Дон тронулся

Падающий снег уже снова укрыл зарозовевшую было мартовскую наготу суглинистых склонов, застлал и чернь размякшей дороги, но полукруглые ямки, оставляемые подковами лошади, тут же заполнялись из-под низа талой водой, сбегавшей из степи, и, синея на белом, говорили, что все равно зима тщетно пытается вновь накинуть на плечи весны пуховый платок. Весна сбрасывает его, струясь со склонов все более бурно журчащей водой.

Вдруг запрядали уши лошадей. И внимание Лугового тоже было привлечено каким-то новым звуком — треском и скрежетом. Он придержал лошадь, присматриваясь справа от себя к ноздревато-зеленому, изъеденному большими и маленькими полыньями и как будто распухшему льду Дона, и понял — тронулся. Недаром потрескивал все эти дни, проливаясь сквозь полыньи поверх льда, а минувшей ночью уже по-весеннему затрещал и перед самым хутором. Сейчас дон трещал уже несмолкаемо, и поплывшие поля льда, надвигаясь одно на другое, стали наползать на берег и здесь, нагромождаясь, крошились на большие и мелкие зеленовато-голубые осколки. (147 сл.)

(По А. Калинину.)