С заданием справляются уже пяти-шестиклассники. Сочинять лучше дома, имея возможность совершенствовать свой текст.

Ход игры

Играющим предлагается сочинить связ­ный интересный текст, в который должно быть включе­но как можно больше слов, содержащих заданную орфо­грамму. Эти слова в тексте нужно подчеркнуть. (На ра­боту лучше отвести не менее двух дней).

В указанный срок все желающие могут прочесть свои тексты вслух, объявив при этом, сколько слов с заданной орфограммой удалось использовать (формы одного слова считаются за одно). Если позволяет время, хорошо пря­мо в классе прочитать вслух тексты и проверить, соблю­дены ли в них условия игры. Можно провести взаимо­проверку или просто сдать тексты учителю.

Победителем становится тот, у кого при максималь­ном количестве использованных слов будет самый инте­ресный и остроумный рассказ. Особенно эффектный приз: весь класс пишет диктант по лучшему тексту, а по­бедитель от него освобождается.

Варианты.

Такой конкурс может стать постоянным. Тогда к игре допускаются тексты по любой выбранной участником орфограмме, а итоги можно подводить раз в четверть. Лучшие тексты можно хорошо оформить (на­пример, набрать на компьютере), и они станут прекрас­ным подарком учителю: ведь по ним можно проводить контрольные работы в других классах.

Цели. Игра предлагает выполнить задание, обратное привычному: правильно написать предложенные в уп­ражнении слова. Стремясь наполнить свой текст «орфо­графически коварными» словами, ребята учатся видеть орфограммы, предугадывать возможные ошибки.

Если дополнить задание требованием указать орфо­грамму во всех словах, в которых она встречается, и сде­лать орфографический разбор (или просто привести про­верочное слово), такая работа может стать зачетной по теме.

Кроме того, игра развивает речевую изобретательность, воображение, активизирует словарный запас.

Ниже приведены варианты «насыщенных» текс­тов. Первые два составлены длд.своих учеников

учителем С. Волковым, остальные сочинены вось­миклассниками школы «Кладезь».

КОРНИ С ЧЕРЕДУЮЩИМИСЯ ГЛАСНЫМИ

Горючая слеза одиноко блестела на самом кончике носа графа Ростислава Зарянского. Зарницы блистали в окнах, тень от нагоревшей свечи вырастала на стене с каждой минутой, а граф все сидел, подперев рукой скло­ненную голову, не прикасаясь к еде, не поднимая глаз, не зажигая лампы. Тучи обложили небо, и сквозь полуопу­щенный полог кровати было видно, как за окном вымок­нувшая до нитки унылая корова равнодушно макала свой хвост в придорожную канаву.

Слякотно было и на душе у графа. Причина его пло­хого настроения заключалась в неожиданно подскочив­ших процентах в конторе у непреклонного ростовщика, требующего безотлагательного удовлетворения иска к графу. Выхода не было. Граф ясно понимал, что, даже если заложить имение, уклониться от долговой ямы не удастся, и потому тоска сжимала его сердце со все воз­растающей силой.

И вдруг дикая мысль блеснула в глазах графа, щеки загорелись ярким румянцем. Всего несколько секунд на­зад он и не предполагал, что в его положении можно еще на что-то рассчитывать, но теперь план освобождения полностью сложился в его голове. Потирая от удоволь­ствия руки, он подскочил к столу, схватил перо и, обма­кнув его в чернильницу, склонился над листом бумаги.

МЯГКИЙ ЗНАК ПОСЛЕ ШИПЯЩИХ

Было далеко за полночь. Кругом стояла предрассвет­ная тишь, лишь прибрежный камыш тихо шуршал, да где-то кричал сыч. В этот час сторож правительственных длч Лукич был не прочь прилечь отдохнуть. «Иначе не будешь бодр и свеж и не сможешь уберечь хозяйское доб­ро от полчищ воров»,— убеждал он себя, снимая с плеч тяжелую двустволку и заворачиваясь в утепленный плащ. И вот, когда держать глаза открытыми стало уже невмочь, внимание сторожа привлек доносившийся отку­да-то тихий плач. Лукич пошел к калитке, повернув ключ в ржавом замке, распахнул ее настежь и вышел на пустынный речной пляж. Вглядевшись в ночь, он уви­дал, что среди куч мусора и дождевых луж на песке ле­жит какой-то человек, подложив под голову кирпич. «Ишь ты! Бомж!» — сказал себе Лукич и грозно крик­нул: «Эй, ты, старый хрыч! Ты чего тут валяешься? По­шел прочь! Кыш отседова!» Мужчина медленно встал и повернулся к сторожу. Лукич не упал навзничь от ужа­са лишь потому, что сзади его поддержал забор. Бомж был не кто иной, как всесильный муж комендантши дач Борис Михайлович Давидович. Что привело его в эту глушь в такую пору, Лукич постичь не мог. «Есть ли у тебя нож? — диким голосом завыл вдруг Давидович.— Отрежь мне бороду! Утешь меня!» Хотя Лукич был вы­сок и могуч для своих восьмидесяти лет, а муж комен­дантши хил и узкоплеч, по телу сторожа пробежала дрожь. «Ты бредишь, Лукич?» — спросил он сам себя и ущипнул за нос, но это не помогло. «Почему ты не хо­чешь мне помочь?» — провыл Давидович зловеще и мед­ленно двинулся к Лукичу. «Финиш!» — подумал Лукич и закрыл глаза. Но в эту секунду пелену туч внезапно прорвал первый луч солнца, и мираж исчез.

ПРАВОПИСАНИЕ ЧАСТИЦ И ПРИСТАВОК НЕ И НИ

В никакой стране жил-был некто. Он никогда нико­му не называл своего имени. Может быть, у него и не было имени, а может быть, его и звали Некто.

Да и некому было звать его по имени — не было у него ни жены, ни детей, ни родственников. Он всегда си­дел дома и никогда не выходил на улицу, никто из сосе­дей его не встречал и ничего о нем не знал.

Домик Некто был небольшой. Гостей у него не быва­ло, и сам он ни к кому не ходил.

Жизнь свою он никогда не менял: рано вставал, ло­жился тоже не поздно, день проводил в полном одино­честве.

Однажды холодным зимним вечером он лег спать, а утром не стал просыпаться — незачем было. Вот так и закончилась печальная жизнь человека по имени Некто.

(Р. Ланда)

Жил на свете Никто. И жил он, конечно, в Никакой стране. Жил он один, у него не было ни родных, ни дру­зей, да ему никто и не нужен был. Он нисколечко не жа­лел, что живет во всей Никакой стране один, потому что никто и ничто не могло помешать ему делать то, что он хочет. У него был дом и несколько деревьев под окном. Ни телевизора, ни радио у него не было, зато был кот по кличке Некот.

Никто всегда спал до обеда, и кот тоже спал на по­душке. Потом они просыпались, пили воду и ели кашу. Потом сидели немножко во дворе. Потом снова ложи­лись спать. И так всегда, не пропуская ни одного дня.

Но раз в неделю Никто устраивал себе выходной — он сбрасывал Некота с подушки и спал целый день, без обеда.

Такая веселая жизнь была у Никто и его кота.

(О. Тихомирова)

Однажды некто искал некую необычную вещь. Он искал ее и в неком государстве, и в никакой стране. Не в один город заходил он в этой неизвестной стране, не с одним незнакомым человеком разговаривал, но никак но мог найти эту некую вещь. Ни в магазинах, ни в лав­ках ее не было.

Однажды, приехав в глухую, никому не известную деревеньку, он пошел прогуляться в непроходимом лесу, где не ступала нога человека. И там он нашел эту не­обычную, так необходимую ему некую вещь, но никогда никому ее потом не показывал.

(Д. Валиков)