Замечательный человек, встретившийся мне в начале жизненного пути, был
Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибирский поэт. Он преподавал в нашей
школе русский язык и литературу, и поразил нас учитель с первого
взгляда чрезмерной близорукостью. Читая, учитель приближал бумагу к
лицу, водил по ней носом и, ровно бы сам с собою разговаривая, тыкал в
пространство указательным пальцем: «Чудо! Дивно! Только русской поэзии
этакое дано!»
«Ну, такого малохольненького мы быстро сшама-ем!» — решил мой разбойный пятый «Б» класс.
АН не тут-то было! На уроке литературы учитель заставил всех нас подряд
читать вслух по две минуты из «Дубровского» и «Бородина». Послушав, без
церемоний бросал, сердито сверкая толстыми линзами очков: «Орясина!
Недоросль! Под потолок вымахал, а читаешь по слогам!»
На уроке русского языка учитель наш так разошелся, что проговорил о
слове «яр» целый час и, когда наступила перемена, изумленно поглядев на
часы, махнул рукой: «Ладно, диктант напишем завтра».
Я хорошо запомнил, что на том уроке в классе никто не только не
баловался, но и не шевелился. Меня поразило тогда, что за одним
коротеньким словом может скрываться так много смысла и значений, что
все-то можно постичь с помощью слова и человек, знающий его, владеющий
им, есть человек большой и богатый.
Впервые за все время существования пятого «Б» даже у отпетых озорников и
лентяев в графе «поведение» замаячили отличные оценки. Когда у нас
пробудился интерес к литературе, Игнатий Дмитриевич стал приносить на
уроки свежие журналы, книжки, открытки и обязательно читал нам вслух
минут десять — пятнадцать, и мы все чаще и чаще просиживали даже
перемены, слушая его.
Очень полюбили мы самостоятельную работу — не изложения писать, не
зубрить наизусть длинные стихи и прозу, а сочинять, творить самим.
Однажды Игнатий Дмитриевич стремительно влетел в класс, велел достать
тетради, ручки и писать о том, кто и как провел летние каникулы. Класс
заскрипел ручками.
Не далее месяца назад я заблудился в заполярной тайге, пробыл в ней
четверо суток, смертельно испугался поначалу, потом опомнился, держался
по-таежному умело, стойко, остался жив и даже простуды большой не добыл.
Я и назвал свое школьное сочинение « Жив ».
Никогда еще я так не старался в школе, никогда не захватывала меня с
такой силой писчебумажная работа. С тайным волнением ждал я раздачи
тетрадей с сочинениями. Многие из них учитель ругательски ругал за
примитивность изложения, главным образом за отсутствие собственных слов и
мыслей. Кипа тетрадей на классном столе становилась все меньше и
меньше, и скоро там сиротливо заголубела тоненькая тетрадка. «Моя!»
Учитель взял ее, бережно развернул — у меня сердце замерло в груди,
жаром пробрало. Прочитав вслух мое сочинение, Игнатий Дмитриевич поднял
меня с места, долго пристально вглядывался и наконец тихо молвил редкую и
оттого особенно дорогую похвалу: «Молодец!»
Когда в 1953 году в Перми вышла первая книжка моих рассказов, я поставил
первый в жизни автограф человеку, который привил мне уважительность к
слову, пробудил жажду творчества. (454 слова) (В.П.Астафьев)
ЗАДАНИЕ:
Перескажите текст подробно.
Ответьте на вопрос: «Как удалось учителю привить своим ученикам «уважительность к слову», пробудить у них жажду творчества?»
Перескажите текст сжато.
Ответьте на вопрос: «Какое впечатление произвел на вас рассказ об учителе?»
|
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
