Последний раз участвовать в покосе мне привелось лет пять или шесть
назад. Я приехал на побывку в село, а был разгар сенокоса. С вечера я и
не думал идти косить, но застучали по наковаленкам молоточки, и
какая-то' волна подмыла, разбудоражила, подумалось: почему бы и не
сходить?
Вечернее время было упущено, а косы в нашем собственном хозяйстве не оказалось: давно некому было косить.
— Да возьми косу у Ивана Васильевича Кунина! — посоветовал мне сосед —
Он теперь престарелый, сам не ходит, а коса у него, сам знаешь, первая
была коса.
Еще от церковной ограды увидел я огонек цигарки возле Кунина дома. Я поздоровался с Иваном Васильевичем и сел рядом.
— Что, — сквозь кашель от махорочного дыма спросил старик, — воздухом дышишь?
— Решил вот сходить с мужиками на покос. Иван Васильевич пошел в избу. Было слышно, как
он прошел в потемках сенями и скрипнул дверью из сеней на двор. Вскоре он появился с двумя косами.
— На, вот тебе коса, смотри не сломай, поаккуратней!
— А вторая зачем, на выбор?
— Этой я сам буду косить. Разбередил ты меня, паря. Может, последний разочек-Привычным движением Иван Васильевич вскинул
косу к себе на плечо.
Косцы не удивились, когда увидели Ивана Васильевича. Его хотели
поставить впереди, по старой привычке. Но он решительно отказался идти
впереди и встал сзади.
Трава, как нарочно, уродилась невпрокос. Такая трава силенок требует куда как больше, чем реденькая, невзрачная травишка.
Мы поторговались немного с Иваном Васильевичем, кому идти самым задним:
ему или мне — и он уговорил меня идти вперед. Некоторое время я косил
увлеченно, забыв про все, но вскоре услышал, как старик шаркает косой по
самым моим пяткам.
— Могу! Могу! — раздалось сзади сначала негромкое причитание. — Могу!
Пошел! Коси! Живей! Не мешкай! — закричал Иван Васильевич уже громко.
Я прибавил шагу, но поняв, что не уйти, решил пропустить разошедшегося
старика вперед. Он встал на мой прокос, благо прокос был не узок, и
вскоре, как и меня, смял еще одного косца, который тоне пропустил его, и
вот Иван Васильевич настиг третьего.
Он остановился, тяжело дыша, рот его был открыт, но глаза старика горели
живо и радостно. Схватив горсть травы, старик вытер ею мокрое,
налившееся кровью лицо, и травяная мелочь прилипла к морщинистой
стариковской коже, и стало не понять, отчего так мокры щеки: от пота, от
росы или от слез совершившейся радости.
Когда снова начали косить, Иван Васильевич опять пропустил меня вперед.
— Ты иди... Иди... Не бойся. Я теперь тихонечко, по-стариковски... Помахал и будет... Кости мои немазаны...
Я шел впереди и думал: что же такое таится в ней, в извечной работе
земледельца, что и самая тяжелая она, и не самая-самая благодарная, но
вот привораживает к себе человека так, что, и на ладан дыша, берет он ту
самую косу, которой кашивал в молодости, и идет, и косит, да еще и
плачет от радости? (450 слов) (По В. А. Солоухину. Капля росы)
Озаглавьте текст и перескажите его подробно. Ответьте на вопрос: «Как вы
думаете, что заставило Ивана Васильевича принять участие в покосе?»
Озаглавьте текст и перескажите его сжато. Выразите свое отношение к поднятой в тексте проблеме.
|
![](<img src="http://uchitel-slovesnosti.ru/verx.webp" border="0" alt="" />)
УЧИТЕЛЬ СЛОВЕСНОСТИ
