским. О
территориальном распространении некоторых диалектных слов со значением
«говорить», «разговаривать» смотрите карту на с. 22.
Дом — изба — хата
Наличие жилища — необходимое условие
человеческой жизни. По-разному строили и строят люди свое жилье. Это
зависит и от природно-климатических условий, где они живут, и от
исторически сложившихся традиций, от эпохи, от экономических
возможностей и других причин.
Так, в северных и центральных областях
нашей страны, где много лесов и более суров климат, с древнейших времен
строились жилища и хозяйственные помещения бревенчатого типа. В южных
степных районах, где климат мягче и лесов меньше, издревле сооружались
более легкие строения. В дореволюционное время они нередко имели стены
из плетня или нетолстых бревен-жердей, обмазанных глиной.
Неодинаково в русском языке назывались жилища. В настоящее время с этой целью привычно и повсеместно используется слово дом.
Со значением «строение» оно известно во многих языках, родственных
русскому, что и является одним из доказательств его древности.
К северу и к востоку от Москвы, во
многих центральных областях для именования жилого строения в сельской
местности обычным оказывается слово изба. В «Словаре русского
языка» С. И. Ожегова (14-е изд. М., 1983) об этом слове так и написано:
«Изба. Деревянный крестьянский дом». Используется это слово и для
обозначения внутреннего помещения, жилой части крестьянского дома. С
этим вторым значением употребляет, в частности, слово изба писатель Федор Абрамов в повести «Деревянные кони»:
Ах, какой это был дом! Одних только
жилых помещений в нем было четыре: изба-зимовка, изба-летница, вышка с
резным балкончиком, горница боковая…
Большие, просторные, нередко двухэтажные
деревянные дома на севере, в Архангельской и Вологодской областях, и до
сих пор иногда называют хоромами, хороминами.
Дом Степана Андреяновича, большая
двухэтажная хоромина с малой боковой избой, выходит на улицу взвозом —
широким бревенчатым настилом с перилами, по которому в прежнее время
гужом завозили сено да солому на сенник.
(Ф. Абрамов. Братья и сестры.)
К югу и особенно к юго-западу от Москвы жилища в сельской местности нередко называют словом хата. А на Дону и на Кубани, наряду со словом хата, в этом же значении нередко употребляется слово курень. Так, в книге М. А. Шолохова «Поднятая целина» читаем:
И на другой день он, Макар Нагульнов,
атаманец Любишкин, Тит Бородин и еще восемь человек фронтовых казаков с
утра собрались возле Андреевой хаты.
А в другом месте этой же книги вместо слова хата писатель употребляет слово курень:
Жизнь в Гремячем Логу стала на дыбы,
как норовистый конь перед трудным препятствием. Казаки днем собирались
на проулках и в куренях, спорили, толковали…
Кроме Дона и Кубани, слово курень
раньше встречалось и во многих других русских говорах. При этом в
разных говорах значения его были довольно различны. Оно могло означать
«помещение для скота», «место, где жгли уголь» и др. Однако в настоящее
время такие значения этого слова в большинстве своем устарели и вышли из
употребления.
Предполагают, что по происхождению слово курень
связано с тюркскими языками (к ним относятся, в част ности, татарский,
башкирский, казахский, туркменский и другие языки) и первоначально, в
древности, могло означать «место укрытия; стан, лагерь».
Чердак — вышка — горище
По своему устройству сельский дом
представляет собой достаточно сложное сооружение. Кроме жилой части, в
нем имеются помещения самого разнообразного назначения. Многие из таких
помещений в разных русских говорах и называются по-разному.
Так, в северных и центральных областях,
как правило, оборудуется особое помещение под полом. Обычно оно
используется для хранения различных продуктов, картофеля, овощей. На
севере это помещение называют словом голбец, в средней полосе — где подызбица, где подпол (подполье). Последние слова легко объяснимы в своем происхождении. Более сложно в этом отношении слово голбец.
По мнению некоторых языковедов, в древности оно могло употребляться со
значением «отделение; то, что отделено». И лишь позднее у него могли
возникнуть те Значения, которые указаны здесь, «подполье; вход в
подполье».
И в северных избах, и в южных хатах имеется помещение, пространство между крышей и потолком. В разных северных говорах это или вышка, или голубница. А в южных — горище, гора, потолок, подловка и даже подволока.
Основа большинства из этих названий достаточно очевидна. Вышка — «высокая, верхняя часть дома, избы, строения». Голубница — «место, где могут водиться голуби». Признак высоты содержится и в названиях гора, горище. Потолок — в данном случае «место над потолком». Сложнее объяснить происхождение слова подловка. Не исключено, что оно связано со словом лоб, которое в русской народной речи употреблялось и со значением «передняя часть крыши». Отсюда возможным было подлобка — «пространство, место под крышей» — с более поздним превращением в подловка. Но это предположение нуждается в дополнительной проверке.
В русском литературном языке в указанном значении употребляется слово чердак.
Пришло оно к нам из тюркских языков, в которых у него имеются и такие
значения, как «балкон», «верхняя комната». И то и другое из этих
значений указывает на помещение в верхней части дома. На этой основе у
слова и развилось значение, свойственное ему в русском языке.
Сарай — поветь — пуня
В числе построек на крестьянском дворе
обязательно были такие, которые предназначались для хранения
сельскохозяйственного инвентаря, сена, соломы.
На юге и в центральных областях с этой
целью использовалось отдельное строение или навес во дворе. На севере
таким хозяйственным помещением служил второй этаж скотного двора,
вплотную примыкающего к дому.
Общерусским словом для называния таких построек является слово сарай. В северных и центральных областях в этом значении обычно используется слово поветь, в западных и в южных — пуня.
В настоящее время на поветях нередко
хранят различный домашний скарб. Севернорусскую поветь довольно подробно
описал в повести «Деревянные кони» писатель-северянин Федор Абрамов.
С поветью меня познакомил Максим в
первую очередь, и, помнится, я просто ахнул, когда увидел, что там было.
Целый крестьянский музей!
Рогатое мотовило, кросна — домашний
ткацкий станок, расписная прялка-мезеха (с Мезени), трепала,
всевозможные коробья и корзины, плетеные, из сосновой дранки, из бересты
и корья, берестяные хлебницы, туеса, деревянные некрашеные чашки, с
какими раньше ездили в лес и на дальние сенокосы, светильник для лучины,
солонки-уточки и еще много всякой посуды, утвари и орудий труда…
С тех пор я редко не заглядывал на
поветь. И не потому, что эта ожившая старина для меня внове. Я сам вышел
из этого деревянного и берестяного царства. Внове была для меня красота
точеного дерева и бересты. Вот чего я не замечал раньше.
И поветь, и пуня — древние
слова. А потому и непросто определить, когда и как они появились в
русском языке. Высказывалось мнение, что они могли возникнуть из ранее
существовавших слов, в древности употреблявшихся со значением «веять,
провеивать». Поэтому первоначально оба эти слова могли указывать «место,
где веют зерно; постройку для провеивания зерна». И лишь позднее
получили тот более широкий смысл, с которым используются в настоящее
время.
Хлев — стая — катух
В сельских дворах, как правило, имеются
различные постройки для содержания домашнего скота, нередко — особые для
коров, овец, свиней, птицы. Общим и наиболее распространенным названием
помещения для скота в русском языке является слово хлев (в местных говорах часто — клев). На многих территориях, преимущественно северных, в этом значении используется слово стая (стайка): Не загнал я куриц в стайку, пробегал, завтра гляди да гляди — в огород заберутся, яйца в жалице снесут. В. Астафьев. Последний поклон.)
К югу и юго-западу от Москвы помещения для скота часто называют словами закут, закута, катух. А на Дону с близким значением употребляется еще и слово баз:
В катухе, внутри заваленном обрушившимся прикладом кизяка, стоял на
табурете зажженный фонарь, возле него на корточках сидела жена Л у
кашки… За нею в самом углу на чистой соломе, как видно только
постланной, топтался сытый боров. (М. Шолохов. Поднятая целина.) Дома Кондрат зашел на баз к быкам, подложил им в ясли (в кормушки. — В. Б.) охапку сена; вспомнив, что завтра вести их на общий баз, набрал огромное беремя сена… (Там же).
Севернорусское стая {стайка), как считают некоторые языковеды, исторически связано с глаголами стать, стоять. Не исключено, что первичным значением слова стая было «место стояния, стоянка». Но уже в древнерусском языке ему было свойственно и значение «хлев».
Южнорусское баз (базок) соотносится с калмыцким словом баз «скотный двор» и, вполне вероятно, имеет нерусское происхождение.
Забор — заплот — плетень
В сельской местности издревле строились и
строятся различные изгороди, ограждения. Они необходимы, чтобы отделить
дворы от улицы, предохранить от скотины овощные и картофельные огороды,
сады, поля, покосы, участки леса. В зависимости от местоположения и
назначения изгороди, ограждения делаются из разных материалов, строятся
по-разному. По-разному и называются.
«Изгородь в лесу, — замечает Василий
Белов в книге «Лад»,— называлась осеком, в поле — огородом или пряслом,
около дома — палисадом, тыном, частоколом, забором». Добавим к этому,
что забор возле дома на севере часто называют заплотом.
Осек в лесу обычно делают из
подрубленных и заломленных на высоких пнях деревьев. Очевидно, что
наименование такой лесной изгороди связано с глаголами сечь, осекать
(«рубить, подрубать»). В северных лесах осеки нередко тянутся на
большом протяжении и иногда оказываются своеобразными путеводителями для
заблудившихся. Об этом пишет в стихотворении «Осеннее» вологодская
поэтесса Ольга Фокина:
Красно солнышко ушло — Осень.
Будь мне верным посошком, Осек.
Нет от солнышка теперь Толку.
Вся надия (надежда. — В. Б.) на тебя Только.
Хоть и старец ты — беда — Хилый.
Заблудиться мне не дай, Милый.
Возле правой будь руки Сбоку.
Воротиться помоги К сроку.
Огороды, или прясла, состоят из жердей, которые закрепляются горизонтально между кольями с помощью гибких прутьев. Вполне возможно, что само слово прясло по происхождению связано с глаголами прясть, пряду в их древнем значении «натягивать, обтягивать».
Для южных, степных территорий раньше были более характерные заборы
— плетни из горизонтально заплетенных между кольями прутьев. Нередки
там и ограждения из вертикально закрепленных прутьев — палок, называемые
тыном.
Усадьба — одворица — пазьмо
Заслуживают внимания и слова, обозначающие место, на котором находится сельский дом со всеми дворовыми постройками и огородом.
В русском литературном языке таким словом является слово усадьба.
В широко известном «Словаре русского языка» С. И. Ожегова (14-е изд.
М., 1983) это слово так и объясняется: «отдельный дом со всеми
примыкающими строениями, угодьями».
Но усадьба — не единственное
слово в русском языке с таким значением. В разных русских говорах по
смыслу к нему близок и целый ряд других слов. В говорах Среднего
Поволжья, например, это усад и пазьмо. В Вологодской, Кировской, Пермской и других областях севера и востока — одворица. А вот к югу от Москвы, в частности в некоторых говорах Рязанской области, таким словом оказывается слово место.
Широко распространяется в таком значении, попадая даже на страницы газет, журналов и книг, слово подворье: Сергей внес предложение — наделить приусадебными участками тех фронтовиков, у кого своего подворья не имелось… (С. Бабаевский. Кавалер Золотой Звезды.)
Горшок. Ладка. Емки
Среди местных слов, различающих русские
говоры, многие относились к домашнему быту сельских жителей. Сближение
условий жизни в городе и селе содействовало тему, что немало таких слов
вышло из активного употребления, так как ушли в прошлое предметы и
понятия, с ними связанные. Но часть относящихся к сельскому быту местных
слов сохраняется и теперь.
Кринка — глечик — балакирь
Для хранения продуктов, приготовления
пищи используется самая разнообразная посуда. В том числе гончарная,
которую делали из глины, а затем обжигали. Особенно широкое
распространение гончарные изделия получили в сельской местности. Они
имели разное назначение, разные размеры и формы. Василий Белов в книге
«Лад» пишет:
Большие, наподобие кувшинов, с узкими
горлами сосуды назывались корчагами. В них хранили зерно и другие
сыпучие продукты. Кринка, глазурью облитая по краям, вмещала ведро воды и
служила для выпечки пирогов. Горшки всяких размеров, мелкие ставцы,
поставцы или кашники использовались для варки пищи и разлива молока,
оставленного на сметану и простоквашу… В рыльниках сбивали сметану на
масло, в ладках — широких и глубоких глиняных тарелках — жарили-парили
еду для будней и праздников.
Здесь следует отметить, что указанные
писателем названия глиняной посуды характерны прежде всего для тех мест
Вологодской области, где он проводил наблюдения.
В других русских говорах только что
перечисленные виды посуды нередко называются по-другому. А отмеченные
слова-названия могут иметь другие значения.
Так,
например, в разных местностях для хранения молока употребляются высокие
глиняные горшки с несколько суженной верхней частью объемом до двух
литров. Во многих северных областях такой горшок называют кринкой, в южных — горлачём и глечиком. А в Поволжье в этом же значении распространено слово балакирь.
В то же время нельзя не указать, что если вологжане (как у Василия Белова) словом кринка
именуют большие гончарные сосуды объемом до ведра воды, то в других
местах этим словом называется сосуд и меньшего объема, и иной формы, и
иного назначения (горшок для молока).
У вологжан ладка — это «широкая и глубокая глиняная тарелка» (точнее — «миска»). А на Урале ладкой называют также и «глиняную посуду с расширяющимся верхом для замешивания теста», т. е. то, что вологжане именуют кринкой.
Эти примеры достаточно наглядно
показывают и разнообразие местных слов для обозначения посуды, и
возможное несовпадение их значений даже на не очень удаленных
территориях.
Происхождение части «посудных» названий достаточно очевидно и не нуждается в особых объяснениях. Так, слово кожник «горшок для каши» образовано от слова каша; горлач «узкогорлый горшок для молока»— от горло и т. д.
Однако среди многих названий этой группы
немало и таких, происхождение которых не столь очевидно. В ряде случаев
даже языковеды объясняют их лишь предположительно.
Так, слово корчага «большой
глиняный горшок» довольно широко распространено в русских говорах. Но
единого объяснения его происхождения нет. По одному из предположений,
исторически оно связано с древним славянским словом корк «шея» и первоначально означало «сосуд с узким горлом» (как и горлач).
Непростым для объяснения происхождения оказывается и слово кринка «высокий с несколько суженным верхом горшок для молока». Не исключена историческая связь его с южнорусским криница «родник, ключ, источник». Но какое из двух значений — «источник» или «сосуд» — является первичным, пока не установлено.
Распространенное на юге слово глечик по возникновению более определенно связывают с южнорусским же словом глей «глина, глинистая почва». Отсюда глечик в его первичном, исходном значении и можно истолковать как «сделанный из глины, глиняный».
А вот поволжское балакирь «горшок для молока», видимо, относится к числу слов, усвоенных этими говорами из других, возможно тюркских, языков.
Квашня — дежа
Теперь сельские жители, как и горожане,
обычно пользуются покупным хлебом. А еще сравнительно недавно многие в
деревнях пекли хлеб дома. Для приготовления хлебного теста в домашних
условиях использовались деревянные кадушки. В русском литературном языке
и в северных говорах их называют квашней, а в южных — дежой.
Касьян задержался в дверях, глядя, как
мать, засучив рукава под самые подмышки, обнажив иссохшие, сквозившие
синевой руки, низко повязанная платком, тискала кулаками тесто… Время от
времени она заморенно выпрямлялась, но так до конца и не выпрямившись
согбенной спиной, поочередно снимала с кистей, как рукавицы, белые шматы
теста, шлепала ими в дежу, соскребала о край ладони…
(Е. Носов. Усвятские шлемоносцы.)
И квашня, и дежа относятся к числу древних слов русского языка. При этом слово квашня по происхождению связано с такими словами, как квас, квасить, квашеный, т. е. «кислый». В исходной основе квашня и означает: «посуда для квашения (брожения, окисления) теста».
Слово дежа исторически, видимо,
возникло на основе встречающихся лишь в родственных языках слов со
значением «смазывать, замазывать; месить».
Ковш — корец
При отсутствии водопровода в доме воду
для повседневных нужд носят ведрами из колодца, из реки или родника, а
теперь и из колонок.
Из ведер воду часто черпали и черпают ковшом. Одно из объяснений связывает это слово с древнерусским ковец, «род сосуда». Последнее же возводят к глаголу ковать: ковш — значит «кованый, сделанный ковкой». Ведь и в современном русском языке ковать — «придавать раскаленному металлу нужную форму ударами молота или пресса».
Слово ковш используется не только
в русском литературном языке, но и во многих русских говорах. Однако на
юге в этом значении чаще употребляется слово корец, которое, как считают, по происхождению связано со словом кора. Отсюда — исходное, первичное значение слова корец — «сделанный из коры».
Сковородник — чапельник
Приспособление, с помощью которого
ставят сковороду в печь или на плиту, несложно по устройству.
Конструкция его хорошо известна и повсюду примерно одинакова. А названия
и у этого нехитрого приспособления в разных местах различны. В русском
литературном языке это сковородник. В говорах же, преимущественно южных и западных, это и цапка, и цапля, и чепела, и чапельник. Местные названия сковородника, по всей вероятности, связаны с глаголом цапать чапать «хватать». Поэтому чапельник — это «то, чем хватают, держат», т. е, «сковородник».
Здесь уместно заметить, что и ухват, которым ставят в печь и вынимают из печи горшки и чугуны, в южных говорах называется где рогачом, где рогушамщ где вилками, где емкими. Последнее из этих названий образовано от корня — ем-\ — им- со значением «брать, взять». Отсюда емки — «то, чем берут (горшок, чугун)». Ну а рогач, рогу ша, вилки, как нетрудно определить, соотносятся соответственно со словами рог и вилка.
Ватрушка — шаньга — калитка
Во все времена значительная часть
человеческого труда была направлена на добывание и хранение продуктов
питания, на приготовление пищи.
Неудивительно, что и в словарном составе
языка большое количество слов представляет собой наименования продуктов
питания, многочисленных разновидностей пищи, способов и действий,
связанных с ее приготовлением.
Наряду с общерусскими, литературными, в
русском языке среди таких слов немало и местных, диалектных. Рассмотрим
здесь лишь некоторые из слов этой группы
Хлеб
С древнейших времен хлеб занимает едва
ли не главное место в питании человека. Об этом говорят десятки
пословиц, созданных о нем. Среди них: Без хлеба нет обеда. Без соли не вкусно, а без хлеба
не сытно. Рыба — вода, ягода — трава, а хлеб — всему голова. Хлеба ни
куска, так и в тереме тоска, а хлеба край, так и под елью рай. Всегда
помни: хлебну кроху уронить да не поднять — в жизни удачи не видать.
Древен продукт, именуемый хлебом, —
древним является и само слово, называющее этот продукт. Языковеды
считают, что слово это исконно для славянских языков. Однако
общепризнанного ответа на вопрос, как произошло слово хлеб, пока нет.
В русских говорах многочисленны слова для называния разнообразных хлебных изделий. Вот некоторые из них.
Ситник, папушник, битень, вздымник, пшеничник… — названия хлеба из пшеничной муки.
Опалыш, палиха, окурень, преснец, корж… — так называют лепешки из кислого или пресного теста, которые обычно пекутся на жару во время топки печи.
Блинцы, тоньцы, табанй, олябыши… — этими словами в разных говорах именуют блины, оладьи.
Сгибень, защипок, курник, рыбник, губник… — названия разновидностей пирогов. Жемки, орехи, жаворонки, пряженики, медовики, жмульки, козули…— пряники и разные печеные изделия из теста.
Олег Ларин в книге «Мезенские сюжеты» (М., 1980) так писал о северных козулях из теста:
Что такое козуля? Съедобная скульптура,
ржаное печенье. А точнее — козел, петух, корова, гусь, баран, олень,
выпеченные из жидкого теста и приправленные черной патокой из сахара,
гвоздикой и корицей… В настоящее время обычай выпекать козули почти
повсеместно вышел из употребления и встретить его можно разве что здесь,
на Мезени…
Шаньга — калитка — кужёнька
Шаньга, калитка, калитовка, кулик, куженька, мандрыка, наливка…— так в разных местах называют ватрушки и их разновидности. Шаньги — это в Предуралье, на Урале и в Сибири; калитки — в Заонежье; мандрыки — на юге…
Анатолий Онегов, описывая в книге «Вода,
настоянная на чернике» (М., 1983) природу и людей Заонежья, так
рассказывает о заонежских калитках:
Пожалуй, нет в северных лесных
поселениях ни одного стола, где бы ни подавались калитки. Если вы
знакомы с уральскими шаньгами, то дополнительных объяснений, что такое
калитки, почти что не требуется. Тот же кружок кислого, круто
замешанного теста из ржаной муки, те же загнутые сковородочкой края и
так же, как уральские шаньги, заполняются эти ржаные сковородочки
начинкой. А потом противень, хорошо вытопленная печь, и через пятнадцать
— двадцать минут появляется на столе ароматное печенье…
Как и уральские шаньги, калитки
начиняются и картошкой, но здесь, в Заонежье, традицией, пожалуй,
считается все-таки пшенная каша — этим, собственно говоря, и отличаются
калитки от уральских шанег.
В свою очередь, уроженец Урала поэт Анатолий Азовский в стихотворении «Шаньга», посвященном сестре, пи шет:
Я приеду к тебе, приеду, Всем делам
своим вопреки. Ты, как мама когда-то, к обеду Шанег с творогом напеки…
Напеки, сестра, поусердствуй, Как у нас в Полевском пекут. Их и тут
испекут соседки, Да ватрушками назовут.
Названия многих изделий из теста,
встречающиеся в русских говорах, достаточно прозрачны и очевидны по
своему происхождению. А поэтому и не нуждаются в сколько-нибудь
пространных объяснениях. Сравните: опалыш от опалить, окурень от окурить (дымом), преснец от пресный, тоньцы от тонкий, сгибень от сгибать, защипок от защипать и т.д.
Но среди хлебных названий, в том числе и местных, немало и таких, происхождение которых с трудом поддается объяснению.
Ватрушка. Надежного объяснения происхождения слова пока нет. По одному из предположений, его основой могло быть слово ватра
«огонь», которое встречается в украинском, чешском и в других
славянских языках, В этом случае название могло быть связано с признаком
«испеченная на огне». Высказывались, правда, и другие мнения о
происхождении этого слова. Но только что указанное представляется
наиболее убедительным.
Калитка. Как полагают, слово могло быть связано в своем происхождении с глаголом калить «нагревать, разогревать на огне». При таком объяснении слово калитка по исходному значению оказывается близким слову ватрушка в том объяснении его происхождения, которое только что было указано.
Шаньга. Происхождение слова не
совсем ясно. Предполагается, однако, что оно попало в северные русские
говоры из соседних нерусских языков. С таким же значением, как и в
русских говорах, распространено оно, в частности, в языке коми.
Лукошко — кузовок — зобенька
В
лесных местах у нас издавна
изготовляли всякие поделки из лесных материалов. Распространенными, в
частности, были разные изделия для сбора и переноски «даров леса» —
ягод, грибов, трав; для переноски и хранения различных продуктов и
вещей.
Изготовлялись такие предметы из гибких
прутьев, из обработанной коры — луба, из тонкой щепы — дранки, из
бересты и других материалов. Это корзины и кузова, туеса и пестеря, крошни и лукошки.
Были такие изделия разной формы и устройства: продолговатые и круглые,
большие и маленькие, с открытым верхом и с крышками, с
ручками-перевяслами и с лямками для ношения в руке или за спиной…
Различаясь назначением и материалом, из
которого изготовлялись, формами и размерами, способами переноски, такого
рода изделия и в одном говоре, естественно, назывались по-разному. А в
разных говорах даже однотипные предметы нередко имели разные названия. В
результате в русском языке оказался не один десяток слов для именования
подобных предметов.
Так, наряду с литературным корзина в говорах известны и многие другие слова с таким же или близким значением. Это зобня и мостина, набируха и плетеница, плетюха и плетюшка, грибовня и верюга, беркун и др.
В некоторых из этих названий нетрудно выявить признак, на основе которого они возникли. Грибовня — это
«для грибов», набируха — «для сбора чего-либо», плетеница — «плетеная» и т. д. В то же время в словах беркун, верюга, зобня доказательно выявить «называющий» признак пока затруднительно. Хотя не исключено, что слово зобня связано со словом зоб «часть пищевода у птиц». А оба эти слова соотносятся с севернорусскими зобь «еда, пища, корм» и зобать «есть, кормиться; клевать (о птицах)». Отсюда зобня — это «корзина для корма, то, во что кладут корм».
А вот верюга, видимо, восходит к употреблявшемуся в некоторых говорах глаголу верать «совать, вкладывать, прятать». Если это так, то верюга в своем исходном значении— «то, во что суют, складывают какую-либо поклажу».
Словами туес, бурак, боровок, порочка называют берестяные сосуды круглой формы с крышкой и ручкой. Олег Ларин в книге «Мезенские сюжеты» спрашивает:
Что такое туес? Берестяное ведро, если
хотите. Или баклага, бурачок, порочка. В разных местностях, где растет
береза, его называют по-разному. В туесах грибы солят и капусту на зиму
квасят… Посуда прочная, стерильная, непромокаемая — ничего не гниет, не
киснет и не преет…
Наконец, кузовки, пестеря, крошни, лукошки
— это разновидности коробов и сумок с лямками. В них раньше носили
небольшую дорожную поклажу, ходили с ними за грибами и ягодами. Все они
характерны прежде всего для лесных северных и восточных областей.
Из слов последней группы лукошко относится к числу исконно русских по происхождению. Оно родственно слову лук
в значении «приспособление для метания стрел в виде гибкой дуги,
стянутой тетивой». Дело в том, что оба они связаны с древним корнем лук-, имевшим некогда значение «кривой, согнутый». Ведь лукошко,
по объяснению в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И.
Даля, — «гнутый коробок, кузовок… из дранки, лубка, бересты…». Таким
образом, и лукошко, и лук как предметы обладают тем признаком кривизны,
гнутости, по которому и были поименованы.
Севернорусское крошни «заплечная корзина», видимо, представляет вторичное, переносное, производное значение слова крошни «плечи, заплечья, спина». Сравните встречающееся в говорах словосочетание носить на за-крошках «носить на плечах, за спиной».
Пока не все ясно в происхождении слов бурак, пестерь. А вот слово туес, как считают языковеды, перешло в севернорусские говоры из языка коми, в котором оно имеет такое же значение.
Новина. Пожня. Зеленя
Древнейший вид человеческого труда —
сельскохозяйственный. Он обеспечивает людей продуктами питания и многим
из того, без чего невозможна повседневная жизнь.
Неудивительно поэтому, что в словарном
составе русского языка множество слов связано с сельскохозяйственным
трудом. Значительная часть их входит в словарный состав русского
литературного языка, является общерусской. Но среди слов этой группы
немало и таких, которые употребляются в той или иной местности, на той
или иной относительно ограниченной территории.
За годы Советской власти в нашей стране
коренным образом изменились основы сельскохозяйственного производства. В
результате многие местные слова, связанные с сельским хозяйством, вышли
из употребления. Но некоторая часть их сохраняется в русских говорах и
до сих пор. Познакомимся несколько подробнее с отдельными из них. |